Уинстон Черчилль. Английский бульдог - Екатерина Мишаненкова

К счастью для них, да и для всего мира, нападение Японии заставило наконец США вступить в войну. Ну а президент Рузвельт сумел наладить пошатнувшиеся отношения между двумя лидерами. Он был одним из тех немногих людей, кого Черчилль очень уважал, и к чьим советам прислушивался. Они много переписывались еще с 1939 года. В целом за пять лет Черчилль отправил Рузвельту 950 посланий и получил 750 ответов – в среднем, получается, они писали друг другу пять раз в неделю. К этому следует добавить одиннадцать двусторонних встреч с глазу на глаз и две трехсторонние встречи, в которых принимал участие Сталин.

Самая известная двусторонняя встреча Черчилля и Рузвельта произошла уже 9-12 августа 1941 года. Именно тогда была подписана знаменитая Атлантическая хартия, впоследствии послужившая основой для создания ООН.

«Вскоре все стали ссылаться на Атлантическую хартию, которая заложила основы новой, замешанной на этике геополитики, – пишет Франсуа Бедарида. – В действительности же подписание хартии положило начало противопоставлению Запада, «колыбели свободы и демократии, облеченной священной миссией борьбы с тиранией», и Востока… Впрочем, Сталин не заблуждался на этот счет, несколько недель спустя после встречи Черчилля и Рузвельта в Пласенсия Бей он прозорливо заметил Идену: «Я-то думал, что Атлантическая хартия направлена против стран, стремящихся к мировому господству, а теперь вижу, что она направлена против Советского Союза».

«…Около 7 миллионов солдат сцепились в смертельной схватке на бескрайних просторах от Северного Ледовитого океана до Черного моря.

Но на этот раз гитлеровцы не смогли добиться легкой и быстрой победы. Русская армия и все советские народы встали на защиту своей родины. Впервые нацистская кровь полилась полноводной рекой. По меньшей мере полтора, а то и целых два миллиона немцев бесславно сложили свои головы на широких равнинах России. Линия фронта в этой величайшей битве простирается почти на 2000 миль. Русские сражаются с изумительным упорством; более того, наши генералы, побывавшие на передовой, выражают восхищение эффективной военной организацией русских и совершенством их техники. Агрессор удивлен, поражен, озадачен. Он впервые столкнулся с тем, что безжалостная резня не дает ожидаемых результатов. Он отвечает жесточайшими зверствами. Его каратели истребляют целые районы. Полицаи хладнокровно казнят десятки тысяч – поверьте, тут я нисколько не преувеличиваю – русских патриотов, защищающих родную землю. Европа, пожалуй, не помнит столь массовых убийств, совершаемых с такой методичностью и жестокостью, со времен монгольских нашествий в XVI столетии. А ведь это только начало. В наполненных кровью колеях от гусениц гитлеровских танков непременно поселятся голод и чума. Мы являемся свидетелями преступления, весь ужас которого не выразить словами…

…Многие недоумевают, почему Гитлер решил напасть на Россию, отлично зная, какими суровыми испытаниями чревато подобное вторжение для него, а точнее, его солдат? Видимо, дело в том, что, покончив с Россией, этот деспот наконец сможет выполнить свое давнее обещание и бросить все силы против Британских островов. Если ему удастся одержать верх и над нашей страной, что, я убежден, будет не так-то просто, наступит подходящий момент для сведения счетов с народом Соединенных Штатов и западным полушарием в целом, а уж повод для конфликта обязательно найдется. Уничтожать противников поодиночке – такова незамысловатая тактика Гитлера, которая сослужила ему отличную службу. Чтобы стать властелином всего мира, агрессору достаточно успешно реализовать свой план еще один последний раз. Я благодарен Богу за то, что по крайней мере некоторые из нас способны посмотреть в глаза опасности, пока еще не поздно. Я очень рад, что американский президент видит вещи в истинном свете и осознает, насколько огромна угроза, нависшая над Британией и США…»

Моральная сила, к несчастью, не может заменить силу военную, однако же это очень могучее подкрепление.

Война – слишком серьезное дело, чтобы доверять ее генералам.

Если не можете улыбаться – ухмыляйтесь. Не можете ухмыляться – не показывайтесь солдатам, пока не сможете. Война это игра, в которую играют с улыбкой.

