Хрустальная армия - Сергей Соболев

– Ну что ж, не будем отвлекать занятых людей, – сказал Ветров. – Пусть каждый занимается своим делом… Мы можем запустить свой «дрон»? Или надо дополнительно согласовывать?

– Я уже спрашивал. Сказали, пусть ученые работают. Так что, можете запустить свой летательный аппарат…

– Значит, можем приступать?

– Можете, но меня просили передать вам, товарищи ученые… – несколько смущенно произнес эмчеэсник, – чтобы вы не мешались у них под ногами. Не отвлекали, значит, их сотрудников от выполнения поставленных перед ними задач…

Сотрудники «Бастиона» извлекли из салона «Волка» сумку, в которой в сложенном виде хранился портативный БЛА.

– Костя, мы забыли кое-что сделать, – сказал Силаев.

– Не понял?

– Капли. И контактные линзы. Помнишь, что Шаманиха сказала?

– По прибытии закапать те капли из того флакончика, что она дала…

– И вставить комплект линз, который она нам вручила.

– Давай сначала соберем «летак»?! А потом уже линзы вставим… Хотя лично я в этих линзах работать не люблю.

Силаев несколько секунд молча смотрел в сторону Медной. Туда же, в том же направлении глядели в эти самые мгновения несколько экипированных уже сотрудников, которые на глазах у них выбрались из стоящих возле «кунга» двух «Тигров». Антон вдруг ощутил нервную дрожь. У него даже – на какой-то миг – вдруг потемнело в глазах. В следующую секунду его целиком всего накрыла некая волна. Сама эта темная гора как будто даже приблизилась к нему! Или, наоборот, он сам переместился неведомым способом к тому вырубленному в скале проходу, расстояние до которого отсюда составляет не менее семи километров. Между лопатками повеяло холодком; душа – иначе и не скажешь – обвалилась в пятки. Ощущение было странным и даже пугающим. Никогда в своей жизни ничего подобного он не испытывал. Даже в минуты смертельной опасности.

– Костя? – Голос Силаева сделался сиплым. – Слышь, Костя?

– Чего?

– Ты что-нибудь ощущаешь?

– В смысле?

Напарник, раскрывавший липучки на сумке, выпрямился и с удивлением посмотрел на товарища.

– Что именно я должен, по-твоему, ощущать?

Силаев тряхнул головой – морок, окутавший его, исчез так же быстро, как и возник. Какое-то наваждение…

– Нормально, значит, себя ощущаешь? – переспросил Силаев.

– Я в норме, – сказал Ветров. – Вот только глаза немного чешутся. Как будто пылью припорошило…

– Давай-ка вернемся в салон «Волка»!

– Зачем? Сумки мы из багажника достали…

– Закапаем «волшебные капли», – сказал Антон. – Вставим линзы. А уже после этого соберем и запустим наш «Дрон».

Глава 21

Пострадавших из числа пассажиров и экипажа совершившего аварийную посадку в Кольцово самолета доставляли реанимобилями, каретами «Скорой» и даже транспортом спасателей в одно из специализированных медицинских учреждений Екатеринбурга. А именно: в ГБУЗ «Свердловский областной клинический психоневрологический госпиталь для ветеранов войн», расположенный на окраине облцентра, за Окружной, в поселке Широкая Речка. Ни в какое другое медучреждение, к примеру в госпиталь внутренних войск или в военный «окружной» клинический госпиталь, ни один из тех, кто находился на борту «сургутского» рейса, не попал. Хотя эти медучреждения находятся ближе к аэропорту, они располагают современной диагностической аппаратурой, а работающий там персонал вполне квалифицирован.

Выбор в пользу данного медучреждения был сделан не в области, не городскими властями и даже не региональным оперативным штабом по ЧС, а высоким московским начальством. В десять утра в госпиталь из Кольцово доставили первую партию пострадавших; в четверть двенадцатого эвакуация была завершена. Трое членов экипажа «ATR-72», включая КВС, и примерно четверть пассажиров рейса Самара – Сургут – из числа наиболее пострадавших – сразу же были определены в реабилитационное отделение. Остальных поместили в палаты основного корпуса, выделив для них целиком один этаж стационара (всех находившихся там больных в срочном порядке распределили по другим отделениям).

Доступ к пассажирам аварийного борта на настоящий момент имели лишь медперсонал госпиталя, а также работающие в здании сотрудники компетентных органов. Больничный комплекс взяли под дополнительную охрану. И уже с полудня дополнительно ввели «временные пропуска», без наличия которых на территорию психоневрологического госпиталя никого не впускали.

