Озверевшая - Кристофер Триана

жертвой насилия. Конечно, нет. Этот ярлык прилипнет навеки.　

Я помолчала.　

— А Дерек скажет, что ты лжешь. Что ты сама сюда пришла и вы оба были пьяны. Не похоже, что он тебя ударил или поцарапал. Что, если тебе никто не поверит?　

Она спрятала лицо в ладонях.　

— Я... этого... не выдержу.　

Я обняла ее, поцеловала в затылок:　

— Все будет хорошо. Если хочешь, мы никому не скажем. Сами со всем этим справимся.

***

Приняв душ и поклевав завтрак, Кейтлин стала выглядеть чуточку лучше. Ее по-прежнему обволакивала туча депрессии, но это была серая, подавленная печаль, не плач и скрежет зубовный, явленный ранее. Я убедилась, что она сможет спрятать боль, когда вернется домой, в основном из-за боязни, что родители узнают ее тайну. Если все пойдет наперекосяк и она проговорится, мы сможем натравить полицию на Дерека. Мысль о том, что их с Кейтлин потащат в суд, ославят и унизят, меня забавляла, а другая — что Дерек попадет в тюрьму — возбуждала. Но все случится, когда и если я захочу.　

Я знала, что послушают нас с Кейтлин, а не его. Он мог рассказать полицейским про то, как я убеждала его быть с ней грубым, но никто ему не поверит. Эти слова сочтут глупой ложью, только подтверждающей его вину. Кейтлин вываляют в грязи, и адвокат обвиняемого накинется на бедняжку, расспрашивая об ее сексуальных предпочтениях. Дивное зрелище, но я затеяла другую игру. Хотела дирижировать разрушением всего, а не просто смотреть.　

— Затаись сегодня, — посоветовала я. — Скажи маме, что у тебя месячные и ты плохо себя чувствуешь. Сиди в комнате. Может, даже не ходи завтра в школу.　

— Ладно.　

— Когда вернешься на занятия, делай вид, что ничего не случилось. Если увидишь Дерека, веди себя спокойно. Нам нужно немного времени, чтобы придумать план.　

Кейтлин кивнула и прикусила губу. Она явно нервничала.　

— Кейтлин, ты меня слушаешь?　

— Да. Прости. Я буду спокойна, как ты и сказала.　

***

Моя Кейтлин была умницей.　

На следующий день осталась дома. Мы время от времени обменивались эсэмэсками, и она сказала, что притворилась простывшей и приходит в себя. Мистер Блэкли со мной не разговаривал, Дерек тоже, хотя был в хорошем настроении. Трах пошел ему на пользу. Я гадала, скольким людям он рассказал. Не сомневалась, что Брайан узнал обо всем в ту же ночь, но размышляла, трепался ли Дерек дальше, учитывая, что Кейтлин дочка учителя, скромница малолетка.　

Я решила сама поведать об этом миру.

На большой перемене я встретилась в столовой с Эми, Брайаном и Дереком. Вскоре явилась Дакота, и мы перекусили, вспоминая лучшие моменты вечеринки. Я выслушала их истории, а потом начала свою.　

— Эй, Дерек. Ты-то действительно оторвался.　

Брайан хмыкнул:　

— Точняк.　

— Заткнись, — бросил Дерек.　

— Делись, — сказала я. — Все видели, как вы с ней ушли наверх.　

Эми уставилась на меня:　

— С кем?　

— Старина Дерек вчера совращал малолетних.　

Дерек отвернулся, на лице у него было написано: «Вот черт».　

— Ты трахнул малышку Кейтлин? — спросила Эми.　

— Хватит, ребята.　

— Ух ты...　

— Я в это не верю, — заявила Дакота. — Она казалась такой невинной.　

— Просто притворялась, да? — сказал Брайан, поддев Дерека локтем.　

Дакота захихикала:　

— Ты свети, свети, пизда, отдалась за четвертак.　

— Эй, прекрати, — встряла я. — Она моя подруга.　

Эми закатила глаза:　

— Боже, типичное поведение сосок. Всегда строят из себя взрослых в нашей компании.　

— Итак, Дерек, — поддразнила Дакота. — У тебя теперь новая подружка?　

— Эта малолетка?　

— Ага.

Я осторожно подбирала слова:　

— Она милая девочка, Дерек. Лучше не обижай ее.　

Он уставился на меня.　

— Слушай, это был просто порыв. Кроме того, я напился. Она сама виновата, если решила, что между нами что-то есть. Хватит. И не болтайте об этом.　

Но разговоры уже начались. Эми, злостная сплетница, больше всего на свете любила унижать непопулярных девчонок. Теперь она была во всеоружии. Брайану всегда нравилось трепаться о постельных подвигах друзей — словно это тоже превращало его в жеребца. Я сомневалась в Дакоте. Она была достаточно циничной, чтобы разносить слухи, но подобные мелочи ее не волновали. Впрочем, если я дам ей причину для ненависти, она язык сотрет. Я решила не распространяться об этом еще где-нибудь, чтобы Кейтлин не узнала, что я поливаю ее грязью.　

Неделя шла, Кейтлин по-прежнему «болела» дома, а школа играла в испорченный телефон, удивляясь, какая у мистера Блэкли шлюха-дочь, и добавляя в историю сочных деталей. Снежный ком, который я столкнула с горы, превратился в лавину, что могла смести Кейтлин, когда та осмелится вернуться в школьные коридоры. Я жила восторгом и предвкушением. У меня были фотографии, слухи и доверие. Я понимала, что могу нанести удар и сразу же увидеть результат, но не торопилась, зная: медленная травля причинит ей больше вреда и страданий. Без понятия, когда разрушение Кейтлин потеряло связь с желанием ранить мистера Блэкли, но так и было. Я мучила ее просто потому, что могла. Страдания ее отца были приятным бонусом, и только. Мне все еще хотелось стереть его в порошок, но причинять боль Кейтлин было интересней, а значит, я переключилась на нее.　

Она позвонила мне в среду вечером. Я поставила на паузу видео вскрытия, которое смотрела онлайн, и ответила.　

— Как ты? — спросила я.　

— Не знаю. Вся онемела.　

— Наверное, это естественно.　

— Может быть.

— Когда ты думаешь вернуться в школу?　

Она вздохнула, шмыгнула носом, но не заплакала.　

— Я не хочу его видеть.　

Я заговорила с ней самым теплым тоном:　

— Знаю, но когда-нибудь это придется сделать. И нам нужно тренироваться дальше.　

Она не ответила.　

— Слушай, тебе станет лучше, когда ты вернешься к обычной жизни.　

— Не знаю, смогу ли я. Вряд ли все будет как прежде. Мне страшно... Я чувствую себя такой...　

— Ты не одна. Я всегда рядом.　

Теперь она заплакала.　

— О, Ким. Ты моя лучшая подруга. Я так тебя люблю.　

Мое обнаженное тело содрогнулось от удовольствия, пальцы скользили по клитору.　

— Я тоже, Кейтлин. Я тоже.

13

　Кейтлин притворялась больной, но утром в пятницу ужасно тошнило меня. Я сблевала в унитаз в пять утра, мучаясь и гадая, что же такое съела. Позже заметила, что у меня изменилось отношение к пище.