Замок для двоих - Элеанор Фарнс

— Ни один наблюдатель, случайно или нарочно оказавшийся возле окна, не мог бы заметить ничего предосудительного, — холодно парировала Венеция.

— Кроме того, что вы готовы позволить обнимать себя каждому, кто окажется рядом.

Она видела, что он сердится, но его последние слова вызвали ответный гнев.

— Как вы смеете говорить мне такие вещи! Вы всегда придираетесь, и критикуете, и беретесь судить обо всех…

— Смею сказать, это потому, что, как мне кажется, я сужу правильно. Вы обнимаетесь и целуетесь, а затем говорите мне, будто между вами ничего нет.

— О, вы все неправильно поняли! — воскликнула Венеция. — У нас просто разные нормы поведения.

— Да, я не понимаю. И я рад, что у нас разные нормы поведения, если вы позволяете свободно вести себя с любым мужчиной…

— Я не вела себя свободно с Тоби!

— По крайней мере, у вас хватило приличия выключить свет, прежде чем предаться безрассудству. — Горечь и презрение прозвучали в его голосе.

Венеция охнула. Она уже не контролировала себя от гнева и обиды. Помимо воли и до того, как осознала, что делает, она ударила его по лицу со всей силой, на которую только была способна.

— Как вы смеете! — выдохнула она.

Они стояли, глядя в глаза друг другу. Тишина словно звенела в напряжении. Венеции казалось, что он вот-вот ее ударит. Но девушка решила не сдаваться.

— Вам не следовало этого делать, — произнес сеньор тихо, но твердо. Затем с силой сжал ее плечи, и Венеция подумала, что он собирается трясти ее. Она уже сожалела о пощечине. Как она могла! Она, никогда не одобрявшая применение силы ни в школе, ни в жизни. Что с ней случилось?

Внезапно изменившимся голосом она пробормотала:

— Конечно, не следовало. Простите. Простите.

Они все еще не отводили глаз друг от друга под воздействием противоречивых чувств. Венеция повела плечами, словно высвобождаясь от железной хватки, и внезапно они оказались в объятиях друг друга, прижимаясь телами тесно, почти отчаянно… Венеция ощущала частое биение его сердца и едва могла дышать, сознавая, однако, что тоже обнимает его, обнимает так, словно не хочет отпускать.

Прошли минуты, и напряжение начало спадать. Медленно, медленно ярость и гнев покидали их, сменяясь чем-то другим, волнующим и непонятным. Они все еще стояли, тесно прижавшись друг к другу. Но это была уже не столько схватка противников, сколько объятия влюбленных. Наконец они пришли в себя, так и не поняв, что с ними случилось.

Дон Андре отпустил ее, но Венеция не отодвинулась. Она прижалась лицом к его плечу, чувствуя себя совершенно измотанной от переживаний. Наконец девушка отвернулась, не в силах выдержать его взгляд, и уставилась в окно. В наступившей тишине слышалось только их дыхание.

Наконец, поскольку рано или поздно кто-то должен был нарушить тишину, она пробормотала:

— Какая буря в стакане воды!

— В самом деле, — раздался низкий голос у нее за спиной. — Вот куда заводит гнев.

— Вы были так же разгневаны, как и я, — напомнила девушка.

— Я знаю.

— Но у меня больше оправданий. Вы не должны были говорить мне такие вещи.

— Мы что, опять начнем ссориться? — Он положил руку ей на плечо и развернул девушку к себе.

— Нет, — робко пробормотала она, поднимая на него глаза. — Но если вы мне не доверяете, как я могу оставаться здесь?

— А я могу вам доверять? — спросил он, не отрывая от нее своих темных глаз.

— А вы сами не знаете?

— Откуда мне знать, Венеция?

— Оттуда, что я вам сказала. Я сказала, что между мной и Тоби ничего нет. И это правда. Хотя бог знает, какое это имеет к вам отношение и почему вы должны быть в такой ярости. — Она помолчала, справляясь с обидой. — Я придерживаюсь норм поведения, о которых вы меня просили. Но моя личная жизнь вас не касается. Или вы хотите управлять всеми, кто живет в вашем castillo?

Они опять замолчали. Венеция заметила, что на его темной, загорелой щеке все еще виднелось красное пятно от пощечины. На этот раз молчание прервал дон Андре:

— Я прошу прощения за то, что заподозрил вас в неблаговидном поведении с вашим другом. Боюсь, что ваша прямолинейность и непосредственность вводят в заблуждение. Вы стояли на краю бассейна, целуясь, а затем потушили свет.

— Мы не целовались, — возразила Венеция. — Он просто потерся щекой о мою щеку. Вот так. — Она встала на цыпочки и нежно потерлась щекой о щеку сеньора. — О, — прошептала Венеция, — она все еще горит.

Он слегка улыбнулся:

— Удар был основательным.

— У меня до сих пор болит рука, — призналась девушка. — Даже, наверное, больше, чем ваша щека.

— Очень надеюсь на это. Вы заслужили. Ну так как, мои извинения приняты?

— Да. А мои за то, что я настолько утратила чувство собственного достоинства, что ударила вас?

— Вас спровоцировали.

— И теперь вы знаете, дон Андре Рафаэль, что бывает, когда провоцируют английскую девушку.

— Испанские девушки реагируют точно так же. — В черных глазах внезапно промелькнула усмешка, и Венеция на мгновение задумалась над его словами. Вряд ли многие испанские сеньориты давали ему пощечину или он провоцировал их. Она с удивлением обнаружила, что от одного этого предположения ей сделалось больно.

— Я отказываюсь стоять в длинном ряду спровоцированных вами девушек, — неожиданно для себя заявила Венеция.

— Ничего не поделаешь, — ответил он, и девушка увидела, что дон Андре смеется над ней.

Она не удержалась и засмеялась тоже, ласково приложив руку к красному пятну на его щеке, но, словно опомнившись, отвернулась, собираясь уйти.

— Не забудьте марки, — напомнил сеньор, — ведь вы за этим приходили.

— Разве? — Венеция внезапно заподозрила, что он нарочно затеял с ней ссору. Она взяла марки и повернулась к двери. — Когда я встретила вас, я собиралась пить кофе. Вы не позвоните, чтобы его принесли в гостиную, сеньор?

— С удовольствием. А почему бы не выпить его здесь, со мной? Сеньора в своей комнате, а девочки уехали.

— Благодарю вас. — Венеция вернулась в кабинет и села на глубокий кожаный красный диван.

Матиас явился на звонок сеньора и вскоре принес кофе с традиционными пирожными и булочками. Венеция разлила благоуханный напиток.

Сеньор сел напротив нее, поставив чашку на столик.

— Вы часто видитесь с этим Тоби в Англии?

— Нет, очень редко. Моя работа всю неделю удерживает меня в Лондоне, а Тоби в выходные обычно плавает на яхте вдоль побережья. Но мы иногда встречаемся на вечеринках, и время от время он приходит к нам ужинать. Мой брат встречается с ним очень часто. Они друзья, сеньор, как я пыталась вам объяснить.