За гранью возможного. Биография самого известного непальского альпиниста, который поднялся на все четырнадцать восьмитысячников - Нирмал Пурджа

Чтобы заставить поверить других в свое начинание, нужно не колебаться самому. Но порою это давалось чертовски тяжело.

* * *

Все попытки собрать деньги на проект были безрезультатными, приближался момент, когда стоило определиться: либо все бросить, либо что-то получится. Вскоре появилась надежда. Через одного из друзей в Особой лодочной службе я познакомился с человеком, который проявил интерес к проекту и согласился стать бизнес-партнером. Он понял мою увлеченность и пообещал выделить сразу 20 тысяч фунтов. Чуть позже я выступил на корпоративном вечере и заработал еще 10 тысяч. Это, конечно, была капля в море по сравнению с требуемой суммой в 750 тысяч, но все же уже что-то.

В это же время Elite Himalayan Adventures пригласила нескольких частных клиентов присоединиться ко мне на восхождении на Аннапурну в рамках Project Possible, затем я воспользовался сервисом GoFundMe [20], работая над увеличением количества подписчиков и пожертвований за счет каждодневной работы в Instagram. Свою лепту вносило и сарафанное радио. И однажды еще один мой знакомый по службе, Энт Миддлтон, с которым мы служили в одном отряде и который очень любил гуркхов, перечислил мне 25 тысяч фунтов.

Но все равно этого было мало. Чтобы собрать нужную сумму на первый этап, пришлось пойти на радикальную жертву – вторично заложить свой дом. Это был единственный выход, так как все свои сбережения я уже потратил на проект. Мои друзья, вышедшие на пенсию, купили кто два, а кто и три дома и не испытывали финансовых проблем, я же все деньги вложил в альпинизм. Предполагалось, что расходы окупятся в долгосрочной перспективе, пока же проект обходился все дороже.

Повторный залог – вещь, конечно, очень рискованная, но я знал, что, если все удастся, выгода перекроет любые ссуды, которые придется взять. Во-первых, я рассчитывал на высокие гонорары от работы горным гидом, также не исключалась возможность выступлений на корпоративах, как это делали некоторые мои коллеги-спецназовцы, получавшие неплохие деньги. Однако в случае провала последствия будут очень серьезными. Если не удастся взойти на все четырнадцать восьмитысячников в установленный срок, меня сочтут треплом, и тогда сделать карьеру будет куда сложнее.

В этом случае, как я уже раньше в шутку говорил друзьям, действительно придется провести оставшуюся жизнь в палатке, чего, конечно, не хотелось. В какой-то момент я вдруг осознал, что если не вернусь с какой-нибудь горы, долговое бремя ляжет на мою жену и семью. Чтобы сделать следующий рискованный шаг, я должен был заручиться согласием Сучи. Я твердо знал, что она мой надежный тыл. Она прекрасно понимала, сколь большую жертву я принес, чтобы защитить свою страну на самом высоком уровне. Она также знала, что я рассматривал горный проект как боевую задачу, а мой военный опыт доказывал, что я достаточно физически подготовлен, чтобы выполнить эту работу. Отложить все это на год или на несколько лет значило серьезно снизить шансы на выживание и на успех. Психологически я также был очень хорошо подготовлен, благодаря все той же военной службе. В гуркхском полку и в спецназе доводилось видеть ужасные вещи, быть свидетелем жестокости и насилия, то есть всего того, что желательно бы никогда не видеть. Однако я оказался психологически устойчивым, и по большей части эти потрясения на мне не сказались.

Здесь, полагаю, помогло то, что со службы я уволился по собственному желанию и имел цель, достичь которой стремился всеми силами. Многие спецназовцы выходили на пенсию потому, что получали травмы или не могли более заниматься работой, требующей высокой концентрации. У некоторых ребят возникали психологические проблемы. Для них поиск новых целей, вдохновения и радости в мирной жизни оказывался таким же тяжелым испытанием, как война. Мне повезло. Я бросил спецназ ради новой страсти, и эта работа поглощала все время – приходилось пахать каждый день. И позднее я смог как следует сдружиться с ребятами, которых выбирал для участия в проекте.

Я также осознал целительную силу природы. Восхождения дают радость, наверху нет места расовым, религиозным или гендерным предрассудкам, потому что горы беспристрастны. Здесь никто никого не судит.

Когда друзья рассказывали о своих психологических проблемах, я брал их с собой на восхождения. Горы – одна из наилучших известных мне терапий в таких случаях. Жизнь кажется куда проще, когда связан с природой веревкой и кошками. Так что я задвинул подальше свою гордость и сказал Сучи:

– Я отдал все для этой мечты. Если бы не этот проект, я бы не остался самим собой. Если все сложится плохо и я не поднимусь на все четырнадцать пиков, мы сможем сводить концы с концами с помощью альпинистской компании. Мы в состоянии преодолеть что угодно. И верю, что даже если потеряем все, что имеем сейчас, и придется начать сначала, мы справимся.

После всего, что Сучи пришлось пережить, когда, например, я несколько лет рисковал жизнью на службе, а потом бросил работу, отказавшись от большой пенсии ради идеи, с моей стороны это был смелый вопрос. Но других вариантов я не видел, взять кредит под дом оставалось единственной возможностью продвинуться дальше. Жена грозно посмотрела на меня:

– Хорошо, Нимс, – сказала она. – Хорошо, если ты не ошибаешься.

Было здорово почувствовать, что она по-прежнему верит в меня и в мое начинание. Сучи сказала, что не сомневается в успехе, но переживает по поводу финансовой нагрузки. Я знал, что у нее есть внутренняя сила, которой недостает многим, и я благодарен ей за это. Она была готова рискнуть всем ради исполнения моей мечты.

Может показаться странным, но для меня пожертвовать всем не являлось такой уж большой проблемой. На военной службе часто приходилось работать на пределе психических возможностей, и с этим удавалось эффективно справляться, а мысль о возможной потере дома – просто еще одна проблема такого же рода. Я был уверен, что, если случится худшее, я буду в состоянии заработать на жизнь. Для Сучи, разумеется, эта ситуация выглядела совсем иначе, и все равно она была готова пойти на риск.

После нашего разговора я испытал огромное облегчение.

* * *

Во время эпопеи по сбору средств были моменты, когда я едва не сдался. В феврале, всего месяц спустя после начала Project Possible и после очередной безумной недели бесплодных поездок, встреч и телефонных звонков, я ехал домой. В голове гудело от счетов, контрактов и цифр. Я получил кредит под дом – 65 тысяч фунтов – и оставил достаточно денег, чтобы