Лесная невеста - Елизавета Дворецкая

– Что за леший! – Зорень озадаченно чесал затылок. Раскрасневшийся, искусанный комарами, со слипшимися от пота светлыми волосами, по плечи забрызганный болотной грязью, он сейчас совсем не напоминал богатого купеческого сынка и служил живым доказательством того, что богатство достается не задаром. – Да ведь прошлым летом мы ездили с отцом, гать была хорошая. А теперь – чисто чащоба. Как будто здесь не две версты, а десять переходов до жилья.

– Как бы нам не заблудиться, – заметил Зимобор. Сам он тут не бывал уже лет восемь, поскольку в Полотеск не ездил со времен своего сватовства к тамошней княжне и местности не знал. – А то подумай, каково будет такую тяжесть не в ту сторону волочь.

– Я утоплюсь лучше! – взвыл Печурка. – Вот прямо в этой луже!

– Надо еще пройти вперед, посмотреть, – предложил Голован, почти лысый, большеголовый, немного горбатый, но очень сильный мужик. – Давай, Таилька, ты туда, к березкам, а я сюда, за елками пройдусь. Кто дорогу найдет, кричи.

– Да осторожнее, в топь не угодите! – напутствовал Доморад. – Вы лучше по двое идите, не по одному! Если что, один другого вытащит или хоть на помощь покличет.

Как ни хотелось уставшим людям отдохнуть подольше, тащить струги и волокуши неизвестно куда хотелось еще меньше, поэтому почти все пустились искать дорогу. А дорога шалила: в разные стороны расходились несколько тропинок, везде проглядывали сквозь мох остатки трухлявых бревен, белели в сплетенных травах огромные куски березовой коры сгнивших стволов, еще сохраняя круглую форму, точно половинки бочонков самого лешего. Искали, аукались, пытаясь нащупать хотя бы направление, в котором мостить себе гать. Ночевать на чужом болоте никому не хотелось.

Зимобор сначала шел вместе с Радеем, Доморадовым холопом, потом тот, утомившись, присел на пенек и, махнув рукой, сказал:

– Ты иди, а я передохну малость. Всю спину изломал с этим катком проклятым. А тут еще леший над нами потешается!

– Смотри, не ругайся, а то и назад не выйдешь! – предостерег Зимобор. – Ведь услышит.

Радей только покачал головой.

Зимобор пошел один. И вскоре понял, что ему повезло: под ногами больше не хлюпала вода, земля стала суше и тверже, жесткая болотная трава сменилась мягкой и короткой. Признаков гати не было видно, зато появилась тропинка – узенькая, но набитая, с обломанными корнями близко растущих деревьев, выступавшими из земли, что доказывало – тропинкой часто пользуются. А значит, к какому-нибудь жилью она приведет. Зимобор очень надеялся, что не увидит уже знакомый частокол Гульбича и что люди с той стороны болота укажут, где найти ближний к ним конец гати. Может быть, в Радогоще лучше следят за своей частью торгового пути?

Поблизости раздалось побрякивание. В нем слышалось нечто, когда-то хорошо знакомое, но подзабытое. Зимобор огляделся и сначала не увидел ничего. Звук приближался. Наконец вспомнилось, на что он похож – примерно так гремит ботало, то есть колоколец, который вешают на шею скотине, пасущейся в лесу. Но после голодных годов скотины осталось мало, и этот звук стал редкостью. Зимобор заторопился вперед: где корова, там ведь и пастухи.

Из-за куста выдвинулось что-то большое и темное, так что Зимобор, вздрогнув, отступил и схватился за меч – медведь, что ли? Но нет, на Зимобора глянула широкая горбоносая морда, большие уши подергивались быстрой мелкой дрожью… Это был молодой, примерно годовалый лось, бычок. Он деловито объедал ветки маленьких березок и ничуть не встревожился, увидев человека. На шее у него висело то самое ботало, привязанное некогда красной, а теперь совсем выцветшей ленточкой.

Чуть в стороне послышался шум раздвигаемых веток, и из-за кустов выскочил мальчишка лет девяти, в длинной серой рубашонке, перешитой, похоже, из женской. В руке он держал длинный стебель с нанизанными на него розоватыми, иногда с красным бочком ягодами едва созревшей земляники, жесткой и безвкусной, пригодной только для всеядных мальчишек. На ходу он внимательно шарил глазами в траве под ногами, выискивая земляничные кустики.

– Давай сюда, я тут еще нашел! – закричал он кому-то, обернувшись, и хотел уже пасть на колени возле желанных зеленых кустиков, но тут заметил Зимобора.

Зимобор вдохнул было, чтобы поздороваться и спросить, куда он вышел, но мальчик вдруг заорал, широко открыв рот, и опрометью бросился бежать, не выронив, однако, крепко зажатый в кулаке стебель с ягодами. Зимобор недоуменно оглянулся, проверяя, не возникло ли у него за спиной что-нибудь ужасное. Ничего нет – его-то мальчишка и испугался. За разбойника, что ли, принял?

Пожав плечами, Зимобор пошел по тропинке в ту сторону, куда убежал мальчишка. Вскоре за деревьями посветлело, и он вышел на опушку.

Перед ним открылся городок, слава Велесу, не Гульбич, а другой: частокол на холме, разбросанные у подножия избы, огороды, овины и прочее. Видимо, это и был Радогощ, основанный смолянскими князьями, но сейчас принадлежавший полотеским. Ошибиться было нельзя: других городов в этой округе не имелось, только заброшенные голядские городища. Выскочив из леса, тропка подводила к ближайшему порядку изб вдоль оврага, по дну которого, надо думать, тек ручей. И прямо тут же лежал свежевыжженный и свежезасеянный пал: видимо, на старой лядине вплотную к городу опять успел подняться лес, сделав ее пригодной для обработки. На длинных полосках зеленели всходы ржи и проса.

У самого леса возле тропинки был вырыт колодец со срубом и двускатной крышей над ним, а по тропинке от колодца к городку шла девушка в беленой рубахе с тонким красным пояском. Из-под самого подола длинной рубахи мелькали босые ступни, а толстая, длиной до колен, темно-русая коса плавно покачивалась. На плече девушка несла коромысло с двумя ведрами воды, но шла с этой ношей так легко, спокойно и плавно, словно лебедь плывет, – и Зимобор безотчетно залюбовался ею, еще не видя лица.

«Никого не смей любить!» – дохнуло из леса, и холодок пробежал по спине. Зимобор оглянулся: вслед ему смотрели только молодые березки и кусты орешника, но они покачивались на ветру, словно грозили множеством зеленых рук. Они наблюдали за ним, за его шагами, даже мыслями, и он вздрогнул, вспомнив о Младине и снова осознав, как он слаб и беззащитен перед своей неземной возлюбленной. Он находился в полной ее власти, ей были открыты все его тайные помыслы, все мимолетные чувства, и даже на такую безделицу, как одобрительный взгляд на красивую девушку, он больше не имел права.

Зимобор двинулся по тропинке, которая уже стала улочкой и тянулась вдоль ряда тынов. Раз уж ему повезло выйти в Радогощ, то есть смысл найти кого-нибудь из старейшин и попросить помощи для застрявших в болоте купцов.