Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив - Шарлотта Фрост

Под вечер Ван Фу выбрался в сад. Утопая в глубоких сугробах и отмахиваясь от метели, забивавшей глаза, будто рой белых назойливых ос, он зажег газовые фонари.

Толку от них не было никакого. Гулять в саду было невозможно, а снежная мгла проглатывала огонь и оставляла от фонарного света лишь слабое свечение. Лед гасил пламя, но Ван Фу не выказывал недовольства.

– Традиции есть традиции, и не нам их нарушать, – сказал он.

«Да, погода с утра знатно испортилась», – подумала Мари. Прояснилось лишь на время их лыжной прогулки, и сейчас небо, наверняка полное звезд, было вновь сокрыто седой снежной мглой.

Морозные рисунки – звериные лапы, детские каракули, завитки ландышей, роз и иных неведомых цветов – горели на окнах ледяным кружевом.

Снег все валил и валил. Он укрыл белой глазурью лыжный домик, ворота и ряды кустов в саду, а сугробы намело такой высоты, что они уже почти заглядывали в окна.

Управляющий обеспокоенно пощупал свои бакенбарды.

– Метет, ох и метет… Давно уже не было такой суровой зимы! Слава богу, продуктов у нас достаточно. Если все будет так продолжаться, то еще немного – и до деревни сам черт не доберется…

– Отвратительный климат! – сказала Мелисса. – Неужели вы ничего не можете с этим поделать?

– Ну, как говорил американский посол в «Кентервильском привидении», Англия перенаселена, и хорошей погоды на всех не хватает, – сказала Мари. – Мы, конечно, не в Англии, но история все та же…

Повар принес укутанную в шерстяной шарф кастрюлю, и в холле запахло корицей, гвоздикой и кардамоном. Гости потянулись к креслам и круглым пуфам возле потрескивавшего поленьями камина, придвинули поближе невысокий кофейный столик. Разлили глинтвейн и какао. Ван Фу поставил поднос с сахарными рогаликами и имбирным печеньем.

Мари сидела за столиком у окна на стуле со спинкой в форме расходящихся пальмовых листьев и поглядывала на гостей.

Кто-то включил радио, и веселая музыка заструилась по холлу горным ручьем.

Феликс подошел к камину и вынул из кармана новенькие блестящие карты.

В холл вошли Елена и Алексей, мрачный, как туча, бледный и молчаливый.

– Прошу прощения за несдержанность за обедом,  – хмуро сказал он и присел на пуф.

– Ладно вам, голубчик, что было – то прошло, – мирно проворковала мадам Бриль. – Доктор Коста был сегодня тоже не ангел.

– Кто-нибудь играет в бридж? – спросил летчик.

– Я, правда, не блестяще, – отозвался Мюллер.

– Ох, давайте лучше в дурака… Бридж требует концентрации, а у меня после обеда голова раскалывается. Да и поболтаем немного… – предложила Елена. – Мари, а вы?

Мари подвинула свое кресло ближе к огню, Амадей прыгнул на мягкий подлокотник, свернулся уютным клубком и громко замурлыкал.

Феликс, посвистывая, достал из кармана коробок, вынул из него спичку и положил ее в рот. Потом неспешно сдал карты.

– О, парижский шаблон! French Pattern!35 – воскликнула мадам Бриль. – Какая прелесть!

Управляющий подошел к гостям, присел рядом, взял карты.

– Ну-с, давно я не брал в руки карт… Карл Великий! – довольно сказал он, кидая на стол червового короля, потом встал и длинной кочергой пошевелил дрова в камине. – А ведь завтра Святой вечер, Сочельник… – задумчиво пробормотал он.

– Да, завтра будет елка… – улыбнулась Мари.

– О, я не об этом, – загадочно протянул Йозеф. – Что-то тихо сегодня. А, как известно, в Святой вечер призраки всегда устраивают свой собственный праздник… В это время ослабевает граница между миром видимым и невидимым, и существа из иного мира проникают в мир реальный… Видимо, наше привидение набирается сил для ночного представления.

– А раньше на Сочельник оно показывалось? – поинтересовался Алексей.

– Хм, еще как. В прошлом году оно вылило на гостей ведро ледяной воды. Прямо там, у лестницы. – Он неопределенно махнул рукой в темноту залы. – А на само Рождество всю ночь пело сонеты, хохотало и орало хриплым голосом, так что на утро у всех болела голова.

