Уинстон Черчилль. Английский бульдог - Екатерина Мишаненкова

Война ужасна, но рабство хуже.

Нет пользы говорить «Мы делаем все, что в наших силах». Вы должны делать все, что нужно.

Война – это, главным образом, каталог ошибок.

Следующей большой целью Черчилля стало втянуть в войну США. Среди любителей теорий заговора впоследствии даже ходили слухи, что он намеренно утаил перехваченную английскими шпионами информацию о готовящемся нападении японцев на американский флот в бухте Перл-Харбор. После разгрома их флота, американцам уже ничего не оставалось, как объявить Японии войну. Черчилль мог бы так поступить – это несомненно. Ради победы он готов был пожертвовать чем угодно. Но у этой теории нет ни одного доказательства, зато абсолютно точно известно, что ему после Перл-Харбора пришлось срочно менять все свои планы. Кроме того, против этой теории говорит и то, что Черчилль предупреждал СССР о планах Германии напасть в июне 1941 года (он получил эти сведения от британских шифровальщиков), хотя вступление в войну Советского Союза было для Англии еще более выгодно.

Как бы то ни было, 1941 год все изменил. 22 июня в войну вступил Советский Союз, а 7 декабря – Соединенные Штаты. Теперь Англия была уже не одна.

Великий альянс

22 июня 1941 года немецкие войска напали на Советский Союз, вероломно нарушив тот самый договор о ненападении, который в 1939 году похоронил британскую политику «умиротворения». Черчилль, все эти годы лелеявший безумную по мнению большинства политиков идею о боевом альянсе Британии и России, тут же воспрянул духом – пришло время воплотить безумную идею в реальность.

Он начал с того, что выступил с речью, в которой выразил советскому народу сочувствие и поддержку. И уже тогда ему пришлось отбиваться от глупых вопросов о том, как это он собирается поддерживать коммунистов при его-то ненависти к коммунизму. Черчилль на это резко ответил: «Если бы Гитлер вторгся в ад, то, выступая в Палате Общин, я бы по меньшей мере выразил свое сочувствие дьяволу!»

«Сегодня в четыре часа утра Гитлер напал на Россию и вторгся в ее пределы… Внезапно, без объявления войны и даже без предъявления ультиматума, на русские города обрушился град немецких бомб, а немецкая армия перешла границу. Через час посол Германии, который накануне не скупился на заверения в дружбе и чуть ли не обещал русским военный союз, заявил российскому министру иностранных дел, что их страны находятся в состоянии войны…

…За последние четверть века в мире не было другого такого последовательного врага коммунизма, как я. Я и сейчас не отказываюсь ни от одного своего слова по этому поводу.

Но преступления коммунистов меркнут на фоне того ужасающего зрелища, которое мы наблюдаем сейчас. Прошлое, со всеми его трагедиями, неудачами и просчетами, отступает на задний план. На переднем плане, на линии фронта, русские солдаты бесстрашно встают на защиту родной земли, ее лугов и полей, которые их отцы и деды возделывали с незапамятных времен. Эти смелые воины отстаивают родные города и деревни, грудью заслоняют родные дома, где матери и жены день и ночь молятся (в такие моменты все начинают молиться) о том, чтобы все их близкие остались живы, чтобы кормильцы и заступники поскорее вернулись домой. Я вижу тысячи русских деревень, где люди без устали трудятся на земле, возделывая хлеб, но где при этом есть место для простых человеческих радостей, где раздается девичий смех и беззаботно резвятся дети. Я вижу, как на эти мирные поселения стремительно надвигается черная тень нацизма: я слышу бряцание оружия и стук кованых каблуков, жестокий смех холеных прусских офицеров и шепот шпионов, которые еще вчера наводили ужас на жителей дюжины других стран. Унылая серая масса безупречно вымуштрованной гуннской солдатни, похожая на стаю саранчи, неумолимо наступает, сметая все на своем пути. Германские бомбардировщики и истребители заполняют небо: они еще помнят жгучую боль от ударов британского кнута и теперь радуются тому, что нашли, как им кажется, гораздо более легкую добычу…

…Думаю, все знают, что у Британии нынче одна главная и неизменная цель – уничтожить Гитлера и искоренить нацистский режим. Ничто не заставит нас отказаться от этой цели. Мы не пойдем ни на какие переговоры с Гитлером или с кем бы то ни было из его шайки. Мы будем сражаться с ним на земле, на море и в воздухе, пока, с Божьей помощью, не избавим землю от этого проклятия и не освободим порабощенные народы. Каждый, кто борется против нацизма – будь то отдельный человек или целое государство, – может рассчитывать на нашу помощь. Каждый, кто поддерживает Гитлера – будь то отдельный человек или целое государство, – является нашим врагом… Мы окажем России и русскому народу любую посильную помощь в борьбе с Германией. Мы обращаемся к нашим друзьям и союзникам по всему миру с просьбой поступить точно так же, как и мы, и последовательно придерживаться этой политики…