В начале девятого вечера служебный автомобиль заместителя начальника УФСБ по Екатеринбургу и Свердловской области, миновав открывшиеся перед ним как по мановению волшебной палочки ворота, подкатил к главному входу массивного красно-белого здания – это главный корпус госпиталя. Двое «экологов» в шлем-масках – Кэп на этот раз тоже решил прикрыть лицо – в сопровождении полковника и ожидавшего их в приемном отделении сотрудника поднялись по лестнице на третий этаж.

На лестничной площадке дежурят двое сотрудников в штатском. Свое начальство они знают в лицо; да и предупреждены, по-видимому, о визите. Во всяком случае, никаких вопросов задавать не стали; один из них открыл дверь, пропуская полковника и тех двоих, кого тот привез, на этаж, где находятся административные службы этого медучреждения.

В коридоре визитеров ожидали двое, мужчина и женщина. Мужчина, одетый в халат и шапочку, в возрасте: ему за шестьдесят. Женщина довольно молода, на вид она ровесница Светланы.

– Здравствуйте! – сказал мужчина. – Я начальник госпиталя. Моя коллега, – он кивнул в сторону одетой в такой же халат женщины, – заместитель по клинико-экспертной работе…

Он вопросительно посмотрел на полковника.

– Это товарищи ученые… их командировали из Москвы, – сухо сказал тот. – Они хотят задать вам несколько вопросов.

– Иван Иванович, – представился старший «эколог». – А это моя коллега… Светлана Ивановна.

– Прошу прощения… – Начальник госпиталя уставился на женщину в шлем-маске. – Эмм…

– Вас смущает мой вид? – спросила Шаманова. – Теперь уже я прошу меня простить, но такова специфика нашей работы.

– Что именно вас интересует? – подала голос женщина. – И… простите за вопрос… есть ли среди вас кто-то с профильным образованием?

– Светлана Ивановна – психолог с медицинским образованием, – сказал Кэп.

– Нас интересует состояние пассажиров и экипажа «сургутского» рейса, – сказала Светлана. – А также симптоматика, характер полученных ими травм, ранений, если таковые имеются, контузий. Каковы результаты обследования? Что удалось диагностировать? С какими трудностями столкнулись? Как менялась клиническая картина в течение прошедшего с момента ЧП времени?..

– Эм-э… – начальник госпиталя посмотрел на старшего по линии ФСБ. – Я могу задать вопрос?

– Не нужно лишних вопросов, товарищи медики, – сухо произнес полковник. – Наш визит согласован с вашим руководством.

– Сейчас дорога каждая минута, – сказал Кэп. – Случившееся – экстраординарно, нечто подобное может повториться с другими людьми.

– Экстраординарно, – эхом повторила женщина-врач. – Да, это верное определение.

– Нам нужно как можно скорее получить необходимую для нас информацию! Очень надеемся на вашу помощь, уважаемые…

– Мы можем пройти в какое-нибудь помещение? – спросила Светлана, глядя на начальника госпиталя. – Не хотелось бы говорить о серьезных вещах посреди коридора.

Начальник госпиталя, местный врач и женщина в маске вошли в дверь комнаты для отдыха медперсонала. Кэп проследовал за ними, поскольку намеревался присутствовать при этом разговоре. Но не успел он еще присесть на стул, как в микродинамике головной гарнитуры прозвучал голос Технаря:

– «Первый», вас вызывает «Второй»!

Старший знаком показал Шамановой, чтобы та самостоятельно вела беседу с местными медиками. А сам вышел в коридор.

Местные медики предложили гостье чашечку кофе, но та, поблагодарив, отказалась. Начальник госпиталя уселся на стул, женщины опустились на диван.

– Итак, слушаем вас внимательно, – глядя на эту странную особу в шлем-маске, сказал начальник госпиталя.

– Нам сказали, что все пострадавшие во время экстренной посадки в Кольцово находятся в вашем учреждении. Сколько их всего?

– Всего к нам было доставлено семьдесят граждан, – ответила женщина.

– Семьдесят один, – уточнил начальник госпиталя.

– В данный момент одиннадцать больных находятся в отделе реанимации, – продолжила врач. – Троих потерпевших вывели из состояния комы. У двоих больных диагностирован ишемический инсульт. Состояние тяжелое, но стабильное. Еще один потерпевший в критическом состоянии…

– Каков диагноз в этом случае? И кто поставил?

– Геморрагический инсульт. Диагноз поставлен клинически нашими областными нейрохирургами… Они, кстати, все сейчас работают в нашем госпитале.