Тем не менее, в первой половине 1942 года, даже несмотря на то, что основные силы Германии были связаны Советским Союзом, британские дела были довольно плохи. Англия и ее союзники терпели поражение за поражением: потеря Малай, падение Сингапура 15 февраля и падение Рангуна 8 марта на Дальнем Востоке, наступление фашистских войск в Африке, падение Тобрука 21 июня и прорыв немецких танковых бригад в Египте. Для Черчилля это было очень тяжелое время, тем более что ему приходилось одновременно отстаивать свое лидерство в парламенте – как только Битва за Британию миновала, сразу появилось много желающих перехватить у него власть.

И здесь надо отдать должное лидеру лейбористов Клементу Эттли, который с февраля 1942 года занимал пост заместителя премьер-министра. Он полностью поддерживал Черчилля, обеспечивал ему лояльность лейбористов и фактически взял на себя все внутриполитические вопросы, что позволило тому полностью сосредоточиться на военных делах.

В октябре 1942 года британской армии наконец удалось остановить немцев в Северной Африке, а потом и перейти в наступление. В мае следующего года африканская операция закончилась взятием Туниса, а в июле союзники успешно разбили врага на Сицилии. Тем временем, как известно, СССР разгромил немецкую армию под Сталинградом, а в 1943 году закрепил Великий перелом в войне победой на Курской дуге. Самый трудный период миновал, теперь главам государств можно было заняться и вопросами послевоенного устройства мира.

Но по мере того как война приближалась к финалу, у Черчилля возникли трудности в отношениях как с Рузвельтом, так и со Сталиным. Особенно острым был вопрос об открытии второго фронта. В первый раз трения возникли еще на двусторонней англо-американской конференции, состоявшейся в августе 1943 года в Квебеке.

И Черчилль, и Рузвельт хорошо знали о позиции Сталина, который настаивал на высадке англо-американского десанта на территории Франции в том же году. Рузвельт его в этом вопросе поддерживал, тогда как Черчилль, у которого в Европе были свои (то есть британские) интересы, предпочитал выйти к границам Германии с юга, высадившись на Сицилии. Такая боевая операция представлялась ему менее затратной и более выгодной. И он очень настойчиво уговаривал союзников согласиться с ним и ударить германскую гидру в «мягкое подбрюшье». Но несмотря на его красноречие, и Рузвельт, и Сталин отнеслись к такому варианту скептически.

Черчилля очень расстроило, что Рузвельт, на чью поддержку он очень рассчитывал, встал на сторону Сталина. На трехсторонней встрече в Тегеране в 1943 году он вновь попытался настоять на сицилийском варианте и вновь потерпел поражение. Рузвельт поддержал предложение Сталина о высадке на французском побережье летом 1944 года. В итоге из Тегерана Черчилль вернулся с осознанием неприятной истины – Великобритания перестала быть ведущей силой триумвирата.

Подпортил ему настроение и польский вопрос – обсуждение послевоенных границ Польши отнимало много времени и сил, необходимых для более важных по его мнению дел. Потеряв терпение, в январе 1944 года он в сердцах заявил: «Я готов объявить всему миру, что мы ввязались в войну из-за Польши, что польский народ имеет право на свою территорию, но что мы, тем не менее, не обязаны оберегать польские границы образца 1939 года. Я утверждаю, что Россия, потерявшая в двух войнах до тридцати миллионов человек, имеет неоспоримое право расширить свои западные границы».

«…Для победы нам не нужно ничего другого, кроме стойкости и упорства. Отныне мы уже не беззащитны – у нас вполне достаточно оружия. Мы больше не одни – у нас есть могущественные союзники, которые, будучи связаны с нами неразрывными узами клятвенных обещаний и общими интересами, борются с нами плечом к плечу в рядах Объединенных Наций. У нынешнего положения дел возможен только один исход. Когда именно мы добьемся своего и как это произойдет, я вряд ли предскажу. Но, зная, какие колоссальные ресурсы находятся в нашем распоряжении, мы должны отдавать себе отчет в том, что, как только они будут полностью задействованы – а это не только может, но и обязательно должно быть сделано, – мы смело шагнем в неизвестность и наконец завоюем победу…

…Даже Гитлер совершает ошибки. В июне прошлого года он без всякого повода вторгся в Россию, нарушив тем самым пакт о ненападении. На тот момент у немецкого тирана была самая сильная в мире армия, закаленная в боях, окрыленная невероятной чередой побед, экипированная всем необходимым снаряжением и самым современным оружием. Гитлер имел два очевидных преимущества: внезапность и вероломство. Он повел в бой на Россию отборных арийцев, гордость германской нации.