Единство-1 - Данияр Саматович Сугралинов

где они врут, чтобы мы не паниковали, а где говорят правду. Вилли уверяет, что у него есть односторонняя связь с Медведем, и тот поможет. Но он уже три дня как подал сигнал, и ни хрена! Может, и нет никакого Медведя?

— Есть. — В комнату зашел Вилли, за его плечом показался Хайро. — И Медведь есть, и связь есть. Рад, что ты в порядке, Алекс!

— Как ты, парень? — спросил Моралес.

— Вы мне скажите.

— Устройство связи с Медведем не могло пробиться отсюда, — ответил за него Вилли. — А нас тут замуровало. Что не испарилось при взрыве, обрушилось, утрамбовалось и все это, считайте, залило слоем стекла. Дня три разбирали завалы посменно, пробивались наверх, пока выбрались на поверхность. Костюмов-то мало!

— И?

— Выбрались, подали сигнал, потом ждали. Не дождались…

Вилли вздохнул, повел плечами. В полумраке его чумазое лицо сливалось с тьмой за спиной. Он закатил рукав и показал браслет-коммуникатор неизвестной модели, который я уже видел. Выглядел он как расплавленный металл, который охватил руку и застыл.

— Устройство работает только на моей руке, поэтому я и пошел. Связь односторонняя, и на том конце никто не сидит, не ждет, проверяют раз в сутки. — Вилли посмотрел на Ханга. — А вам я сказал, что связь налажена, чтобы вы перестали паниковать. Ладно Томоши решил стать супермутантом, но ты-то куда полез?!

Даже в полутьме я заметил, как наливаются багрянцем уши Ханга. За стеной послышались чьи-то голоса, топот, но я в этот момент смотрел на друга.

— Ханг?

Он промолчал, и тогда ответил Хайро:

— Твой безмозглый товарищ решил поиграть в героя. Стырил костюм радиационной защиты, импульсник и поперся наверх. Знаешь зачем? Спасать тех, кто не успел спуститься.

— Я думал, что… — начал говорить Ханг, но был перебит.

— Ты не думал! — Вилли ткнул ему пальцем в грудь. — В том-то и дело, что ты не думал! Кого ты собрался спасать? Почти все Калийское дно превратилось в радиоактивную пустыню! Не осталось никого, кроме тех, кто спрятался на нижних уровнях подвала! И то не факт, что там народ выжил.

— Ладно, полегче, Брисуэла, — проворчал Хайро. — Дань памяти погибшим отдадим, когда сами спасемся, и только после того, как поможем тем, кого еще можно спасти. Параллельно будем искать тех, кто ответственен за атаку. Очевидно, что это Галлахеры, но нам нужны доказательства… — Он внезапно замолчал, обернулся и застыл.

— Ими уже занимаются, — раздалось за его спиной. — И Галлахерами, и выжившими.

В слабоосвещенной комнате я не сразу отыскал человека, которому принадлежит голос. Звучал он чуть хрипловато и трескуче, словно в плохо настроенном радио. Хайро и Вилли расступились, и между ними показался невысокий силуэт в серебристом скафандре.

— Здравствуй, Алекс, — сказал человек.

Он приблизился, чуть наклонился, посмотрев мне в глаза, и за забралом шлема я увидел лицо, известное всему миру.

— Я Майк Хаген, но ты можешь называть меня Медведь.

Интерлюдия 1. Уильям

Почти тридцать лет назад Уильяму Брисуэле светил только один путь: в Картель.

Вся его семья так или иначе была завязана на дела этой преступной организации. Отец, дяди, кузены, старшие братья — все что-то делали для Картеля. Да и женский пол не отставал — кто-то работал на сортировке, кто-то на фасовке, кто-то просто готовил еду для тех, кто вкалывал на подпольных цехах. В родной Гватемале, до того, как она, да и остальная Центральная Америка и север Южной превратились в негражданские зоны, больше особо заняться было нечем.

О начале Третьей мировой Вилли Брисуэла узнал из сети. По правде говоря, ни ему, ни его друзьям не было дела ни до войны, ни до того, кто в ней победит. Гватемалу разногласия стран Большой десятки волновали меньше, чем дела колонии на Луне.

Но война сама пришла к ним, в их города и на их улицы. Под шумок ядерных взрывов в Северном Китае и на Ближнем Востоке кто-то заодно решил прижечь священным огнем термоядерной бомбы плантации мака и коки в Центральной и Южной Америке.

После этого дела Картеля пошли как-то не очень. Начались внутренние дрязги, борьба за уцелевшее, восстановление производства и логистических путей, а семье Вилли пришлось искать другую работу.

Сделать это в послевоенном мире было непросто. Из-за повышенного фона и радиоактивных дождей бизнес и производство мигрировали в нетронутые войной земли, а людям приходилось большую часть жизни проводить под землей.

Главной причиной безработицы стал послевоенный технологический буст. Секретные военные технологии попали в руки корпораций и, соответственно, — на рынок. Большую часть работы стали выполнять роботы.

Да, везде требовались рабочие для восстановления разрушенных городов, ферм и плантаций, производственных цепочек. Но ниши, где требовались лишь руки, заняли роботы, а рабочие места, где нужны были знания, Вилли не светили ни при каких обстоятельствах в обозримом будущем. Мир быстро и кардинально менялся, контроль над планетой перешел в руки ООН, ставшей единым правительством, а таких, как Вилли, дорога вела либо в криминал, либо в военные.

В родном городе Вилли, где Картель ослабил хватку, объявились эмиссары Триады. Двадцатилетний Брисуэла попытался завербоваться туда, но отказался от этой идеи, услышав, какой именно тест ему придется пройти ради места рядового бойца. Убивать уважаемого господина, который лично ему ничего плохого не сделал, он не хотел. Господин был продажным чиновником и человеком Картеля, но в то же время именно он помогал нуждающимся бесплатной едой и лекарствами.

Естественно, свой отказ эмиссару Триады Вилли не озвучивал, иначе не дожил бы до утра. Он покидал нехитрые пожитки в дорожную сумку, расцеловал мать, обнял отца и исчез. Родители тоже не вчера родились и скрылись в ночи, направившись в родную деревушку в джунглях Гватемалы — там, где Триаде их было не достать.

Вилли добрался до границы и попался. Он был уверен, что опасности нет, после войны границы между странами стерлись, но, как оказалось, имя Уильяма Брисуэлы с некоторых пор засветилось в нехорошей базе данных гражданского населения Гватемальского дистрикта.

Веселый и явно часто выпивающий майор погрозил всякими карами, врезал пару раз по роже, без особого, впрочем, энтузиазма, а потом прямо спросил:

— Хочешь отмажу?

— Я на мели, — честно ответил Вилли.

— Это я и так вижу. Но мне не деньги твои требуются, а подпись. Пойдешь добровольцем в миротворческие силы? ООН спустила разнарядку, а наш народ, как понимаешь, не горит желанием служить.

— Где служить?

— А мне откуда знать? Мне о таком не докладывают. Но я тебе вот что скажу, парень: открой новости, посмотри, где на планете сейчас самая задница,