Возвращение «Викинга» - Петер Жолдош

— Чувствуешь, каков зефир? Океаном пахнет! Рыбой и водорослями!

Пока ничего, кроме тяжести притяжения, я не чувствую.

— Дыши, дыши глубже! Это наш родной, целебный воздух. Не из баллонов, не из генератора, а самый что ни на есть натуральный!

Дэйв распахнул дверь кабины пошире, и я встал на неустойчивые ноги.

Земля-матушка! Надо достаточно долго поболтаться в дальнем Космосе, чтобы по-настоящему глубоко осознать, что это такое — матушка Земля. Не было, наверное, дня, чтобы я не вспоминал о ней. Межзвездный мрак; авария, из-за которой «Титан» отклонился от расчетной орбиты… Сумасшедшие часы перед обратным стартом, когда мы остались только с Дэйвом… И вот теперь — Земля! Разумом понимаю, что это великое чудо, что мы вернулись, а сердце почему-то молчит. Земля! Все! Больше ни в какой космос… Если будет одолевать профессиональное любопытство, буду перебирать «камешки» и на Земле…

Выходим в коридор. Приятно почувствовать под ногами устойчивую палубу, ступать твердо, не болтаться пушинкой в искусственном воздухе…

— Идем в кают-компанию, Грегор! — весело болтает Дэйв, — сейчас наладим связь, услышим родные голоса землян.

В коридоре столкнулись с Марком и Феликсом. Марк, болезненно бледный, с тенями под глазами, ведет себя как один из нас, а пора бы вспомнить о своем командирстве. Толкаем друг друга в плечи, в груди, в подтянутые животы. Хохочем. Просто так, точно безмозглые. Обнимаемся. Марк начинает петь древний воинственный марш, мы подхватываем мелодию, слов не знаем. Прыгаем, изображаем нечто вроде дикарского танца и медленно продвигаемся в сторону кают-компании. На нашем пути оказался Тен, и мы смели его, как бурный поток смывает соломинку. Ему не оставалось ничего другого, как стать частичкой гогочущей толпы, которая при своей малочисленности сумела устроить в узком коридоре настоящее столпотворение. Так, хохоча, гримасничая и толкаясь, мы ввалились в кают-компанию. Просторное помещение словно образумило нас, и мы — все сразу — выдохлись. Поя под нашими ногами покачивался; истощенными телами, растренированными мышцами все мы вдруг ощутили весомость земного притяжения и дружно опустились в кресла. Марк нажал на кнопку, вмонтированную на подлокотнике. На панорамном экране возникло волнующееся море. И небо над ним, затянутое темными тучами…

Такое море любили изображать древние маринисты. Похоже выглядели на холстах художника и сцены всемирного потопа: огромные волны с пенными гривами под напором яростного ветра вздымаются к штормовым тучам: пространство между морем и тучами затянуто рваными клочьями тумана. Картины выдержаны в мрачных тонах. Преобладают серые, зеленые, синие и черные цвета…

Буйство неукротимой стихии, развернутой во весь огромный экран, завораживало и радовало: вот она, наша Земля, наш дом!

— Волны! Тучи! — орал Дэйв. — Смотрите, какой шторм! Потрясающе! Нет, вы только посмотрите, что творится!

Наша радость невыразима. Эти прекрасные волны! Этот прекрасный ветер! Земля!

— Правда, нас немного покачивает, — усмехнулся Тилл, — но мы так соскучились по Земле, что готовы считать шторм просто свежей погодкой.

Марк поднялся с кресла:

— Феликс, Роберт — со мной в кабину связи. Будем связываться с наземными службами. Они о нас, вероятно, давно забыли… Все остальные могут наблюдать шторм…

— Все? — Феликс оглядел присутствующих. — Нас не хватает!

Марк остановился в дверях. Было заметно, что его что-то встревожило. Посвящать в свою тревогу кого-нибудь из нас он не торопился:

— Дэйв, узнай, где остальные… Феликс и Роберт, идемте.

В отсеке гибернаторов мы увидели Андрея и Такуру. Они разговаривали около открытой двери своей кабины. Соседняя кабина оставалась загерметизированной. Марк остановился у смотрового окошка и заглянул в гибернатор. Он велел Феликсу не останавливаться. Здесь управятся без него, а ему лучше наладить телерадиосвязь с внешним миром. Марк передвинул рычаг запирающего устройства, толкнул дверь. Она не поддавалась. Не открылась дверь и во втором гибернаторе.

— Дэйв, попытайтесь открыть вторую кабину… — Марк дергал за ручку двери, включал и выключал автоматику, — этого еще не хватало!.. Тилл, подойдите в кабину связи. Если есть отклик, сообщите в Медицинский центр, — у нас проблемы.

Дверь неожиданно открылась сама по себе, и Марк исчез в кабинке. Я подумал, что гибернатор — не такое уж совершенство, как об этом трубили на весь мир его создатели. Дверь, у которой колдовал Дэйв, и не думала уступать, хотя он уговаривал ее проникновенно и настойчиво:

— Ну, открывайся, впусти нас… Откройся, очень прошу, — уговаривал Дэйв, одновременно проверяя автоматический запор…

В сумеречном свете кабинки с трудом, но все же можно было различить силуэты спящих астронавтов. Процесс пробуждения должен был начаться сразу же после приземления, когда анализаторы качества внешней среды подают на автоматику разрешающий сигнал. То ли он не прошел сюда, то ли другая причина, с этим разберутся специалисты… Я направился в кабину связи, там, возможно, уже полным ходом идут переговоры.

Тилл в наушниках сидел у пульта связи. Акустическая система заполняла кабину сильнейшими радиопомехами и треском электрических разрядов. Тилл лихорадочно вертел регуляторы настройки. Ни единого звука, кроме помех.

— Видите, мало шестибалльного шторма, так еще и гроза на подходе, пожаловался Тилл. — Эфир насыщен электричеством…

Словно для подтверждения слов Тилла, за стенами корабля послышались раскаты грома.

— Марк требует срочно связаться с Медицинским центром, — говорю Тиллу, как будто Тилл сам не знает, что это действительно срочно.

— А что я могу сделать?! — взрывается Тилл. — Ты слышишь, что творится в эфире? Если не втянуть антенну, может и нас шарахнуть. Может аппарат сжечь… Да мало ли чего можно ожидать от такой грозы! Будем включаться на короткое время.

Феликс выключил аппаратуру — и сразу наступила тишина. За стенами, приглушенная изоляцией, слышалась буря.

— Марк открыл одну кабину, — говорю, — по-видимому, что-то серьезное. Надо срочно докричаться до Медицинского центра.

Феликс снова включил аппаратуру, и в кабину тут же ворвался грохот бури.

— Я — «Викинг»! Я — «Викинг»! — Тилл слал в эфир наши позывные в надежде, что кто-нибудь отзовется. Отзывались только сатанинские силы разгулявшейся стихии. Тилл озабоченно захватил в горсть свою бороду, переминая ее пальцами. Этот непроизвольный жест вдруг натолкнул меня на чудовищную догадку, настолько чудовищную, что я немедленно отогнал ее от себя…