Замок для двоих - Элеанор Фарнс

— Венеция, пожалуйста, не говорите дома, что видели меня в деревне разговаривающей с молодым человеком.

— Почему? — с невинным видом поинтересовалась Венеция.

— Им это не понравится.

— Кому им?

— Маме и дону Андре.

— Им не нравится этот молодой человек, Аннина?

Аннина имела совесть покраснеть.

— Они не знают его.

— А если бы знали, одобрили?

Наступило долгое молчание. Они находились почти рядом с Эмилией, когда Аннина наконец ответила:

— Нет, не одобрили бы. Но он такой красивый, Венеция, и такой хороший…

— Откуда ты его знаешь, Аннина?

— Он заговорил со мной однажды, когда я ходила с Эмилией за покупками. Он живет в красивом доме в конце деревни с родителями.

Значит, он сам познакомился с ней, подумала Венеция, и в этом в конце концов не было большой беды. Но такой поступок своей племянницы дон Андре наверняка не одобрит. Аннина уговаривала Эмилию отвозить ее в деревню, чтобы встречаться с юношей. Интересно, сколько раз? Венеция вспомнила, что именно Аннина сказала дону Андре после отъезда Тоби из castillo: «Здесь очень скучно без молодых людей». Но она слишком юная, чтобы искать их самой. Через неделю ей исполнится только пятнадцать лет, и семья все еще смотрит на нее как на ребенка.

Они подошли к Эмилии. Та предложила выпить кофе.

— Мне кажется, что лучше для этого вернуться в castillo, — сказала Венеция. — Возле бассейна будет чудесно. Ты вернешься со мной, Аннина, или с Эмилией?

Аннина решила ехать с сестрой. Венеция догадалась, что она хочет обсудить с ней развитие событий, испугавшись, что дядя узнает о ее эскападе. Ну что ж, с облегчением подумала Венеция, она скоро отправится в школу и перестанет ездить в деревню. Если за кем-то из девушек и нужен был глаз да глаз, то именно за Анниной. Эмилия не склонна сходить с тропы, проложенной для нее, — ее идеи и мнения в точности копировали идеи ее матери. Хоакина была ласковой и послушной. Только Аннина восставала против ограничений свободы и безуспешно умоляла во время каникул позволить ей уезжать и встречаться со своими школьными подругами. Она находила общество своих сестер скучным и всегда заявляла о своем намерении, когда вырастет, одной разъезжать по свету.

Они выпили кофе возле бассейна, а потом Венеция долго, не спеша плавала. Она обнаружила, что только Аннина и дон Андре любили плавать. Аннина сейчас же к ней присоединилась. Аннина несколько раз порывалась попросить Венецию не раскрывать ее тайну, но так и не отважилась. Всем своим видом — в котором сочеталось чувство вины, раскаяние и страх — она умоляла об этом.

Венеция сейчас не собиралась говорить с доном Андре, но решила держать глаза открытыми.

На следующий день появилось несколько подтверждений того, что ожидается нечто особенное. В зале Венеция застала сеньору де Квеведо за аранжировкой цветов, превосходящей даже ее обычные прекрасные аранжировки. Она жила с мужем во внутреннем домике замка и работала садовницей. У нее не было детей, и, возможно, цветы в какой-то мере заменяли ей их.

Днем прибыл парикмахер и сделал прически сестрам, прежде чем уделить внимание сеньоре. Венеции было отправлено послание, сообщавшее, что она может воспользоваться услугами дамского мастера. Но девушка привыкла сама управляться со своими длинными волосами и с благодарностью отказалась.

Спускаясь в sala, Венеция была вполне довольна своим видом: бледно-зеленое платье, зеленоватая бархатная ленточка с золотым медальоном, золотой браслет, подарок ко дню рождения, золотые босоножки на высоких каблуках, а свои золотистые волосы девушка уложила в замысловатую прическу.

В зале стоял такой шум, что никто не услышал, как она открыла дверь. Большая группа людей в центре комнаты, очевидно, только что закончила взаимные приветствия. Мужчины стояли вместе, поодаль от дам. Первое, что бросилось в глаза Венеции, — все были одеты в черно-белых тонах.

Пятеро из мужчин были в белых смокингах, сеньор де Квеведо в черном фраке, а отец Игнасио в своей рясе. У Венеции сложилось впечатление, что все они высокие, стройные и самоуверенные, все темноволосые и с удлиненными лицами испанских аристократов. Девушка подумала, что видит перед собой настоящих испанских грандов! На самом деле не все из них были высокими и стройными — сеньор де Квеведо, например, принадлежал к типу людей с более округлыми формами, которые были здесь не редкостью, но таково было первое впечатление Венеции.

Две сеньоры выглядели очень строго, одна в шелковом платье стального цвета с великолепными бриллиантами, другая в черном туалете с огромными изумрудами. Аннина и Хоакина были в белом. Но Эмилия разбавляла этот черно-белый колорит своим нарядом в голубых тонах, слишком бледным для желтовато-болезненной кожи ее лица. Единственная среди присутствующих гостья красовалась в платье нежного абрикосового оттенка, необыкновенно шедшего ей.

Это, должно быть, и есть Фернанда де Трастамара, о которой Венеция так много слышала и которая теперь поразила ее своей красотой.

Она была выше дочерей сеньоры, с прекрасно сформированной стройной фигурой. Черные, густые, блестящие волосы были уложены в великолепную прическу, темные глаза, окаймленные длинными, густыми ресницами, сияли и светились внутренним светом. Ее макияж был безукоризненным, но Венеция подумала, что при таких ярких природных красках она не нуждалась в нем. Красавица выглядела необыкновенно ухоженной даже для страны, где так много женщин казались самим совершенством. Хоакина была права: Фернанда необыкновенно красива и обаятельна. Она обладала той красотой, при взгляде на которую любая женщина впадает в уныние, чувствуя себя серой мышкой.

Когда Венеция вошла в sala, все повернулись в ее сторону, и она невольно оказалась в центре внимания. Дон Андре подошел к девушке, чтобы подвести к гостям и представить тем, кого она не знала. Так Венеция оказалась лицом к лицу с сеньоритой Фернандой де Трастамара.

Девушки улыбнулись друг другу. В выражении глаз обеих светилось искреннее любопытство. Фернанда — настоящая красавица, подумала Венеция. Они сразу разговорились с искренностью и живостью, отсутствующей у других девушек, на смеси английского и испанского, которая их очень забавляла и заставляла смеяться. Они не замечали дона Андре, внимательно наблюдающего за ними с другого конца комнаты, и не сознавали, какой контраст представляют собой: одна — жгучая брюнетка, другая — блондинка с золотистыми волосами, и обе излучают сияние юности.

По испанской традиции разговор продолжался долго, Венеции показалось, много часов, прежде чем подали ужин. Слуги зорко следили за порядком, наполняли стаканы, подавали закуски. Гости говорили быстро и не всегда разборчиво. Но Венеция рада была слушать и старалась понять. И вообще, наблюдала за происходящим с искренним интересом.