Осторожно HOT DOG! (с иллюстрациями) - Михаил Голденков

На самом же деле типичный, среднестатистический, парень Америки, по моему разумению, – это нормальный, спокойный, улыбчивый и немногословный, слегка или же не слегка религиозный мужчина. Белый. В вопросах, не затрагивающих его бизнес, он, по нашим меркам, как малое дитя, «пусти повалюсь». Явно не «мачо». Кто-нибудь из наших женщин, наверно, назвал бы его этаким пустомелей, тюфяком, мямлей или же сосунком, что попадает под одно слово: sucker (сосунок). Или Sissy (так, правда, больше называют мальчишку-плаксу). Но если он все-таки предпочитает американский футбол, выступает на сцене с местным колледжским рок-ансамблем, красив и работает по вечерам в мужском стриптизе, играет в бейсбол за университет, не играет в баскетбол, но часто тусуется во дворе с банкой колы в одной руке и баскетбольным мячом в другой (такого, кстати скорее назовут machismo – выпендрежник – или show off – выеживается больше, чем есть на самом деле), то он уж точно macho, fucker (чувак), но никак не shy boy (скромняга), sucker (сопляк, сосунок) или wimp (слабак). Правда, все эти крутые американские парни в одном очень сильно отличаются от наших. Пусть у них и вызывающий вид, пусть они сыплют грубыми словечками, пусть вставляют свое fuck после каждого второго слова, тем не менее никто телефонов не ломает, фонарей не бьет, на одного всей гурьбой не нападает, в лифтах не мочится, к прохожим не цепляется и не грубит в ответ.

* ЧТО ОБЩЕГО МЕЖДУ НОВЫМИ РУССКИМИ И ПРОСТО НОВЫМИ МУЖЧИНАМИ?

Все новое американцы, понятно, называют, используя слово new. Построили, к примеру, английские переселенцы на американской земле поселок и назвали его не каким-нибудь новым именем, а просто вспомнили родной Йорк и городок нарекли Новым Йорком. Так и получился Нью-Йорк. Та же история произошла с французскими переселенцами и с постройкой Нового Орлеана. Идентичный случай и с открытием Новой Зеландии… Видите, как любят англосаксы слово new. А недавно в быту появился и «новый человек» – если перевести дословно их new man. В то время как женщины в Америке и Англии набираются мужественности, самостоятельности, вследствие чего вынуждены пропадать на работе с утра до вечера, облик мужчины существенно изменился. Это уже не ковбой, скачущий на коне и, не целясь, сражающий врагов из своего кольта. Теперь в моде тихие, заботливые, нежные, уделяющие много времени воспитанию детей мужчины, которых и называют new man (как будто таких раньше не было!). Во время бурных лет перестройки наших соотечественников, рванувших после падения железного занавеса за границу, тоже стали называть новыми – new Russians. Раньше для них, англичан и американцев, русские ассоциировались с человеком в каске и автоматом ППШ, с казаком на коне и с шашкой либо, в лучшем случае, с балетом или с гимнастами, хоккеистами, грубо обыгрывающими канадских любимцев североамериканской детворы. А тут вдруг такие же люди, как они, занимаются, понимаешь ли, бизнесом, зарабатывают деньги, разговаривают на английском, не глупые вроде…Вот их вначале и стали называть новыми русскими, так как считали, видимо, что раньше умных и предприимчивых русских людей вообще не было. Правда, очень скоро термин новый русский перешел к лицам криминальной тусовки. Американцев поразили русские парни с толстыми золотыми цепями на шеях и красивыми женщинами под боком, сорящие деньгами (наличкой!) направо и налево, словно подвыпившие арабские шейхи. Таких ребят ни за границей, ни у нас точно раньше не было. И их новыми можно назвать с полной уверенностью. Ну, а если говорить про нью менов, то не думаю, что заботливых, нежных и справляющихся с домашним хозяйством мужчин раньше не существовало. Существовали. Зато теперь среди американских и английских женщин, да и наших тоже, становится все меньше и меньше заботливых, нежных и хозяйственных «вумен».

* А ТЕПЕРЬ СЛУЧАЙ ИЗ ЖИЗНИ, ЯРКО ИЛЛЮСТРИРУЮЩИЙ АМЕРИКАНСКОГО MACНОМAN

В одном пабе мы с Чи стояли у стойки и наблюдали по телевизору бой Майка Тайсона. Рядом сидел мужик, каких мы называем «синими», с наколками на руках, коротко стриженный. Ну прямо macho или на худой конец fucker. Когда этот «синий» ушел, а потом вновь появился с бокалами пива, его место заняла женщина, которая до того со своей подругой и еще одним факером стояла у нас за спиной.

– Извините, но это мое место, – заметил наколотый, и женщина послушно встала.

Факер этой подруги заметил «синему», что тот мог бы и уступить женщине, чем, кстати, даже меня удивил. Дело в том, что американцы как-то охотно восприняли требования феминисток равноправия, и у них, у американских мужчин, не сжимается сердце при виде представительницы слабого пола, несущей большой чемодан. Наколотый так и ответил:

– Next time.

То бишь как-нибудь в другой раз. Очень часто такое приходится слышать, когда тебя вежливо пробрасывают.

