Разведчик с Острова Мечты - Алексей Тихонов

— Мы? — замер Шагалан. — Да куда тебе со мной? У меня ж тут тоже ни кола, ни двора.

— Ну… я чаял… вдвоем все-таки полегче… и веселее…

— Ладно, завтра разберемся. Ложись.

Йерс заворочался, втираясь поплотней к спине юноши — заметно холодало. Глухо вскрикнул:

— У-у, хребет располосовали, кровопивцы… Шагалан!

— Что?

— Это… спасибо тебе за то… ну… сам понимаешь…

— Спи!

Он чуть приоткрыл еще тяжелые веки и огляделся. Едва начинало светать, ленивые струи тумана стелились по земле. На еловых иголках мириадами алмазов блестела роса. Стылая сырость и гарь. Шагалан перекатился на живот. Рядом закопошился, потеряв опору, вчерашний спасенный. Ночью мальчишка неоднократно принимался метаться и вскрикивать, пришлось даже накрыть его плащом, чтобы шум не услышали в лагере. Сейчас этот плащ был откинут в сторону. Шагалан с минуту разглядывал трогательно-беспомощную мордашку ребенка, наконец-то отыскавшего мирный сон. «Ничего, — подумалось. — Лишь бы вернулся в нормальную жизнь. Дети рано или поздно забывают свои кошмары. Знаем. Сами года два кричали по ночам».

Высунулся из-за прикрывавшего их поваленного ствола. Лагерь еще спал. Еле заметно курился костер. Одинокий мужик, сидевший рядом, дремал, свесив голову чуть ли не ниже колен, больше постовых видно не было. Где-то за фургонами всхрапнула лошадь.

Шагалан поежился от пробежавшей по шее капли, вновь надлежало принимать решение. Мягко затормошил мальчишку за плечо. Тот проснулся резко, со всхлипом, словно вынырнув из воды, вытаращил в испуге глаза, но не подал ни звука.

— Слушай внимательно, Йерс, — заговорил разведчик, не дожидаясь, пока оборвыш окончательно придет в себя. — Сейчас тихо собираемся. Смотри сюда: пройдешь вон за ту, крайнюю фуру, только не напрямки, а в обход через лес. Все очень тихо, из кустов не лезь, веток не ломай.

— Ну, ты меня еще прятаться поучи, — буркнул малец, растирая грязной ладошкой лицо.

Шагалан усмехнулся:

— Если такой ловкий, чего ж вчера попался?

— Жрать больно охота была, вот и рискнул. Не повезло, с каждым случается. А чего нам вокруг стоянки-то опять бегать?

— Да хочу я славному купчине гадость сделать, а себе… нам помочь немного.

— Вот это славно! — Вмиг в проснувшихся глазах мальчишки заблестели огоньки. — Надо сволочи на хвост наступить. Может, запалим чего-нибудь?

— Не петушись. Я зайду с другой стороны к лошадям, встречаемся вон у той сосны при выходе на большак. Все понял?

— А то!

— Тогда начали, пока солнце не выкатилось.

Второй сторож обнаружился рядом с табунком стреноженных лошадей. Как и первый, он безмятежно спал, причем развалившись на траве. Разведчик проскользнул к нему, аккуратно потянул из-за пояса длинный кинжал. Сторож, парень чуть за двадцать, с жидкой светлой бородкой, вдруг зашевелился, заворочался, замычал что-то. Шагалан уже занес руку для удара, но соня вовремя стих, умиротворенно засопев. «Этот, похоже, бдел всю ночь, — хмыкнул про себя разведчик, — однако час волка сломал даже его».

Выпрямился, пряча оружие, нарочито спокойно направился к лошадям. Некоторые, почуяв незнакомца, подняли головы, зафыркали. Он оценил их на глаз. Как и ожидалось, лучшим оказался черный купеческий жеребец, хотя он же смотрелся и самым настороженным. Из более мирных подошел статный каурый конь, наблюдавший за приближением юноши буквально с философской отрешенностью. Шагалан огладил его, затем освободил от пут — полученные веревки сгодились на примитивную узду. Закончив, разведчик сообразил: для солидной мести увод одного коня явно недостаточен. Через несколько минут уже вся животина, лишившись пут, начали разбредаться в стороны. Шагалан вдобавок помахал руками, хлопнул парочку лентяев по бокам и, удовлетворенный результатом, повел выбранного коня к большаку.

Каурый следил за событиями совершенно безучастно. Говоря по правде, имелся особый резон выбирать столь спокойного скакуна — юноша не очень уверенно чувствовал себя в седле. И причина этого была вполне уважительная: в Валесте, в поселении, где даже людям вечно не хватало еды, лошадь появилась недавно. Как ни гоняли на ней ребята по очереди, как ни изматывали бедного чалого жеребца, должное мастерство накопить покуда не удалось. Опять же, ехать предстояло без седла. Единственное в караване, скорее всего, хранилось где-нибудь в палатке купца, а лезть туда было чересчур рискованно.

Ни шатко ни валко добрались до условленного места. Мальчишки не было. Шагалан выругался шепотом. В лагере еще царила тишина, но хилые клочья тумана стремительно расползались по кустам, а над верхушками деревьев вот-вот собиралось показаться солнце. До первой побудки и первой тревоги оставалось совсем немного. Укрывшись между стволами, юноша решил все же терпеть до конца. Когда от фургонов отделилась к нему расплывчатая в утренней дымке фигура, Шагалан пригнулся, поглаживая одной рукой коня, а другой — кинжал, но скоро расслабился.

Подошедший Йерс не мог не осознавать, что нарушил уговор, но смотрелся вполне довольным собой. За плечами у него появилась внушительных размеров сума. Разведчик, окинув сорванца строгим взглядом, тратить время на ругань не стал. При всей своей кошачьей ловкости он с трудом взгромоздился на рослого жеребца, подал руку мальчишке.

— Здоровой конягой разжился, — сказал Йерс, забираясь за спину юноше. — Как назовем?

— Как хочешь.

— Пусть будет Купчик.

— Держись крепче.

Яростно понукаемый ударами пяток в бока, Купчик флегматично двинулся к большаку. Когда седоки чуть освоились и попытались ускорить путешествие, конь неохотно перешел на легкую рысь, последующие усилия пропали втуне.

— Зачем полез в лагерь? — спросил Шагалан, приноравливаясь к тряске.

Сзади засопели.

— Мыслил… надо было еще чем-нибудь поганцу насолить.

— И как? Насолил?

— А то. Немного, правда. Вот сумку спер. Харча кой-какого.

— А что в сумке?

— Толком не разобрал, некогда было. Но купчина ее под боком прятал.

— Вот черт! Так ты и в палатку сунулся? Смотри, при такой храбрости голову долго не носят.

— Да брось ты, Шагалан. Думаешь, в погоню кинутся?

— И такое возможно. Потому лучше улепетывать во всю прыть… на которую способна эта… кляча!

— Хоть и небыстро едем, на груженых телегах не поспеть за нами.

— Не забывай, у них и верховой конь имеется, — заметил Шагалан. — Если, само собой, его отловят.

Он оказался провидцем. Где-то через час, миновав заросшее лесом взгорье, путники начали спускаться к темнеющей пучине яра. Пустынная дорога, стук копыт гулко отдавался в спекшейся за лето глине. Тем отчетливей расслышали другой стук, дробный, запаленный цокот сзади. Шагалан, как сумел, прибавил ходу и, едва успев въехать в тень буйного орешника, остановил коня.