Высокие устремления - Михаил Рагимов

хуйлом в рифму. А человек еще и в рожу залезет за такой-то поклеп!

Керф отчаянно делал вид, что закипел и вот-вот кинется в драку. Кто другой может и поверил бы. Но Лукас-то, знал мечника уже не первый месяц. Не такой он дурак, чтобы кидаться резать человека, когда за дверью пятеро мордоворотов! Вот потом, в каком темном переулке… Изморозь еще и поможет, при случае. По старой, так сказать, памяти. Руки-то, не разучились!

— Ну прощения тогда прошу, раз поклеп, — неожиданно легко пошел на попятную сержант. Прикинул, наверное, что пока стража на помощь прибежит, этот безухий ему всяко что-нибудь сломать успеет, а молодой да тощий, еще и сопрет что нужное!

— Проехали, — протянул ему руку мечник, — ты не прав, я не прав, оба мы не правы!

— Выпьешь?

— Дурак откажется, а Керф, он умный!

Примирение переросло в легкое выпивание, от которого Лукаса потом два дня полоскало, как драную простынь в проруби…

Потому, он и с радостью отправился в порт, всеми печенками предвидя, что Керф с сержантом обязательно надерутся до свинячьего визга, отмечая новую встречу…

* * *

С неба сыпался мокрый и холодный снегодождь. Тут же таял, становясь грязными лужами… Что четвертый причал, что «Лахтак», нашлись быстро. Капитан, бельмастый и лохматый северянин по имени Клафф, был о компании предупрежден, место в трюме и надстройке заранее выделил. Оставалось только ждать…

Ожидание выдалось не особо и обременительным. В аккурат между четвертым и третьим причалами, зарезервированными для каботажников, располагалась будочка таможенного поста, в котором отчаянно боролись со скукой два чиновника. Боролись, разумеется, соответствующими методами — аромат так и витал.

Лукаса, как ни странно, зазвали сами — объяснив, что нечего хорошему человеку на ветру жопу морозить. Откуда узнали, что хороший? Плохие тут не водятся — по дороге вымерзают. Порадовавшись столь неожиданной логике, студент предложение принял. Тут же был одарен здоровенной чашкой чаю, чая в которой было ровно на два пальца — остальное занимал вездесущий айвовый кальвадос. Для маскировки, в чашке болталась размешивательная палочка. Понятно, что никакое начальство в такую погоду и носу за дверь не высунет, но бдительность терять не стоило — мало ли что!

Чиновники оказались не только добросердечными, но еще и весьма словоохотливыми — других-то развлечений не предвиделось. А прознав, что гость когда-то работал на подобной должности, и вовсе прониклись дружелюбием, предложив сменить извилистую тропу наемника, на ровную и скучную дорожку портового «чинаря»…

Еще немного, и Лукас возможно бы сдался. Но вдалеке раздалось тявканье Судьбы и тоскливая ругань компании. Не прошло и квадранса, как на дороге показались груженные доверху возы, на одном из которых, поверх барахла, лежал пьяный в хлам мечник. Керф размахивал руками, будто плыл, и беззвучно раззевал рот…

— Песни поет, — кивнул студенту удивительно серьезный Рош, — они с сержантом налакались.

— Да вижу… — протянул Лукас, от которого тоже изрядно несло свежепринятым, — вы там все загрузили, по списку?

— И даже чуть больше, — сунулся Флер, — Керф-то, не зря себя в жертву принес!

— Ага, — подтвердил бывший стражник, — пока они кальвадос хлестали, мы под шумок и по соседним складам нос сунули!

— И как?

— Будет чем меняться! — гордо стукнул себя по груди кулаком Рош. — У нас теперь золотого запасу — во! Погоди, студент, а это вот что?

Лукас оглянулся, внимательно посмотрел на корабль, на который им предстояло перегрузить три воза добра и полубесчувственного Керфа.

— Это «Лахтак», северная галера.

— А почему… — стражник замялся, почесал подбородок, — она такая?

— Ты что, ни разу в холодную воду не попадал?

— Было дело.

— А она в ней постоянно. Вот и съежилась.

Глава 15

Ужас из моря

— Привет! — раздалось над самым ухом.

Рыжий подскочил было, хотел спросонья зашарить вокруг себя, пытаясь найти меч. Не нашел бы, конечно. Из оружия у наемника имелась только дырявая дощечка, спрятанная под досками пола — снаружи торцы не обшивались, и как раз нашлась удобная щель. В этот примитивный тайник, испачканную мозгами и кровью деревяшку, он и спрятал. Оттереть, конечно, пытался — извел пару пучков сухой травы. Но тонкая и глубокая резьба испортила всю задумку. Хорошо еще, что не жарко — завонялась бы!

Поэтому безоружный солдат полежал еще немного с закрытыми глазами. Повернулся на бок, захрапел, прямо таки издевательски.