– Все дело в нервном возбуждении… – глубокомысленно заметил Мюллер, глотая бренди из запотевшего бокала. – У призрака, видимо, слабая нервная система. Истерия. Не выдерживает напряжения приготовлений к Рождеству. Такое часто случается перед праздниками… Привидения нынче с расшатанными нервами… Недостаток магния и витамина D пагубно влияют на нервную систему. Все-таки зима, нехватка солнца…

– А музыкального слуха у него, надо вам сказать, ни на грош… – вздохнул управляющий. – Уже до Сочельника оно всех так замучило, что в гостинице осталась лишь пара самых стойких. А тут и они не выдержали. Собрали свои чемоданы – и уехали прочь.

– Хм, странно, некоторым людям привидения действуют на нервы… А я вот ничего не имею против них, – весело сказала мадам Бриль. – Чем больше привидений, тем лучше! Я бы с удовольствием поглядела на представление.

– О, не шутите с потусторонним миром… – изрек управляющий поучительным тоном. – Духи имеют склонность материализовываться и жестоко мстить тем, кто не выказывает им должного уважения! Если бы кто-то знал… – Он замолчал.

– Знал что?

– Если бы кто-то знал, что у привидения на уме… – Он покачал головой. – Говорят, это призрак одного еврея, который владел этим домом много лет назад… Его выселили из семейного гнезда, и он поклялся отомстить. Я бы не стал шутить с его призраком!

Елена всплеснула руками.

– Как интересно! Расскажите еще!

– Ну, делать нам больше нечего, – фыркнул Феликс. – Давайте лучше поговорим о том, куда инвестировать ваши деньги. И о моих картинах… В ваши байки, Йозеф, никто не верит…

– О, мой молодой наивный друг, – мрачно изрек управляющий, – то, что я вам рассказываю, не менее достоверно, чем мои брови!

– Феликс не отличается повышенной чувствительностью и склонен к материалистическому трактованию реальности, – иронично произнесла Фаина. – Правда ведь, Феликс?

Тот лишь презрительно фыркнул.

– Да, увы, не все способны оценить явления чувственного характера и естественного мира высшего порядка! А вот Амадей наш даже загадочнее призрака будет. – Управляющий почесал кота за ушком. – Он, знаете ли, умеет проходить сквозь стены.

– Да что вы говорите?.. – воскликнула Елена. – Семь крести…

– Да, вот так вот… Помнится, сижу я как-то в библиотеке. И Амадей, как полагается, со мной. Холод на улице страшный. Понятное дело, все окна закрыты, все двери заперты, чтобы их сквозняком не открыло. На ключ и даже на затвор. Через пять минут оглядываюсь – а Амедея нет. Зову, ищу – нет его нигде. Как сквозь землю провалился! Совсем, думаю, я с ума сошел, куда же ему из закрытой комнаты деться. Искал я его, искал, уже вконец отчаялся. Спускаюсь – а он сидит себе на диване, как ни в чем не бывало. Умывается… Как он вниз попал – ума не приложу. И не раз я такие штуки за ним замечал…

Амедей прищурил зеленые глаза и заурчал еще громче, чем прежде.

– Да, я о вас рассказываю, хитрец вы эдакий, о вас…

– О, коты – это отдельная история! – оживилась Фаина. – Они видят то, чего мы не видим, слышат то, чего не слышим мы, и знают то, чего мы не знаем! И спокойно гуляют по другим измерениям…

…Пахло мандаринами. В камине жарко пылали дрова, и колеблющиеся тени плясали на каменных стенах, картинах и лицах игравших.

Управляющий окинул взглядом гостей, пошевелил бровями и растроганно сказал:

– Чудесный вечер! Как же все это напоминает мне старые добрые времена моего детства, когда в доме не было отбоя от гостей! Ни один день не проходил без бриджа, танцев или карт… – Он ласково погладил мягкую обивку старого кресла.

– А вы ведь совсем недавно здесь, если я не ошибаюсь? – приподняла брови Мари. – Пару лет, вы говорили?

– М-м, да-да, все верно… Я, знаете ли, просто хорошо чувствую этот дом… Anschauung36, интуитивное познание… Иначе – инсайт, непосредственное постижение… – Йозеф смутился и взъерошил волосы. – М-м, ну, Платон там, эпикурейцы37, может, читали, нет?.. Пойду-ка я пораньше спать, завтра нам предстоит долгий день!

Он поспешно поднялся, взял на руки Амадея и удалился, тяжело ступая. Мари проводила его задумчивым взглядом.

Остальные были единодушны в том,