За гранью возможного. Биография самого известного непальского альпиниста, который поднялся на все четырнадцать восьмитысячников - Нирмал Пурджа

разрешения на восхождения, особенно это касалось китайских и тибетских властей, которые закрыли для альпинистских экспедиций Шишабангму на весь 2019 год. Что касается денег, чтобы взойти на все четырнадцать восьмитысячников, нужно 750 тысяч фунтов стерлингов или даже больше, так что надо было искать спонсоров и параллельно изучать другие возможности привлечения средств. Но по крайней мере на начальном этапе задача казалась настолько интересной, что ради нее можно задуматься об уходе из армии. Если я поверю в то, что подняться на все высочайшие вершины мира в кратчайшие сроки возможно, значит, это будет возможно.

Я знал это, исходя из боевого опыта и службы в спецназе. Служба в гуркхском полку означала постоянный выход из зоны комфорта, и не раз приходилось испытывать сильную боль. В конце концов стало понятно, что психические силы гораздо важнее физических. А тренировки в британском спецназе научили выходить за пределы любых психологических ограничений, которые я для себя устанавливал. Объем планирования серии высотных восхождений был пугающе огромным, но благодаря уже сделанным восхождениям у меня появились связи в альпинистском сообществе. И теперь пришло время задействовать и свои навыки, и все остальные возможности.

Однажды я сел за компьютер, желая понять, сколько времени может занять такой проект. Быстрый поиск показал, что на тот момент лишь около сорока человек взошли на все четырнадцать восьмитысячников. Рекорд скорости принадлежал корейцу Ким Чан Хо, который установил его в 2013 году. Ему потребовалось семь лет, десять месяцев и шесть дней. Не сильно отставал поляк Ежи Кукучка, затративший на эти восхождения семь лет, одиннадцать месяцев и четырнадцать дней. Свой рекорд Кукучка установил в 1987 году, но был лишь вторым. А первым на всех восьмитысячниках побывал Райнхольд Месснер, взошедший на свой четырнадцатый пик в 1986 году.

Эта сфера деятельности была достаточно узкой, но впечатляющей. Средние временные рамки для 14х8000 составляли несколько лет. Судя по тому, что на три восьмитысячника я затратил пять дней, подняться на все точно получится быстрее всех предшественников. Вопрос только в том, сколько времени на это потребуется.

Я попробовал прикинуть. Денег пока нет. Чтобы их собрать, придется потратить время, но если начать с непальских восьмитысячников, будет проще – дома и стены помогают, и нужных контактов предостаточно. В Непале это Аннапурна, Дхаулагири, Канченджанга, Эверест, Лхоцзе, Макалу и Манаслу…

В Пакистане все будет иначе. И перемещение между базовыми лагерями займет больше времени, и погода более непредсказуема. Нанга-Парбат, Гашербрумы I и II, К2 и Броуд-пик…

А что касается Тибета, здесь много времени наверняка отнимет подготовка необходимых документов и получение разрешений. Чо-Ойю и Шишабангма…

Я побывал на вершинах только четырех восьмитысячников…

Что насчет семи месяцев? Этого времени должно хватить на все, плюс-минус несколько недель.

Основная цель – значительно уменьшить время мирового рекорда – эти самые семь лет – была амбициозной, но идея захватывала все больше. В целом же хотелось взойти на эти пики в стиле Нимса – как можно быстрее и вне зависимости от погоды. Было и еще кое-что, помимо желания выйти за физические и психические ограничения. Моя родина – Непал переживает нелегкие времена из-за изменения климата. Обратить внимание общественности на наводнения, на таяние ледников и тому подобные вещи – тоже важная составляющая, поскольку природные катаклизмы влияют на и так непростую жизнь людей в горных районах. Но больше всего хотелось нарушить установленные правила. Если удастся показать, на что способен человек, возможно, это вдохновит других мыслить шире, масштабнее и делать то, что раньше считалось невозможным. Ну, и кроме того, хотелось оставить свой след в истории. Я назвал свой проект Project Possible и начал разрабатывать план, не обращая внимания на тех, кто сомневался.

* * *

Одной из наиболее серьезных проблем при уходе с военной службы стала, как ни странно, психологическая стабильность. Это может показаться смешным, поскольку приходилось рисковать жизнью, отправляясь на патрулирование или участвуя в спецоперациях, но тем не менее шестнадцать лет спецназ был для меня всем. Армия говорила, что делать и когда, обеспечивала развитие и занятость и давала крышу над головой. Да, это очень опасная работа, большой стресс, но были в такой жизни свои приятные моменты, даже в самое тяжелое время – на войне – я знал, что служу Ее Величеству, выполнял поставленные цели и был сосредоточен на работе. Порою, после того как решение об уходе уже было принято, я начинал сомневаться, достаточно ли я потрудился на благо короны и королевы.

Еще одним вопросом являлась пенсия. Это большие деньги, на которые можно безбедно жить в отставке, но чтобы получить право на пенсию, пришлось бы прослужить еще несколько лет. Уход означал неопределенность в будущем, как психологическую, так и финансовую. Однако обдумав и взвесив все за и против, я зашел на сайт Министерства обороны и подал рапорт об отставке. Рассмотрение заявки и решение всех вопросов занимает год, в течение которого заявитель вправе отозвать рапорт и остаться на службе. За это время некоторые сослуживцы пытались переубедить меня. Командование со своей стороны тоже предприняло ряд шагов, повысив меня в должности и назначив военным инструктором по ведению боевых действий в зимних условиях. Теперь как специалист-эксперт я обучал спецназовцев альпинизму, выживанию в суровых условиях высокогорья, перемещению на лыжах по сложному рельефу. Это была большая ответственность и почетная должность. Это означало, что меня считали лучшим альпинистом в подразделении. Затем командование призвало меня задуматься как следует о том, что уход из армии означает потерю финансовых гарантий, а о такой подушке безопасности на гражданке большинство не может и мечтать. Но я не был большинством, и мой взгляд на обычную жизнь тоже отличался от общепринятого. Я вырос в бедной непальской семье, и если придется всю оставшуюся жизнь прожить в палатке, это не проблема.

Бесстрашие у гуркхов в крови, поэтому, несмотря на большую вероятность быть сметенным лавиной со склона Аннапурны, как это уже не раз происходило с другими альпинистами, я не собирался сильно переживать по этому поводу.

Самым большим сюрпризом стало то, что о моем решении сообщили руководству Особой воздушной службы, и меня пригласили на встречу.

– Поздравляю тебя, Нимс, с успешной экспедицией гуркхов на Эверест и с орденом Британской империи, – сказал представитель командования Службы, просматривая мою характеристику. – Мы хорошо осведомлены о твоей эффективной работе в горах. Если решишь служить в САС, мы позаботимся о том, чтобы предоставить наилучшие условия для самореализации. Это хорошая возможность и для тебя, и