Осколки неба, или Подлинная история “Битлз” - Юлий Буркин

– Чего тебе? – вместо приветствия спросил Джон, не снимая дверной цепочки.

– Синтия у тебя? – вопросом на вопрос ответил Пол.

– А тебе какое дело? – удивился Джон. Но цепочку снял.

– А что уже и спросить нельзя? – Пол втиснулся в прихожую.

– Чего это мы с тобой вопросами разговариваем? – начал злиться Джон.

– А что, надо ответами разговаривать? – не менее враждебно спросил Пол.

– А может быть, тебе убраться отсюда?

– Да ты что, совсем обалдел?!

– Ладно. – Джон решил прекратить беседу в этом глупом ключе. – Чего тебе?

– Синтия у тебя? – снова спросил Пол.

– А тебе какое дело?..

Они уставились друг на друга. Дурацкий разговор явно пошел по второму кругу. Разомкнуть его сумел Пол:

– Мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.

Джон облегченно вздохнул и неожиданно почувствовал к Полу симпатию.

– Так бы сразу и сказал. Ну, проходи, дружище.

Синтия действительно жила теперь тут, в доме тети Мими. Но сейчас она была в колледже.

Поднявшись к Джону, Пол уселся на диван.

– Помнишь клуб «Джакаранда»?[31] – начал он. – Классный.

– Конечно, классный! – Джон понял, что Пол договорился насчет работы.

– Его больше нет, – сообщил Пол. – Сгорел. Дотла.

– Ха! – Джон плюхнулся в кресло. – У Вильямса любое дело в руках горит!.. – Внезапно его осенило: – Вы с Питом случайно не хранили там свою одежду?

– Вильямсу я не доверю даже дырявые ботинки Джорджа, – покачал головой Пол.

– Ясно. И ты пришел, чтобы сообщить мне об этом?

– Да.

В дверь позвонили, и, спустившись, Джон встретил Пита.

– Синтия у тебя? – начал тот.

– Проходи, нету ее, – уже не удивился Джон. Похоже, все его друзья стесняются Синтии. – У меня Пол. Поднимаясь по лестнице, Джон пояснил: – Думаем, где работать дальше.

– Думаете? – усмехнулся Пит злобно, усевшись на место Джона. – Думаете, значит… Голова не заболела? Пока вы думаете, люди работают…

– Не томи, – попросил Пол.

– Короче. Я поговорил с мамашей. – (Совсем недавно Мона Бест открыла в подвале своего дома на улочке Хейменс Грин клуб под названием «Касба»[32].)

– Неужели согласилась? – не поверил своим ушам Пол.

– Не только согласилась, – продолжил Пит, закидывая ногу на ногу, – но и всю рекламу взяла на себя. Плакаты, газеты и радио… Но есть один нюанс.

– Будем работать бесплатно? – догадался Джон.

– Да нет, что ты! Сорок пять фунтов за выступление. Совсем другой нюанс…

Пол и Джон переглянулись. Сумма была приемлемой.

– Ты или говори, или пошел вон! – рявкнул Джон.

– Ну вы же не против? – еще раз удостоверился Пит. – К тому же, плакаты уже расклеены…

– Да мы бы не против. Если бы не нюанс… Какой нюанс-то?!! – заорал Джон, чувствуя, что если Пит и на этот раз не объяснит ситуацию, он его просто убьет.

– Мы немцы. По-английски – ни слова.

Пол и Джон онемели.

– Я тут ни при чем, – сразу начал оправдываться Пит. – Это Нил Аспинолл. Мать ему сказала только, что мы приехали из Гамбурга… Ну что, согласны?

– Зер гут? – спросил Джон Пола.

– Хайль Гитлер, – ответил тот.

– Хенде хох, – согласно кивнул Джон Питу.

С точки зрения рекламы, ход был верным. Как в Гамбурге наибольшей популярностью пользовались группы из Англии, так и в Ливерпуле – немецкие. Но требование «ни слова по-английски» было конечно же невыполнимо. Вылилось оно только в то, что каждую песню Джон начинал со счета: «Айн, цвай, драй, фир»… Завсегдатаи «Касбы» воспринимали факт немецкого происхождения «Битлз», как удачную шутку.

Мона Бест была не слишком довольна неопрятным видом своих музыкантов, но популярность «Битлз» стала уже бесспорной, а ее Пит выглядел, как раз, вполне респектабельно. Разговаривая с посетителями, она частенько замечала: «А это – „Битлз“, группа моего сына…» Что несказанно бесило Джона.

Как это ни странно, именно то, что Пит устроил их в «Касбу» отдаляло его от остальных. Они были тут «наемными рабочими», он же чувствовал себя хозяином и не стеснялся подчеркивать это.

– Садись сюда, – подозвал он как-то за свой столик Стюарта после выступления. – Знакомься, – он указал на сидящих с ним девочек: – Энни, Венди и Джейн. Какая больше нравится?

Стюарт пожал плечами. Ему не хотелось обижать девушек.