Я не хочу сейчас говорить за Соединенные Штаты, но от лица своей страны я могу заявить следующее: если Гитлер воображает, будто его нападение на Советскую Россию вызовет хотя бы малейшие разногласия по поводу основных целей между великими демократиями, которые уже вынесли ему обвинительный приговор, и заставит их ослабить напор борьбы, то он заблуждается. Напротив, очередное преступление нацизма лишь укрепит нашу уверенность в своей правоте и послужит стимулом для активизации усилий, направленных на избавление человечества от гитлеровской тирании…

…Нависшая над Россией угроза – это угроза и нам, и Соединенным Штатам, а дело каждого русского, вставшего на защиту своего очага, – это дело всех свободных людей и народов повсюду на земном шаре. Давайте усвоим уроки, преподанные нам жестоким прошлым. Давайте теснее сомкнем наши ряды и ударим по врагу все вместе, пока мы живы и у нас есть еще силы».

Мы живем в столь сенсационный, лихорадочный век, что люди за два месяца не только меняют свои взгляды, но и забывают, во что верили и что чувствовали раньше.

Коль уж вы имели несчастье быть вовлеченным в войну, нет цены слишком высокой за быстрый и победный мир.

Удивительно, но ярый антикоммунист Черчилль оказался в британском руководстве чуть ли не единственным человеком, который сумел сразу же отставить в сторону свою антипатию к советскому режиму и заняться делами практическими. В собственном правительстве его поддерживали крайне неохотно. К счастью, его положение было уже настолько прочным, что он не слишком нуждался в чьем-либо одобрении.

Переговоры начались в первые дни июля 1941 года. Сталин сразу же дал понять, что его страна согласна подписать пакт о военной помощи, а также обязательство не заключать сепаратного мира. С этим Черчилль был полностью согласен, но его беспокоили две проблемы. Во-первых, он не слишком доверял своему новому союзнику и, как впоследствии признавался, до середины 1943 года жил в постоянно страхе, как бы Сталин не заключил с Гитлером сепаратного мира. Это стало бы крахом если не Англии, то уж его самого точно. А во-вторых, его крайне нервировали прозрачные намеки на то, что неплохо бы заранее составить проект передела границ после войны. Легко себе представить, в каком шоке были бы его министры, предложи он им обсудить такое в 1941 году. В 1945 – другое дело, тем более что к тому времени союз двух стран уже давно превратился в Большую тройку – Великобритания-СССР-США.

Летом 1941 года на такой союз было еще мало надежд. Позицию США хорошо отражают слова, сказанные будущим президентом, Гарри Трумэном, 24 июня 1941 года: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и пусть они, таким образом, убивают друг друга как можно больше».

К счастью президентом в то время был еще Франклин Рузвельт, личные взгляды которого сильно отличались от позиции большинства американских политиков. Вообще, нет никакого сомнения в том, что Большая тройка была в первую очередь союзом трех великих личностей и только во вторую – союзом трех стран. Страшно даже представить себе, чем могла бы закончиться Вторая мировая война, если бы во главе Англии стоял Чемберлен, а во главе США – Трумэн.

Надо сказать, Черчилль со Сталиным с трудом находили общий язык. И во многом это объяснялось тем, что Черчилль слишком привык быть самым хитрым, а тут вдруг столкнулся с человеком, который был еще более ловким мастером интриг. Это его крайне раздражало. Да и не только его. «Этот преступный деспот, – писал о Сталине американский посол Гарриман, – информирован лучше Рузвельта и более реалистично смотрит на вещи, нежели Черчилль».

К счастью для них, да и для всего мира, нападение Японии заставило наконец США вступить в войну. Ну а президент Рузвельт сумел наладить пошатнувшиеся отношения между двумя лидерами. Он был одним из тех немногих людей, кого Черчилль очень уважал, и к чьим советам прислушивался. Они много переписывались еще с 1939 года. В целом за пять лет Черчилль отправил Рузвельту 950 посланий и получил 750 ответов – в среднем, получается, они писали друг другу пять раз в неделю. К этому следует добавить одиннадцать двусторонних встреч с глазу на глаз и две трехсторонние встречи, в которых принимал участие Сталин.