Радиоконтакт с потусторонним миром - Фридрих Юргенсон

Теперь, когда через мои магнитофонные контакты с умершими был получен ответ на основной вопрос, есть ли жизнь после смерти, вопрос о средствах передвижения казался мне хотя и интересным, но все же менее важным. Действительно, доказательство того, что человек продолжает жить после смерти как сознательное существо, имеет огромное значение, так же как и факт, что умершие могут сообщаться с нами с помощью магнитофона.

Выдающиеся личности античности, средних веков и раннего барокко никогда мне не являлись. Я подозреваю, что большинство из них уже много раз заново родилось и умерло, и они живут сейчас под другими именами на земле или в ином мире.

Удивительный факт, что такие люди как Гитлер, Сталин, Троцкий, Ленин, Ван Гог, Элеонора Дузе, Анни Безант, моя мать, д' Аннунцио, Геринг, Гиммлер, Феликс Керстен, «Монтедоро» и многие другие известные еврейские и христианские ученые, музыканты, композиторы появляются вместе с простыми рабочими, называют друг друга по имени и вместе выполняют общие задачи, этот факт имеет огромнейшее значение.

Если в ином мире действительно произошло примирение между палачами и их жертвами, то я могу лишь поприветствовать этот факт. Я вижу и узнаю в этом первое практическое доказательство возможности достижения сообщества, объединяющего всех людей. Я не сомневаюсь в том, что все умершие понимают истинное значение закона причины и следствия и постигли первоначальную тайну жизни и смерти.

Нельзя сказать, что все умершие сразу превратились в непорочных ангелов. Решающая трансформация, которая происходит в душе, только до некоторой степени зависит от освобождения от бренного человеческого тела. Главную роль играет влияние измерения, существующего вне времени и пространства, которое предоставляет умершим преимущество непосредственного восприятия. Практический результат этого трудно почувствовать из нашей перспективы, и большинству из нас это просто недоступно.

Так, например, умершие могут осмыслить причину и следствие вещей и событий как одновременный акт. Поэтому они практически сразу видят бессмысленность и искаженность всех идеологических доктрин, религиозных, научных и политических. Умершие знают, вероятно, больше, чем достаточно. Так как они, с одной стороны, наблюдают за умирающими, а с другой, встречают и приветствуют тех, кто умер, они очень хорошо осведомлены о причинах того, что мы называем смертью. Они знают, что даже если люди не уничтожают друг друга в классовых, расовых или религиозных войнах, они все равно сокращают свое существование своим неразумным образом жизни, потому что они суетятся, пьют, курят, любят и ненавидят друг друга до смерти.

По существу, они отнимают у себя большую часть своей жизни, и мало кто умирает в старости от естественных причин. Умершие знают об этом все; в ином мире факты настоятельно и очевидно говорят сами за себя. Все представления и противоположные идеи, которые движут нашим мышлением, такие как смерть и загробный мир, рай и ад, Бог и дьявол, моральность и аморальность, ненависть и любовь за гробом теряют свой обусловленный временем характер и мнимую силу и исчезают ввиду своей бессмысленности. Поэтому мучители и истязаемые, судьи и осужденные, сильные и слабые могут начать все сначала в полном и гармоничном балансе противоположностей, разделявших их на земле.

Мертвые не увидели ни Дантова ада, ни персонифицированного Бога. Рай, ад, и дьявол, как их описывает Священное Писание, также оказались несуществующими. Сами люди в своем несовершенном воображении создали образ Бога. Но так как реальность выходит за пределы нашего воображения и н е может быть постигнута посредством наших трехмерных мыслительных процессов, то мы создали козла отпущения, которого можно обвинить во всех страданиях и несчастьях. Создав Бога и дьявола как основу своего взгляда на мир, человечество закрыло для себя дверь к правильному пониманию его истинного характера. Мертвые знают об этом порочном круге и его роковых последствиях, потому что многие из них были доставлены на другую сторону прямо из бездны земного ада. Они знают об этом, потому что из своего вневременного измерения видят человеческую историю объективно, со всеми ее причинно-следственными связями.