Но факер решил, что его слово все же должно быть последним, или же просто перед двумя подругами покрасоваться захотел. Он еще что-то сказал и добавил: мол, может, выйдем, в натуре, поговорим.

– Прямо сейчас? – круто повернулся к нему «синий» и, спрыгнув со своего места, схватил факера под локоть. Оба джентльмена стали быстро продвигаться в сторону двери.

– Fuck! – только и произнес Чи, провожая взглядом обоих «петухов».

– Похоже, сейчас драка будет! Айда посмотрим! Ну прямо как у нас! – толкнул я китайского товарища.

Но обоих дуэлянтов уже вел назад вышибала, отчитывая их словно пятиклассников. Те послушно вернулись к своей стойке. Чуть позже факер даже попросил прощения у «синего», и тот эдак небрежно это извинение принял. Настоящий macho man.

О ТОНКОМ АНГЛИЙСКОМ ЮМОРЕ И О ТОМ, КАК ЕГО ПОНИМАТЬ

Когда кукольное шоу «Маппет-шоу» транслировали по нашему телевидению, думаю, многие, и я в том числе, разочаровались в так называемом тонком английском юморе. «Ну и тупые же у них шутки», – говорили мы, инязовцы, друг другу, слыша, как всякий раз из-за кадра доносится дикий смех, в то время как шутки с экрана ну если не железобетонные, то уже площе плоского. Но мы поспешили с оценкой. Тут, как позже оказалось, все зависит от качества перевода и многого другого. Есть вещи, которые просто невозможно перевести – в таких случаях нужно придумывать свои, аналогичные, шутки, с чем, увы, у нас тоже зачастую туговато бывает. Вот и сыплются на головы англичан несправедливые обвинения в плоскости.

Тонкость английского юмора красноречиво показывает следующая joke (шутка), которую мне рассказал шестидесятилетний английский джентльмен, мистер Родд.

Итак, перекресток. На перекрестке стоит леди. По направлению к ней с четырех сторон движутся: пешеход, водитель (в машине), велосипедист и человек верхом на лошади (horse man). Вопрос: кто остановится около леди? Ответ: Horse man knew her. Что переводится: всадник ее знал, стало быть, он остановится. Смешно? Пока нет. Разъясняю дальше. Если быстро произносить фразу Horse man knew her, то фонетически она будет звучать примерно как «хозмануэ», аналогично horse manure (конский навоз). Теперь, надеюсь, поняли, что тут смешного? Англичанин, рассказавший мне эту шутку, заметил, что американцы, мол, не так тонки в юморе, поэтому и в шутку эту не врубаются.

– Но ведь тут многое зависит и от того, как произнести эту фразу, _ стал заступаться я за янки. – Если отделить слово her от слова knew. То, действительно, ничего не понятно. У американцев ведь чуть-чуть другое произношение.

Мистер Родд со мной согласился.

Для наших домохозяек английский юмор чуть-чуть пошловат, где-то черноват. Он весь построен на игре слов, когда одна и та же фраза имеет два смысла. Это встречается в Англии повсюду: в названиях рок-групп, тех же «Beatles» (аналогия со словами beat – бит и Beetles – жуки), в названиях фирм и компаний, клубов и журналов, фильмов и таверен. Вот хороший пример, когда красивое название харчевни Dew drop inn (ду дроп ин) – «Харчевня Капли Росы» – звучит точно так же, как и выражение Do Drop In – «Зайди, Заскочи».

Переводя шутки с английского на русский и наооброт, нужно не только отлично знать эти два языка, но и иметь чувство юмора, понимать менталитет двух культур, их эмоциональность, чувствовать английский язык больше, нежели знать его академически.

Или же просто играть в студенческие годы в КВН. Сейчас наш КВН, к сожалению, превратился в телевизионное шоу, исчезает молодежный разухабистый дух этого когда-то чисто студенческого состязания. А ведь у каждого вуза есть собственная атмосфера, специфический юмор. И не зря наша минская инязовская команда (в которую я входил еще юнгой) стала когда-то чемпионом первого республиканского КВН: в команде сошлись представители испанского, французского и английского факультетов со своими собственными, «чисто национальными» (в зависимости от изучаемого языка) тонкостями юмора.

Мне, кстати, КВН здорово помог в моей будущей переводческой практике в США.

Сидим мы, студенты, как-то вечером в лагере детского отдыха на бейсбольном поле и распиваем мою бутылку «Беловежской», что чудом сохранилась в неприкосновенности целых две недели со дня моего прилета в аэропорт имени Джона Кеннеди. Травим анекдоты. Точнее, я говорю, а американцы слушают, смеются, хвалят русский юмор, но при этом сами никаких анекдотов не рассказывают. Лишь только приколист англичанин Эдди иногда юморит на тему пьяниц. Правда, его шутки я так и не понял, так как Эдди говорил очень долго. Ну, а сам я рассказывал американцам чисто русские анекдоты про ковбоя и его внутренний голос. При этом (вот где КВНовская закалка пригодилась) тут же на ходу менял практически все. Ибо если перевести один к одному нижеследующий анекдот, его американцы также не поймут, как мы не понимаем прямой перевод шуток из «Маппет-шоу».