Замок Оборотня - Елена Звездная

– Хочу молочка.

– В холодильнике, – сообщил лэрд, прожевав мясо. – Для тебя специально сегодня привезли.

– Спасибо,- с милой улыбкой поднимаюсь.

– Сиди, я принесу,- испортил весь мой план Сонхейд.

В итоге молча проследила за тем, как гордый псих всей Шотландии, исчезает в дверном проеме, который уже без двери.

Осторожно поднимаюсь… бесшумно отодвигаю стул…

– Двери заперты, парк отделен от леса трехметровым забором, ворота подняты. Глупо, Ким.

Раздраженно села обратно, вернулась к рыбе.

– Могу сделать какао, – неожиданно предложил Сонхейд.

– Делайте, – окончательно сдалась я.

– С какао или шоколадом? – прозвучал еще один вопрос.

Я задумалась. В итоге встала, пришла на кухню и застала Сонхейда с тремя пакетами в руках.- Помню Арида варила Сонни недавно, но вот какое из трех ставила – не помню. И по запаху не определяется.

Кухня, на широком деревянном столе бутылка с молоком, чашка, сахар, ваниль и над всем этим огромный властный мужчина, затрудняющийся с выбором какао – забавная картина. Я подошла, отобрала все пакетики. Первый был вообще для выпечки, отложила сразу, второй обычный какао-порошок, третий какао с шоколадом.

Решила, что попробую третий. Начала читать способ приготовления, но едва дошла до "вскипятите молоко", ощутила руки Сонхейда, скользящие по моим бедрам.

– Какао, – напомнила я.

Мужчина обнял, прижимаясь к моей спине, потерся носом о волосы… От этой странной ласки, у меня внезапно ослабели руки… пакетик упал на пол…

Сонхейд мгновенно наклонился, поднял его, бросил на стол. Через мгновение ковшик с молоком грелся на плите, на самом маленьком огне, а лэрд повернулся ко мне, с очень загадочным видом. Правда разгадка была очевидна.

– Иду поем, – решила я.

Сделала шаг и оказалась снова в объятиях.

– Нужно подождать, пока молоко закипит, – сообщил Сонхейд, целуя шею там, где ошейника не было.

– Ждите, – милостиво согласилась я.

– Подожди со мной, – поцелуи спускаются к плечу.

– Ваш мир? – у меня руки задрожали.

– Ты все еще веришь, что мы находимся в Шотландии? – вот теперь Сонхейд расхохотался громко и почти с издевкой. – Кимми, маленькая наивная Ким, ты очаровательна в своих попытках оправдать происходящее перед собственным разумом. Мы не в Шотландии, Ким, и не в твоем мире, это Грани, мы сейчас в Северных Горах, впрочем, этот разговор преждевременен, а вот когда переход закроется окончательно, и ты сможешь выходить из замка, я обязательно покажу вам свои владения, леди Сонхейд. Оправдать происходящее перед собственным разумом? Уж лучше так, чем поверить во все сказанное лэрдом-оборотнем! Хотя нет, что-то в его фразе меня насторожило, и я вдруг поняла что:

– "Когда переход закроется окончательно"? О чем вы?

Едва вернувшийся к трапезе Сонхейд, бросил на меня недовольный взгляд, тяжело вздохнул, прожевал, только после этого мрачно произнес:

– Один раз я имел глупость сообщить тебе об этом, а ты оказалась слишком умна, и написала самой себе послание. Так что оставим твое любопытство неудовлетворенным, Ким.

Он вернулся к ужину, а я… а я вспомнила, что было написано в книге: "Беги! Не задумываясь, как только прочтешь! До заката ворота открыты, беги! Не думай ни о чем, не оборачивайся! Беги! Прямо сейчас!".

– До заката я могу уйти из вашего замка, -догадалась я. – И раз вы так настойчиво стираете мои воспоминания о каждом прожитом в замке дне, значит, вы не имеете права меня удерживать!

– Черт, -прошипел Сонхейд. – Ким, давай просто поедим молча.

Догадка ошеломила меня! Но если принять все сказанное им за истину, то вспоминаем, что есть закон запрещающий хватать девушек, значит должен быть такой же, запрещающий их удерживать! Он не имеет права меня здесь держать! Никакого! Я могу уйти! Я могу просто встать и уйти… И я медленно поднялась, чтобы услышать:

– Сядь, – сказано приказным тоном. Дальше почти с ненавистью: – Да, я не имею права тебя удерживать… до заката, в принципе не имел бы права удерживать и после него, но видишь ли мы в Оргароне, а у него своя, особая магия – ворота поднимаются после заката и открыть их нет никакой возможности, – наглая ухмылка.- Сядь, Ким.

Я села, чтобы практически прошептать:

– Вы не сможете меня здесь удерживать вечно!

– И не потребуется, – глядя мне прямо в глаза, произнес монстр, – стандартный срок тридцать дней, после которых ты переходишь в мою собственность абсолютно и полностью. По закону.

И Сонхейд вернулся к ужину. А я осталась сидеть, потрясенно глядя на него. У меня не было слов. Но и желания остаться здесь тоже не было никакого. Вообще, как и видеть оборотня.

– Я хочу спать, – тихо, но уверенно сказала, все так же не отрываясь, глядя на Сонхейда.

– Я хочу тебя снова, – возразил он.

– Я вас больше не хочу! – воскликнула я.

Насмешливый взгляд, и абсолютное издевательское молчание. Самое противное, что если он захочет – я захочу тоже, и это бесит.

Как бесит и то, что сопротивляться этому сложно – удовольствие тот же наркотик и кажется, я подсела плотно. Но тут я вспомнила еще кое-что:

– Вы сказали, что вас бесит случившееся, и вы желали бы другую видеть в роли матери ваших детей, что это значит?

Сонхейд больше не улыбался. Мрачно сжал стакан с водой, с ненавистью посмотрел на меня, и четко разделяя слоги, произнес:

– Это значит, именно то, что я сказал.

Как он резко переходит в состояние гнева, и все же:

– У вас есть другая женщина? – напрямую спросила я.

В следующее мгновение стакан лопнул в руке лэрда. Некоторое мгновение столовую наполнял только шум воды – как падающей за окном, так и стекающей со стола на пол, затем Сонхейд глухо произнес:

– Да. Мне было плохо после всего услышанного сегодня, теперь мне стало еще и мерзко. Просто мерзко.

– Знаете что, – я встала, – вы не альфа, вы – сволочь!

Сонхейд даже не пошевелился, сидел молча, уставившись в никуда.

Молча ушла и я. Мне было противно. От ситуации, от него, и даже от того, что в его объятиях, я испытывала удовольствие. Просто противно. И поднявшись в свою комнату, я закрыла двери, заперла, задвинула засов. Вспомнила, что его это не остановит, и, сняв с кровати одеяло и подушки, устроилась под дверью – так точно не войдет, не захочет поранить "мать будущих детей". Урод!

Сидела я долго – привалившись спиной к двери, обнимая подушку, устроившись на одеяле. Ощущение сонхейдовой рубашки на теле бесило, но снимать ее не собираюсь, не хочу потом сидеть голой.

И вдруг за дверью раздалось:

– Ким, отойди в сторону.