Мертвые оглядываются назад с большим беспокойством, потому что земной ад за последние столетия драматически расширился. Они понимают причину этого фатального порочного круга ошибок в мыслях и чувствах, который захватил человечество в гипнотическое рабство.

И все-таки, несмотря на кажущуюся безнадежность, мертвые знают, что этот порочный круг можно разорвать. Главная трудность состоит в том, что большинство живущих на земле погружены в подобное сну состояние и принимают этот сон за реальность. Во сне мы постоянно слышим призывы к пробуждению, но принимаем их за голоса в наших сновидениях. Как могут пробудившиеся умершие общаться с нами, если за прошедшие тысячелетия мы не обратили внимания ни на один призыв к пробуждению, с которым к нам обращались учителя, жившие с нами на земле?

Более того: разве мы не отвергали, не травили и не убивали тех, кто пытался нас пробудить? И разве мы в слезах и печали не провожали в последний путь наших братьев и сестер, к месту их захоронения или кремации, а затем забывали о них? По правде говоря, кого из нас волнует судьба мертвых? Разве мы скорбим и плачем не из-за нашей личной боли от потери близких и нашего собственного одиночества?

И кто из нас действительно хотел бы общаться с умершими, т. е. с призраками с их сомнительной репутацией? Все препятствия существуют и остаются только на нашей стороне, потому что с той стороны мост уже построен.

Глава 29

Тот, кто скоро умрет, доктор Бьеркхем. — «Радарная музыка» и сигнальные мелодии. — Число личных сообщений постоянно растет.

День за днем я проводил в своей мансарде, делая новые записи. Когда ко мне приехали жена и дети, уже зацвели белые нарциссы, и все луга были в цвету. Приближалась середина лета, а я все еще не мог решить, как написать предисловие к своей книге. Я предпочел бы остаться анонимным автором, но, к сожалению, это было невозможно, потому что кто тогда ответит на вопросы, которые могут появиться у читателей? Итак, после проб и колебаний я написал предисловие, составив его в четырех экземплярах, от которых потом снова отказался. В конце концов, у меня появилась идея, и я решил написать пятый вариант.

Однажды нас навестили доктор Бьеркхем и его жена Ева. Несмотря на радостную встречу, я очень беспокоился, потому что знал о плохом здоровье Бьеркхема. Я проиграл большинство последних записей, в том числе монолог Гитлера и очень четкую английскую передачу.

У доктора Бьеркхема была необыкновенная способность концентрироваться. Он умел слушать как немногие из моих друзей. В крошечной мансарде было немного тесно. День был солнечный, пели птицы.

«Ты достигнешь еще не таких результатов», — сказал доктор Бьеркхем перед тем, как мы попрощались. В его глазах светилось волнение настоящего исследователя. Как выяснилось, его слова скоро подтвердились.

С увеличением числа новых передач мой интерес и энтузиазм росли буквально день ото дня. Связь, которая установилась между мной и моими друзьями, была настолько необычной, несмотря на свой ясный и совершенно очевидный характер, что я в действительности так и не смог к ней привыкнуть и каждый раз заново приходил в состояние изумления.

Объем работы часто грозил захлестнуть меня. Я всегда должен был учитывать возможные неожиданности и неизвестные факторы, кроме того передачи были настолько разнообразны, что работа никогда не становилась рутинной.

Среди ежедневных разновидностей наших контактов была одна, которую я считал наиболее приятной, и которая приносила мне большое удовольствие. Мои друзья уделяли большое внимание музыкальным передачам. Это были не просто выступления соло, ансамбля и хора. Сообщения создавались с помощью «радарной музыки», из-за чего передачи приобретали юмористический характер. Некоторые исполнители использовали специальные сигнальные мелодии, подобранные таким образом, чтобы идентифицировать себя, и отражавшие их вкус и характер.

В июле я впервые услышал, как поет Лена. Она пела без аккомпанемента, свободно и непринужденно. Песня представляла собой любопытную комбинацию итальянской оперной арии и популярного неаполитанского хита. Лена импровизировала, как ребенок во время игры. Ее голос звучал прекрасно и чисто. Она пела на английском, немецком, итальянском и шведском языках. С того времени я мог без труда распознавать ее высокий тембр, даже если он звучал в хоре.