Жажда и желание - Карла Николь

– Нет, не видел. Но я знаю о нем.

– Интересный мужчина, – говорит Эмори, приподнимая серебристую бровь. – Я ездил в Рио-де-Жанейро перед церемонией, чтобы выразить ему свое почтение как лидеру королевства Гаэля. Он не приемлет фригидность нашей традиционной аристократии и очень хочет, чтобы вампирская культура соединилась с человеческой, будь то бизнес, экономика, искусство…

Эмори наклоняется вперед, его лицо серьезно, когда он шепчет:

– И деторождение, ваша милость. Он открыто занимается сексом с людьми. Вы можете в это поверить? Чистокровный делает это. У него есть дети-полувампиры низкого уровня, разбросанные по всему его королевству!

Его жизнь, его дело. Харука полагает, что многие вампиры вступают в половые отношения с людьми, но эта практика все еще запрещена в их культуре – особенно для вампиров высшего ранга. Человеческой крови не хватает для питания, необходимого вампирам чистого происхождения первого, второго и третьего поколений, чтобы функционировать в нормальном режиме.

Отвращение к солнечному свету, безжизненные клетки крови, разлагающаяся кожа, заторможенная способность к деторождению и отсутствие эмоционального контроля – все это следствие питания человеческой кровью. Поэтому большинство ранговых вампиров выбирают себе любовников и партнеров из своего рода. Если Ладислао желает прожить свою жизнь иначе, это его выбор.

– Вампиры под его властью считают, что он портит нашу расу. – Эмори сидит прямо, его голос возвращается к нормальному тону, когда, очевидно, постыдная часть их разговора закончена. – Они считают, что, как чистокровный, он должен быть более благородным и больше беспокоиться о сокращении популяции чистокровных после Исчезновения, а не легкомысленно вступать в связь с людьми.

– Один мужчина не может нести ответственность за повторное размножение нашей расы, – говорит Харука. – Он также не должен нести ответственность за необъяснимые обстоятельства нашего прошлого.

– Я согласен, ваша милость. Но один мужчина может иметь огромное влияние. Его решение откровенно игнорировать заботы своих сородичей вызывает немалый переполох.

Потянувшись вниз, чтобы взять свою чашку кофе, Харука кивает в знак согласия.

– Возможно, некоторая дипломатия поможет снять напряжение.

Из того, что он читал в новостях, Ладислао кажется резким в своих взглядах, часто шокируя репортеров красочными, вульгарными заявлениями. Ситуация в Бразилии служит ярким примером того, что происходит, когда неодобрение вампирского лидера злобно распространяется по всему королевству.

– Мой господин, вы все еще довольны своим новым источником?

Сделав небольшую паузу, Харука подносит чашку к губам.

– Да.

Когда он думает о Нино, «доволен» – это сильное преуменьшение. Он с нетерпением ждет воскресенья, когда сможет провести время со своим очаровательным источником.

Харука часто наблюдает за ним, удивляясь, как такой вампир может существовать, а также как ему могло так повезти, что он встретился с ним. Иногда Харука отвлекается на золотой свет в его янтарных глазах или на прекрасное сияние его медовой кожи и яркую улыбку. Он вдыхает аромат Нино, и его сущность меняется от желания обладать им.

Потреблять его пряную, вкусную кровь – это райское наслаждение. Он всегда хочет потянуть глубже, чтобы высвободить ауру Нино и доставить ему сильное эмоциональное удовольствие. Чтобы официально пометить его как своего, дав понять любому другому вампиру, что Нино – его источник.

Но он сопротивляется. Каждый раз жестко подавляя желание. Харука гордится своей способностью контролировать свою природу, и они с Нино – друзья. Он очень дорожит их отношениями и никогда бы не поставил их под угрозу. Харука прежде не знал ничего подобного.

Говорить и общаться с кем-то так свободно, без бремени строгих общественных ролей, больших личных жертв или жестких ожиданий… Харука никогда не мог представить себе такой ситуации. Даже в самых смелых мечтах.

– Сегодня вы получили еще одно письмо, – говорит Асао, прежде чем проглотить ложку супа. Когда он заканчивает, он поднимает свой стакан с водой. – Это уже одиннадцатое.

Вечер. Асао и Харука ужинают вместе на кухне. Харука сидит и вздыхает.

– Что ей может быть нужно? И почему она знает, где я?

Асао встает из-за стола и собирает их миски.

– Если кто-то достаточно настойчив, тебя не так уж и сложно вычислить. Она явно чего-то от вас хочет. Эгоистичная гарпия.

Харука закрывает глаза. Несмотря на то что он не видел ее почти семьдесят лет, тонкие черты ее лица проступают за его закрытыми веками: теплые карие глаза, испещренные голубыми вкраплениями, на тонком, овальной формы лице. Вместе с этим образом приходит волна горечи и сожаления. Стыд и ненависть к себе. Он дал ей клятву. Искренне решил посвятить ей всю свою жизнь, кровь и тело. Но где сейчас Харука? Он старается не думать об этом слишком долго. А когда задумывается, то чувствует себя не в своей тарелке и теряется, как воздушный змей без веревки.

С закрытыми глазами Харука поднимает подбородок и молча нюхает воздух. Как чувствительная система сигнализации, запрограммированная в его теле, знакомая вибрация его вампирских чувств посылает волну предупреждения вверх по позвоночнику и прямо в мозг. Кто-то незнакомый приближается к его дому. Он хмурит брови, сужая восприятие, пока дышит. Не просто кто-то, а группа неизвестных вампиров.

Асао моет посуду у раковины, когда Харука открывает глаза.

– К нам приближаются гости.

– Мы знаем этих гостей? – спрашивает Асао через плечо.

– Я не уверен… – говорит Харука. Он не узнает запахи, но… Он сосредоточивается и снова вдыхает. Чайное дерево. Может быть, он его знает.

– Как далеко? – спрашивает Асао.

– Возможно, час.

Чувствовать присутствие другого вампира не является точной наукой. Он может лишь приблизительно определить расстояние, но это довольно надежная и архаичная черта, заложенная в биологии каждого чистокровного вампира. Вампиры других рангов тоже обладают этой способностью, но их навыки гораздо менее убедительны.

Асао выключает воду и хватает полотенце для посуды, чтобы вытереть руки.

– Что ж, мы должны оказать им достойный прием.

Проходит час, а их гости ведут себя странно застенчиво. Харука сидит с Асао в кабинете. Темная чаща леса по другую сторону стеклянной стены зловеще освещена мягким сиянием полной луны. В кабинете царит тишина, только теплое потрескивание камина раздается в другом конце комнаты. Асао резко зевает, заставляя Харуку перевести взгляд на своего слугу, сидящего напротив него.

– Мы можем покончить с этим? – сказал Асао, вставая. – Я хочу спать.

Харука тоже встает. Хватит. Он выходит из кабинета и идет по коридору к главному входу. Он хватает свое длинное шерстяное пальто и накидывает на плечи. Когда он открывает парадную дверь и выходит в лунный свет, его слуга стоит рядом с ним.

Ночной воздух холодный и свежий. Харука выдыхает, чтобы развязать узел своей ауры глубоко внутри, его дыхание вырывается наружу в виде струйки дыма. Давление внутри него расширяется, заставляя его глаза загореться ярко-красным в кромешной темноте. Выглянув наружу и осмотрев лес, он сосредоточивается. Прошло уже много времени, и он не хочет