Безмолвные клятвы - Конни Райнхолд

На противоположной стороне улице, рядом с салуном, раздался выстрел и возникла какая-то суматоха. Речел отошла от окна и задернула шторы. Она машинально потрогала на пальце медное обручальное кольцо, с которого почти стерлась позолота. Оно еще оставалось на месте.

Пора собираться и отправляться по делам. Глаза Речел отыскали саквояж, стоявший у двери в прихожей. Сегодня она пойдет за покупками и познакомится с обществом Шайенна. Но лучше избегать нежелательных встреч и идти сейчас: женщины уже побывали в лавках и вернулись на свои кухни.

Завтра она поедет домой в Биг-Хорн Бэйсин… вместе с Генри Эшфордом или одна. Путешествие без охраны – рискованная затея. Но за семь лет Речел рисковала не раз – и, в основном, в одиночку.

С ним или без него, но она будет жить дальше. Речел надела шляпку и взяла в руки саквояж. Несмотря на весеннее тепло, она набросила на плечи плащ и, покончив со своим вынужденным заключением, вышла на грязную улицу.

Генри уставился на витрину лавки и увидел в стекле собственное отражение. Откуда-то из далеких детских лет послышался голос отца, словно тот сейчас стоял рядом – слова, повторявшиеся сотни, тысячи раз: «Будь мужчиной, Генри. Пусть твой отец гордится тобой».

Генри вспомнил свой день рождения – ему исполнилось четырнадцать. Из памяти стерлись подробности и лица. Остались только запахи – проститутки и тех мужчин, которых она обслуживала до него. Сколько их было? Десять? Сто? Он барахтался между ее ног, а отец стоял рядом и наблюдал, как проститутка заставляла юное и еще не знавшее женщин тело сына отвечать на ее ласки, совершать что-то грязное и постыдное во имя «воспитания». Когда у Генри началась рвота, отец зло усмехнулся: «Значит, я был прав. Ты – жалкое ничтожество».

Воспоминания исчезли, когда в витринном стекле промелькнул силуэт женщины: сначала лицо, выражение которого показалось Генри смутным и загадочным, затем шляпка и серый плащ, полностью скрывавший их обладательницу, настолько, что создавалось впечатление, будто они движутся сами по себе. И хотя женщина была закутана с ног до головы, Генри безошибочно угадал, что мимо прошла его жена. Тонкий запах лаванды подтвердил его правоту. Генри повернулся, чувствуя, как у него сковало все мышцы. Речел двигалась медленно и плавно, но чем дальше уходила она от гостиницы, тем быстрее становились ее шаги. Рядом с Генри неожиданно оказался Люк. Он тоже смотрел женщине вслед:

– Она скоро уедет отсюда, Генри. С тобой или без тебя.

Генри достал из кармана сигару и спички и закурил.

– В самом деле? Это она тебе сказала? – спросил он и глубоко затянулся.

– Нет.

– Как хорошо, что ты умеешь читать ее мысли и угадывать желания, – иронично произнес Генри, не спуская глаз с Речел.

Она остановилась у витрины лавки, где продавали шляпы. Но войти в саму лавку не решилась, будто боялась, что не устоит перед соблазном и потратит деньги там, где не собиралась этого делать. Две ночи назад Речел вела себя точно так же: изо всех сил боролась с искушением, которое, несомненно, испытывала.

Генри хотелось, чтобы Речел потеряла голову от страсти, чтобы почувствовала наивысшее наслаждение – так, как это произошло той ночью с ним самим. Но Речел оставалась холодной и скованной, ее тело и душа словно продолжали жить отдельной жизнью. Условия проклятого контракта интересовали его жену гораздо больше, чем то удовольствие, которое мог бы доставить ей в постели Генри. Уж не считает ли его Речел неопытным мальчиком, лишь недавно узнавшим, для чего предназначено главное орудие мужской силы?

– Похоже, твоя жена решила обновить свой гардероб, – прервал его мысли Люк. – Тебе придется тратить на Речел много денег, если не умеешь делать комплименты…

Генри продолжал следить за Речел. Та, в свою очередь, внимательно разглядывала шляпки и ни разу не обернулась. Генри подумал, что она и не заметила его, когда проходила мимо. Он бросил сигару на землю и раздавил каблуком.

– Моя жена не интересуется тряпками, – отрезал Генри.

Речел еще немного постояла возле витрины, затем приподняла полы юбки и плаща и направилась к следующей лавке.

– Возможно, потому, – добавил Люк, – что ею самой никогда не интересовались.

– Она одевается как служанка. А обувь носит такую же, как и индианки. Однако ты утверждал, что она владеет землей, которая перешла к ней от какой-то умершей леди?

– Земля досталась Речел от деда. Она стала законной владелицей, когда достигла совершеннолетия… Не волнуйся, Генри, у нее хорошее приданое.

– Избавь меня Бог от ее приданого!

– Тебе даже не интересно, какое у Речел состояние?

– Мое собственное состояние – вот что меня интересует.

– Теперь это одно и то же. В любом случае, я бы посоветовал тебе готовиться к отъезду, Генри. Если не ошибаюсь, Речел делает покупки перед тем, как отправляться домой. – Люк бросил взгляд на шляпную лавку, которая так привлекла внимание Речел. – Насколько я знаю эту женщину, она непременно уедет. С тобой или без тебя.

Генри презрительно усмехнулся. С ним или без него. Речел вольна поступать по-своему. Он направился к лавке, не заботясь о том, идет за ним Люк или нет. Генри остановился там, где минуту назад стояла Речел. Ему понравилась одна из шляпок – с широкими полями и страусиными перьями.

Почти тут же перед Генри появилась хорошо одетая женщина лет тридцати. Она указала на шляпку и пальцами коснулась ее полей. Перья закачались, поглаживая ее руку, словно оживали при малейшем прикосновении.

– Забыл тебе сказать, Генри, – произнес Люк, стоявший за спиной брата, – что я снова открыл свои счета для того, чтобы ты мог покупать все необходимое для поездки.

Генри не обратил внимания на его слова.

– Дверь слева, – проговорил Люсьен и подтолкнул Генри.

Тот машинально вошел в лавку. Люк последовал за ним.

– Добрый день, джентльмены! – поприветствовала их модистка.

Люк снял шляпу и галантно поклонился.

– Доброе утро, мэм! – Выпрямившись, он кивнул брату: – Одобряю, Генри! То, что ты выбрал на витрине, очень подойдет твоей жене.

– О, это очень дорого! – игриво произнесла модистка, словно хотела подразнить мужчин. – Разве ваша жена стоит этой шляпки?

И Генри, и Люк почувствовали смущение при этих словах. Генри прошел мимо хозяйки прямо к витрине, чтобы лучше рассмотреть шляпку.

– Она недостаточно хороша для моей жены, – сказал он. – Возможно, это подойдет какой-нибудь красотке из борделя. – Приподняв кончиками пальцев собственную шляпу, Генри направился к выходу. – Будьте здоровы, мэм!

Уже на улице его нагнал Люк:

– Не будь дураком, Генри! Это же прекрасная шляпка!