Тысяча и одна ночь Майкла Дуридомова - Марк Довлатов

Белка поцокала в угол, а Михаил спросил:

– И сколько они стоят?

– Для такой красавицы никаких денег не жалко – нет? Если возьмете и подвеску – будет хорошая скидка – только сегодня. Дешево отдам! Вы так дешево нигде не найдете – хоть в Каир поедете.

В углу Белка крутилась перед зеркалами, поворачивалась сама и поворачивала боковушки трельяжа, приподнимала ладонями свои конические девичьи груди, улыбалась, хмурилась, делала надменное лицо, вертела головой и, в конце концов, стала совсем пунцовой от возбуждения, оторвалась от зеркала, тяжело вздохнула и вернулась к витрине. Хозяин был к этому готов.

– Поверьте мне – я продаю жемчуг сорок лет – никогда не видел, чтобы он был кому-нибудь так к лицу. Наша царица Клеопатра очень любила жемчуг – она его даже пила, растворив в уксусе. Вы на нее очень похожи.

– Я?! На Клеопатру?! Царицу?!

– Да, моя дорогая. Вот у меня есть книга – «Каирский исторический музей» – тут есть ее портрет. Посмотрите.

Египтянин полистал альбом и показал Михаилу фото древней камеи, где в профиль была изображена любовница Цезаря и Марка Антония, потом вышел из-за прилавка и развернул девушку боком: действительно, прическа ее была похожа на прическу царицы, остального на камее было не разглядеть.

– Ну что? Похожа? Что я говорил?

– Ладно. Уговорил. Белка, будешь теперь Клеопатрой.

– Ну Мишка! Мне так нравится! А ты прикалываешься – всегда ты так.

– И мне нравится. Я только не знаю – у Клеопатры были такие же короткие платья или как. Походи туда-сюда – мы на тебя посмотрим.

Белка иронию отвергла высокомерным взглядом и начала дефилировать по магазину, начиная шаг от бедра и разглядывая свое отражение в зеркалах и витринах.

– Ты уже своими ногами полдороги до Лондона отмерила. Может, пора развернуть их к ресторану? Я что-то голодный. Как Цезарь после Рубикона.

– Ну вот ты какой все-таки, Мишка! Так хочется поносить.

– Да успеешь еще. Хоть всю ночь носи.

– А мы что – сюда вернемся? Да тут же ночью закрыто! Опять ты!

– Ну что ты, Бельчонок. Пошли.

– Ладно, снимаю.

– Зачем? Это как раз для вечера. На пляж такое не носят.

– Ты хочешь сказать, что мне их дали на прокат? Как в «Красотке»?

– Я хочу сказать, что уже заплатил, пока ты разглядывала пыль на зеркалах.

– Правда?! А откуда у тебя такие деньги?

– Да мы с Тимкой запустили один проект.

– А почему же ты мне не говорил?

– Хотел тебе сделать сюрприз. На день рожденья.

– У тебя получилось! Спасибо!!! Хотя я до сих пор не верю, что могу так и уйти, – девушка с опаской посмотрела на хозяина – тот покивал головой и улыбнулся, – тогда она обхватила Михаила руками за шею и поцеловала в губы: сначала тихонько, потом сильней и сильней, – так, что у него захватило дух и джинсы стали тесными. Хозяин поймал его взгляд и глазами спросил: «Ну что, разве это не стоит этих денег?» Стоит. Это стоит всех денег, какие у тебя есть. И какие будут. Разве это можно измерить деньгами. Разве счастье можно мерить деньгами. Запомни это: вот, сейчас – тебя обнимает девушка, которую ты любишь, ты подарил ей немного радости, и ты счастлив.

Ужин уже давно начался, было много людей, но к ним подошел метрдотель и провел их к свободному столику, снял табличку Reserved и пожелал приятного вечера. На столике горела свеча в матовом колпаке. Перед террасой была маленькая эстрада, на которой женщина в длинном черном платье пела в микрофон старые шлягеры, ей аккомпанировал гитарист с косичкой. Дальше шел подсвеченный бассейн, бар слева работал, островок с тремя пальмами был виден силуэтом.

Ели разное мясо, которое повара готовили прямо на террасе, пили шампанское, а в конце к их столику под грохот барабанов, бубнов и визг флейт подтянулась вереница арабов в бурнусах – первый нес торт со свечами, они пели и что-то галдели, пока Белка не задула свечки.

– Загадала желание?

– Загадала.

– Какое.

– Не скажу.

– А как же я его исполню.

– А ты догадайся.

– Ладно. Попробую.

После ужина они дошли до бара и уселись за столик, Михаил закурил.

– Дай мне сигарету.

– Зачем тебе.

– Ну я хочу попробовать.

– Попробуешь щас у меня.

– Ну вон девчонки все курят. Так красиво. Она такая длинная… Берешь ее так… в рот… тянешь…

– Я тебе дам… в рот. Палучишь у меня.

– Ну Мишка. Ну они же все так делают…

– А если они сейчас тут трусы начнут снимать… Ты тоже…

– Не, я не смогу.

– Слабо?

– Та нет.

– А что.

– А на мне их просто нет.

– Врешь.

– Дай руку. Чувствуешь?

– Так ты хотела это сделать. И сделала.

– Я не задумывала это заранее. В последний момент захотелось. Ты теперь будешь стесняться со мной идти?

– Глупая ты моя. Нужно было раньше сказать.

– Зачем.

– Я бы гордился. В Сохо.

– А ты бы мне жемчужины подарил?

– Я бы там все деньги оставил.

– Так мы ж ещё только приехали.

– Это меня и пугает. Что ты еще утворишь.

– Ну не бойся, Мишка. Мне ещё никто не дарил таких подарков. Я так рада. Но я не за это тебя люблю.

– А за что.

– Я и без жемчужин чувствую себя с тобой…

– Как.

– Как Клеопатра.

– Ты и есть Клеопатра. В юности. Ты становишься ею. Каждый день.

– Это ты меня ею делаешь. Я хочу коктейль.

– Какой.

– Высокий. Разноцветный. С трубочкой. Она такая длинненькая… Ой.

– Белка!

– Ну вон смотри – девчонки пьют.

– Ладно.

Михаил поманил официанта и заказал коктейль, тот принес его через пять минут. Белка потянула жидкость через трубочку.

– Вкусный. Мишка, а пойдем на остров.

– Пойдем.

Они перешли мостик, и Белка прислонилась спиной к пальме.

– Подними платичко.

– Зачем?

– Я приласкаю твоего бельчонка.

– Ну они же увидят!

– Нет. У них свет, а мы в тени.

– Ну услышат.

– Нет. Музыка.

Девушка потянула подол вверх левой рукой.

– Я так люблю, когда ты так делаешь. Так нежно. Так приятно. И где ты научился так делать. Сильней! Ой, Мииишка! Опять! Целый день сегодня. Вставай. Теперь давай я. Подержи коктейль. Ниже опусти. Где он у тебя. Ему тоже нужна свобода. Сейчас я вас освобожу. Хочешь? А он? Держишь его в плену все время. А он вырывается. Вот. Ну давай… давай, мой хороший. Мой бананчик любимый. Мой сладкий. Вот. Да нет, давай его сюда, будет у меня коктейль, царский. Это Клеопатра так жемчуг пила? Мы тоже так можем. Все… все. Вкусно получилось! Легче тебе? Опять я тебя полечила. Спасла. От мучений. Понравилось вам?