Последний пожар - Владимир Марченко

Выйдет в 1988 году вторая книжка повестей у Бабушкина «Всё не так». Он не станет пробиваться в Союз писателей. Начнёт помогать одарённым односельчанам, преодолевать творческие проблемы с написанием и изданием рассказов и повестей. Будет просить организаторов краевых семинаров прислать оплачиваемые вызовы студийцам. Одновременно выйдут ещё две солидных книги. Будет возможность уехать в город. Но дети ещё учились в школе. Он боялся, что в новой школе им будет тяжело обживаться. Поэтому не спешил покидать село. В нём он вырос. В нём женился. Родились дети. Написал книги. Что делать в городе?

Маруся играла артистично. В пустом зале звуки рояля плавали долго, медленно истончаясь. Они уносили Вадима в детство на станции Заринке, когда барахтался в тёплом ручье с подружкой Ольгой Попадьиной. Его мама работала библиотекарем в избе-читальне. Пламенели оранжевыми огнями высокие подсолнухи за плетёными оградами. Музыка воскресила в его памяти будущую повесть, в которой он опишет побег к бабушке и опасный переход по плавающему мостику через разлившийся ручей. Он вспомнил три радуги над башней элеватором. И даже услышал гудок дядиного паровоза, который иногда останавливался на станции, пропуская составы с важными послевоенными грузами. Дядя Ваня – мамин брат помогал ему забраться в кабину, угощал сахаром и варёным мясом, доставая из своего солдатского котелка. Мясо было красным. Такой борщ умела варить только его дорогая бабушка. Дядины руки пахли углём и мазутом. Он заставлял съесть всё мясо, говоря, что должен от него теперь быстрее расти. Мама запрещала обедать у дяди на паровозе, говорила, что его могут наказать, потому что он разрешает посторонним подавать ненужные гудки.

Вадим рос в окружении ласки и любви Его носили его на руках, шили майки и панамки. Варвара, Евгения, Анастасия и дядя Григорий угощали конфетами и фруктами. Дарили подарки. Всегда это были книги. Братьев двоюродных не было ещё. Вся любовь доставалась ему.

Взорвалась тишина, а в раскрытое окно с Тверского бульвара втекали звуки открывающихся дверей троллейбуса, гудение двигателей.

– Дядя Вадим, вы расстроились из-за тройки? У вас глаза плачевные стали.

– Это твоя музыка душевная. Ты будешь композитором?

– Не совсем решила. Мне нравится рисовать музыку. Потом играю. Давайте я вам подарю на память. Когда научусь писать нотами, тогда будет лучше. Вы не забудете знать, что это я написала для вас.

– Я возьму магнитофон у знакомого товарища. Он недавно его купил. Запишем на ленту все работы. Я буду слушать и помнить, что вы с мамой живёте здесь, приходите в этот двор, смотрите на мурашей. Я не буду приезжать в Москву, так как придёт время, закончится учёба, а я стану старым, но когда-нибудь приеду сюда, привезу детей, и вы, может быть, познакомитесь. Они очень хотят побывать здесь.

Лицо девочки стало грустным, и она вздохнула.

– Это же так просто. Мне никто не подсказал. Только один в мире человек меня услышал. Ваши дети любят вас? И жена любит? Она записывает на магнитофон ваши рассказы, а потом слушает их, когда вы уезжаете?

– Она их не читает. У неё нет времени.

– Я бы тебя очень любила и не играла, когда ты пишешь лекции. Они не мешают тебе учить уроки? …Дети ваши?

– Однажды они уехали к бабушке в Новосибирск. Я хотел перепечатать повесть, но не смог. …Потому что в квартире очень тихо. …Дети никогда не мешают мне. С ними хорошо.

– И со мной? – задумалась Маруся. – У вас три сестры. Им здорово вместе. Одной трудно жить. А вчетвером можно сделать ансамбль. Тебе… вам хочется к ним?

– Да, – сказал Вадим, рассматривая девочку. Где же видел Анну Рудневу? Мы встречались.

– Я вышлю записи к Новому году.

– Что-то проголодался после экзамена. Пойдём в столовую, отметим событие. Возьмём лимонаду, уйдём в заросли за спортивной площадкой, как настоящие путешественники.

– Я согласна. …Мне нужно узнать её мнение. Мы-то-друзья. А мама – только принимает ваши экзамены заочные. Она тебе не очень знакомая, хотя вас знает.

– Она только спрашивает, а музыку не играет…

Крутила судьба Бабушкина, как умела, а в этом она была профессионалка. И если Белокаменская многотиражка публиковала первые неуклюжие рифмованные строки, фотографии городских пейзажей, то это не значило, что Вадим знал, кем будет в этой жизни. Проходил производственную практику с соклассниками на машиностроительном заводе. Разряд получил электрослесаря. Всё. Дальше путь оборвался, не стал он работать на заводе, не пошёл в индустриальный техникум, а, начитавшись книг о путешественниках, старателях, зверобоях, уехал в тайгу, к тёте и дяде, который работал в лесничестве. Захотел стать лесником. Вот такие желания у Вадима родились ещё в восьмом классе.