– Скучный ты парень, Стью, – пьяно усмехнулся Пит. – Никак тебя не пойму. Сколько вокруг девчонок, а ты все свои картинки малюешь… – Он оглядел своих подружек. – А? Девочки, вам он нравится?

– Да уж побольше, чем ты, – заявила Венди.

– Ага, – покачал головой Пит. – А спать ты все равно будешь со мной.

– Ну и буду, – согласилась Венди. – Ну и что? А он мне все-таки больше нравится.

– Может, хватит? – заговорил Стюарт. – Давай, лучше выпьем.

– Ты мне все-таки объясни, – наливая виски, спросил Пит, – за что ты меня не любишь? Вот я, например, тебя люблю.

Стюарт выпил залпом и поставил стакан на стол:

– Наливай еще, может, и я тебя полюблю.

– Нам уйти? – хихикнула Венди.

Стюарт выпил снова.

– Ты очень хорошо вписываешься в этот интерьер, Пит, – загадочно сказал он и, поднявшись, покинул компанию.

Работа в «Касбе» несколько изменила стиль группы. Сюда приходили люди побогаче, и тот рев, который имел успех на площадках Гамбурга, здесь уже прокатывал не всегда. Нужны были милые мелодичные песенки.

За их сочинение и исполнение с удовольствием брался Пол. И принимали его даже лучше, чем Джона. Он писал прекрасную музыку, но с текстами приходилось помогать и Джону. То, что это – необходимость, Джон понимал. Но смириться с этим не мог.

– Я сочинил отличную мелодию! – радостно сообщил Пол однажды перед выступлением.

– Надеюсь, это рок-н-ролл? – подозрительно спросил Джон.

– Нет, но ты послушай…

– Ясно. Мне опять придется придумывать для тебя какую-нибудь дребедень. Надоело.

– Ты послушай сначала.

– Ну, давай.

Джон уселся на стул с явным намерением объяснить Полу по окончании, какой же он все-таки слащавый дурень.

– Рефрен я уже придумал, – заметил Пол, прежде чем начать, – «И я ее люблю».

– Я так и знал, – поморщился Джон.

Пол заиграл, напевая красивую мелодию и заканчивая каждый куплет фразой «And I Love Her…»[33]

Джордж, подсев рядом с гитарой, подыграл соло.

– Дерьмо, – сказал Джон, дослушав.

– Иногда мне хочется дать тебе по морде, Джон, – отозвался Пол.

– Дай.

– А ты слова напишешь?

– После того, как тебе дали по морде, можно написать только рок-н-ролл, – заметил Джордж.

– Все-таки, он мне нравится, – сказал Джон, отечески похлопав Джорджа по плечу: – А тебе-то как эта песенка?

– Дерьмо, – сказал Джордж. – Но тут эта штука – в самый раз.

– Значит так, – подумав, решил Джон. – Слова я напишу. Прямо сейчас. Но с завтрашнего дня мы будем искать другой клуб.

Уже три месяца они приносили домой деньги. Пусть и невеликие, но не меньшие, чем зарабатывает школьный учитель. Тетя Мими почти перестала пилить Джона, а Харрисоны Джорджа буквально боготворили.

Что касается Пола, то в первый же день возвращения из Гамбурга Джим Маккартни устроил его в компанию «Масси энд Коггинз», наматывать электрические катушки за семь фунтов в неделю. Долго Пол там не продержался. Но теперь он зарабатывал значительно больше, и отец стал вести себя с ним, как с равным.

Только шестнадцатилетнего Майкла эта ситуация радовала не слишком. Вышло так, что Пол, который еще год назад был таким же, как он, стал теперь взрослым. А к нему продолжали относиться, как к ребенку. И ему просто не хватало общения с братом.

– Я тоже хочу быть музыкантом, – как-то сказал он.

– Угу, – ответил Пол, не отвлекаясь от чтения книги.

– Что читаешь?

– Да так…

Майкл заглянул на обложку снизу.

– «Алиса в зазеркалье»?

– Ну.

– Ты сегодня опять выступаешь?

– Да.

– Или дома будешь?

– Ага.

Бесцельно походив по комнате, Майкл придумал, наконец, как обратить на себя внимание. Он выключил свет.

– Опять электричество вырубили? – спросил Пол, откладывая книгу.

– Не говори, – отозвался Майкл. – Ты сегодня выступаешь?

– Куда ж я денусь? – ответил Пол и растянулся на кровати.

– Возьми меня.

– Зачем? Ничего там интересного нет.

– Да? Все пацаны говорят, что вы клево играете.

– Серьезно? – заинтересовался, наконец, разговором Пол. – Ну ладно, если хочешь, возьму.

– Тогда читай.

Майкл снова щелкнул выключателем, и свет зажегся.

Они засмеялись, посмотрев друг на друга.

– Все-таки ты – урод, – сказал Пол. – Один пойдешь или с девочкой?

Иногда Джон брал в «Касбу» Синтию. Но ей там зачастую было одиноко. То он торчал на сцене, то, сидя рядом, всячески подчеркивал свою независимость. Он считал, что статус «почти семейного человека» плохо повлияет на его имидж.