— Привет! — повторила Куська, подойдя вплотную к клетке.

Рыжий открыл глаза, посмотрел на девушку. Она тут же расплылась в широкой улыбке.

— Привет, привет, — зевнул он.

— Пойдем, тангах? — спросила уначка, подмигнув.

Арбалетчик на миг задумался. В общем, поссать надо бы, а там можно и сходить пару раз, делов-то! То, что на небе тускло светилось низкое северное солнце, его нисколько не смущало — подумаешь, делов-то! Будто тут кто-то не видел ничего подобного?

— Пойдем, — кивнул наемник.

Девушка снова расплылась в улыбке. Подскочила к запору, начала распутывать завязки и бороться с тяжелым и неудобным засовом. Наконец победила!

И, против всех ожиданий, в клетку не полезла. Наоборот! Встала у входа, поманила узкой ладошкой с удивительно тонкими пальчиками.

— Пойдем!

Рыжий удивленно покрутил головой. Прям вот так, вылезай⁈ Но злых мужчин-унаков с копьями или луками, поблизости не наблюдалось. И в кустах никто зловеще не сопел, целя каменным наконечником. Какая-то хитрая ловушка? А на кой хер, спрашивается? Захотели бы убить, давно бы пристрелили — не такая уж сложная работенка, вытащить истыканный труп из клетки. К ногам ремни привязали, и тяните.

Наемник сгорбился, пролез сквозь низкую дверь, морщась от боли в боку. Перевязка — перевязкой, всякие хитрые травы тоже полезны, но супротив природы не попрешь! Не может в таких условиях скотских резаная рана зажить без следа за три дня, вот и не заживает.

Спрыгнул на землю, ойкнул — толчок эхом отдался и в боку, и в затылке. Тут же выпрямился, оскалился — хрен вам, Рыжего с ног свалить не просто! Весло нужно, да со спины зайти!

Куська подбежала, ухватила за руку…

— Ну пошли, раз надо… — пожал плечами Рыжий, — а куда, вообще, мы пойдем?

Девушка махнула рукой в сторону тропинки.

— А потом?

Куська остановилась, отпустила Рыжего, внимательно на него посмотрела, и снова махнула рукой в сторону тропинки между ивами.

— Нихрена не понятно, но интересно, — пробормотал под нос арбалетчик. Поймал маленькую ладонь Куськи свой лопатой, и зашагал вперед. Девушка что-то непонятное протарахтела, но повторять не стала. Засеменила рядом, уклоняясь от низко нависших ветвей. Под ногами шуршали узкие серебристые листочки.

Тропа вывела на то место, где Рыжий не так давно убил двоих. О произошедшем ничего не напоминало. Убитых, разумеется, унесли, кровь смыло двумя дождями — один, как из ведра щедро плеснул и унесся, а второй занудно долбал полтора дня, без остановок. Землю же, изрытую пятками умирающего, давным-давно затоптали неустанно бегающие дети, не пристроенные к какому-нибудь полезному занятию — например, к рытью канав отсюда и до ужина.

Дети, увидав выбравшегося из клетки Рыжего, закружили вокруг него в неком подобии пляски, завопили радостно. Наемник в который раз изобразил медведя, прохрипев «Привет!» и проклацав зубами. Мелкота радостно разбежалась в сторону, крича «Тангах! Тангах!».

В наемника тут же попали две стрелы, выпущенные из-за кустов. Стрелы, впрочем, выпустили детские руки из крохотных, считай, игрушечных луков, поэтому Рыжий даже не подумал обижаться и ломать древки. Потряс в воздухе, порычал громко, да и положил на траву — пусть хозяева разберут.

Куська поулыбалась, обругала глупых детей и потащила Рыжего за собой, к деревне, что была уже в двух шагах.

Арбалетчик напрягся — шарахнет какому мстителю моча в голову, пошлет боевую стрелу… А кольчуга-то, уже почти насквозь проржавела, в порядок не привести! Еще и в клетке осталась!

Но, вопреки всем ожиданиям, никто не стрелял, не кидался, потрясая оружием. Даже проклятия не шипели. Прохожие вообще на него внимания почти не обращали. Перекидывались с Куськой несколькими словами, изредка бросали короткий взгляд на оборванного спутника, да шли себе дальше, по своим неведомым делам. Рыжему даже обидно стало!

Они шли по деревне. Наемник с любопытством глазел по сторонам. Месяц тут просидев, он не выбирался дальше поляны, которая сразу за клеткой.

В общем, окружающее выглядело весьма необычно!

Три дюжины полуземлянок, с длинными входами, обложенными жердями, обсыпанные сухой травой и землей.

— То-рыф! — подсказала Кускикичах. Для понятности потыкала пальцем. — Зимой жить!

— Понятно, — закивал