По эту сторону стаи - Ядвига Войцеховская

   - Я не настолько плохо воспитана, чтобы позволить себе сделать что-то с членом Семьи, равной моей, - говорит она. - Так же, как и позволить себе разговаривать с вами в таком тоне в присутствии посторонних.

   - Что не мешает вам наедине называть меня дурой, - парирует Дорин.

   - Запоминайте хорошенько, миссис Макрайан, - где-то она уже слышала и эти слова, и даже эти интонации. - Я должна обращаться к вам на "вы", будь вы хоть коровой или кобылой. Если милорд Макрайан посчитал нужным заключить... такой брак - на то были свои причины, и это не обсуждается. Никем и никогда. Но я не должна называть вас "леди Дорин", в то время как вы обязаны называть меня леди Кэтрин. Вам ясно?

   Она говорит спокойно и холодно, уж куда там Снежной Королеве, но с яростью дёргает гребень, натыкаясь на колтун. Её рука срывается и гребень, не удержавшись в волосах, падает на пол.

   - Поднимите и подайте мне, - приказывает леди Кэтрин.

   - Поднимите сами, - говорит Дорин.

   - Вы не слышали, что я сказала? - леди Кэтрин начинает раздражаться. - Вы, должно быть, не понимаете своего места, миссис Макрайан.

   Кажется, Дорин знает, в чём дело. Для злобной мегеры так же неприятно делить с человеком эти несколько квадратных футов, как и для Дорин. "Но это ваши проблемы, мэм", - дерзко думает она.

   А впрочем...

   Дорин встаёт на колени и извлекает из-под койки злополучный гребень.

   Леди Кэтрин откидывает волосы назад, и Дорин видит её шею и синюю наколку под ключицей. Всё-таки здесь ужасно кормят, выступающая косточка такая острая, что хочется потрогать её пальцем и проверить, так ли она остра. А над ключицей бьётся жилка...

   - Вы считаете, что утгардскую, точнее, уже олдгейтскую наколку нельзя уничтожить? - вдруг спрашивает Дорин. - Ну, почему же?

   - Вы уже забыли предмет разговора? - одной рукой леди Кэтрин собирает в гармошку ворот платья, а другую протягивает за гребнем. - Дайте сюда.

   - Думаю, вполне можно вырезать её лезвием, - задумчиво говорит Дорин и очерчивает в воздухе прямоугольник, прикидывая размер.

   - Каким, к чёрту, лезвием?

   - Разве вы никогда не видели опасной бритвы? - удивляется Дорин - не столько сути вопроса, сколько тому, зачем она вообще городит эту чушь...

   Чушь?

   Неужели?

   - Правда, есть риск задеть артерию - ну, так и что ж с того? Кто не рискует, тот не пьёт вина, ведь так? - продолжает она. - Пожалуй, я помогу вам. А потом вы сможете сделать из этого куска кожи обложку для записной книжки. Правда, прелесть?

   - Пойдите прочь, - говорит леди Кэтрин. - Вы, наверное, больны и несёте бред.

   Больна? Нет, вряд ли. Никогда Дорин не чувствовала себя такой здоровой, даже несмотря на голод. Однако миска с едой осталась только одна...

   - Вы разлили мою еду, - напоминает она.

   - Скажите спасибо, что я не сделала большего, - леди Кэтрин снова тянется за гребнем, но Дорин отдёргивает пальцы, всё так же стоя на коленях. Левая рука леди Кэтрин повисает в воздухе.

   Левая рука... Интересно, как выглядит клеймо у неё? Верно, тоже рельефное на ощупь. Плоть, плавящаяся под натиском раскалённого металла - красота воплощённой боли...

   - Я предлагаю сыграть на эту миску похлёбки, - говорит Дорин, испытывая острое желание выгнуться, как кошка. И почему бы и нет, ведь она всё равно стоит на коленях, упираясь ладонями в грязный пол. Подумаешь, грязный. Плевать. Она отбрасывает в сторону гребень, тот попросту мешается.

   - Я припоминаю отличную считалку, - говорит она и делает маленький шажок вперёд. Одной лапкой. - Я научу ей вас.

   Какая чудесная игра.

   Совсем, совсем другая игра, но ничто не вечно под луной.

   One for sadness, two for mirth;   Three for marriage, four for birth;   Five for laughing, six for crying:   Seven for sickness, eight for dying;   Nine for silver, ten for gold;   Eleven a secret that will never be told.

   - Повторяйте за мной, - говорит Дорин, сама не зная, где именно в своей голове она откопала эту ребяческую абракадабру.

   "Раз - горевать, два - веселиться,   Три - выйти замуж, четыре - родиться..."

   - Видите, леди Кэтрин? Одно сменяет другое: и горе, и радость... И, конечно, брак, о, да...

   - Пойдите прочь, - неуверенно повторяет леди Кэтрин.

   - Ну же! - Дорин засовывает в рот указательный палец и посасывает его, словно веточку от только что съеденной вишенки из коктейля, а потом проводит по губам - туда и обратно, - а дальше снова считает, указывая по очереди на себя и на леди Кэтрин.

   "Пять - посмеяться, а шесть - разрыдаться,   Семь - заболеть, ну, а восемь - скончаться..."

   - Прочь, я сказала! - между их зрачками будто образуется натянутая струна. Нет, ничего такого, никаких запредельных фокусов, ведь она всего только человечья девка с Изумрудного Острова...

   - Это игра. Такие правила, что поделать, - ОНА сказала. Уже не важно, что ОНА сказала. Дорин, не отводя взгляда, двигается ближе. Ещё крошечный шажок.

   "Девять - сребро, ну, а десять - и злато,   Одиннадцать - ..."

   Натянутая струна, кажется, звенит, как хрусталь.

   - Прочь, - шепчет леди Кэтрин.

   "...Одиннадцать - тайна, что скрыта когда-то..."

   - Но ведь мы же никому не скажем, правда? Это такая игра, вы не забыли? Кто проиграет - тот умрёт, - сообщает Дорин и делает ещё один шажок. Последний.

   Леди Кэтрин вскакивает с места и бросается к двери. Она стоит там, словно надеясь выйти спиной вперёд и оказаться в тюремном коридоре.

   Дорин поднимается с колен и подходит ближе. Бьётся синяя жилка над рунической строчкой наколки. Красота запечатлённой боли... А теперь она желает проверить, так ли остра косточка ключицы. О, да, остра.

   - Кажется, похлёбка досталась мне, леди Кэтрин, - она подводит итог - и словно просыпается.

   - Кэтрин, прошу вас, - вдруг говорит та. - Вы позволите мне называть вас Дорин?

   Кэтрин?! Надо же, мэм, с чего такая милость? Вам на голову надели ведро с холодной водой, что вы решили забыть об этикете?

   - Почему же не "миссис Макрайан"? - тупо спрашивает она.

   И уже понимает, что услышит в ответ ту же магическую формулу, на первый взгляд не значащую почти ничего.

   - Ты - Макрайан, - уверенно говорит Кэтрин.   

Глава 9

     Жизнь продолжается. Она входит в какую-то другую колею и катится дальше. Дорин сама иной раз не понимает, что произошло в тот момент и что заставило её делать то, что она делала. Ладно. Важен результат, и Дорин решает не забивать себе голову.