На каникулах с Сергеем Крохиным отправились в путешествие, открывать таёжную страну. Эта страна понравилась. Там не было на дверях замков, там люди приветствовали друг друга по имени и отчеству, там собаки лежали на тротуарах, а рядом находились кузова и ружья. Это была странная и чудесная таёжная жизнь. Он примерил её к себе. Она ему оказалась впору. Бабушкин, окончив десять классов, собирается начать новую жизнь.. Мама – против, нет документа о среднем образовании. Это не смущает открывателя.

Прибавив год, Бабушкин по совету тётиного мужа становится пожарным десантником. Через год вернётсяиз армии с белым билетом, и его примут фотографом в леспромхозовскую мастерскую по оказанию бытовых и прочих услуг, вменив стрижку и бритьё. Фотографировал он неважно, а стричь не умел, но, сидя в комнатке перед большим зеркалом, писал. Вымучивал первые таёжные рассказы. Надо сказать, что один крошечный рассказик отпечатался в районной газете. Его там запомнили.

После того, как пришлёт фоторепортаж о студентах стройотряда в редакцию, Вадима пригласил редактор работать фоторепортёром. Он и тут оказался не на месте. Ни знаний, ни опыта; хотя дали книги по газетным жанрам. Он мог написать очерк на разворот, а вот простой фоторепортаж не получался. Третировали его, требуя нормальных материалов, полагая, что приняли Бабушкина по протекции. Подсиживали коллеги, подводили под выговора, а он, как собака, стряхивал с себя газетных блох, учился работать, скитаясь по квартирам и углам.

Новый редактор разглядел в сотруднике хилые ростки литератора. Перевел в литсотрудники. Приехавший в редакцию из Томска начитанный и эрудированный паренёк – Володя Ширяев, взял над Бабушкиным шефство. Привозил ему книги, разбирал стихотворные строки, помогал освоить газетное ремесло. Жили ребята, наперекор пожарному инспектору, в редакции, варили супы из банок, крутили кассету Высоцкого на редакторском магнитофоне, говорили о литературе и литераторах.

Тайно Володя отправил стихотворения Вадима в институт, надеясь, что придёт вызов на экзамены, но слабые стихотворения не прошли творческий конкурс. Однажды Ширяев увидел, что его ученик работает над главами повести. Обрадованный, стал их перепечатывать, чтобы вновь отправить в институт. Произошли события, которые затормозили творческое общение друзей. Володя уехал в Томск сдавать сессии. Учился заочно в Университете, а Вадим скоропостижно женился на худенькой девочке с ласковыми глазами. Жила семья в фотолаборатории, красный свет фотофонаря стал привычным освещением, так окон в комнатке не было.

…Повесть Бабушкин кромсал на куски, несметное количество раз, переделывал, и всё же послал на творческий конкурс, когда дочери Алёнке исполнилось четыре года. К тому времени опубликованы несколько рассказов и повестей для детей. Журналы не принимали малограмотного автора. Ширяев иногда налетал из Томска, читал рукописи и морщился. «Сстарик, плохо. Этта повесть нормальная, но неряшливо и многословно. Ууучись редактировать сссебя». Учись, учись, учись, а как учиться?

Вадим отправил посылки, приехал в институт, чтобы сдать книги и подписать обходной лист. Он не видел, как в ворота вплывает длинная «Волга» небесного цвета, но услышал её двигатель. Хотел свернуть в аллею, ведущую к памятнику Герцену, чтобы не мешать автомобилю. Бабушкин оглянулся. Распахнулась дверца, и девочка – одуванчик в джинсовом комбинезоне кинулась к нему. Семилетней девочке понравился студент из провинции. Бывает такое. В нём она хотела бы видеть потерянного мамой на дороге жизни, отца. Вдруг девочка запнулась, начала падать. Падала медленно. Как в кино. Рассмотрел студент-провинциал, что держит в руке Маруся кассету. Она спешила к нему. Бабушкин тоже летел к ней, но тоже медленно. Так летели они навстречу друг другу. Кто первым коснётся асфальтовой дорожки? У кого скорость падения, окажется выше?

Когда-то Бабушкин ловил мячи. Очень трудные. Его хотели взять в команду, но он оказался заурядным вратарём. Удивлялись друзья. Вчера ты мог взлететь на три метра, а сегодня мяч из рук роняешь. Не знали друзья его секрета. А он был этот секрет – очень симпатичный. Так ему казалось. …Маруся упала на его вытянутые руки. Земное тяготение вновь испортилось по его желанию. Потом он напишет повесть «Месть за обман», в ней расскажет о своём друге, о себе и других товарищах и недругах.