Приключения архивариуса (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann"

Размышляя обо всём этом, Лавиния и сама не заметила, как ноги принесли её на улицу Шерш-Миди, где в скромном особнячке с двумя одноэтажными флигелями по сторонам мощёного двора работала Геральдическая Палата Галлии. Она прошла через калитку, кивнув дежурному офицеру, и свернула к левому флигелю.

Секретарь Лавуа, благообразный господин с ухоженной седой бородой, привстал, когда она вошла. И с долей сожаления сообщил:

– У его сиятельства совещание. Минут двадцать ещё. Хотите кофе, госпожа коммандер?

Лавиния совершенно не хотела, но с улыбкой согласилась: она знала, что господин Клементи мало чем так гордится, как своим умением варить кофе, причём рецепт выбирает, угадывая настроение посетителя. Судя по тому, что ей подали большую чашку капучино с шапкой взбитых сливок, настроение госпожи Редфилд котировалось на шкале Магнуса Клементи где-то между «всё плохо» и «убила бы кого-нибудь»…

Через какое-то время секретарь встрепенулся, словно от неслышимого сигнала, и кивнул ей:

– Можете проходить, госпожа коммандер.

Из кабинета никто не выходил, однако маркиз Лавуа был там один. Лавиния отмахнулась от мысли, что никакого совещания не было – не та она птица, чтобы господин Клементи ей врал. К тому же, гости вполне могли уйти подземным ходом или порталом. Или нет, портал из кабинета маркиза даже его величеству не открыть? Она встряхнула головой и села в предложенное кресло.

– Иногда ты напоминаешь мне гончую, вставшую на след, – без улыбки сказал Лавуа.

– Иногда я себя так и чувствую, – согласилась госпожа Редфилд.

– И какого зайца гонишь сейчас?

– Копаюсь в тайнах Буа-Жибо.

– Там шикарная библиотека, в этом провинциальном замке.

– С неё всё и началось, – не стала спорить Лавиния. – Мой помощник изучает и составляет списки сокровищ, а я вот пришла к тебе. В сейфе покойника были расписки об оплате работы твоих офицеров.

– В самом деле, был такой запрос, – Лавуа потёр подбородок. – Вообще говоря, обязательным условием расследования была полная тайна.

– Да что уж теперь… Граф полгода как умер. Чего он хотел, расскажи? У меня куча осколков и фрагментов, из которых я пока не могу сложить цельную картину.

– Н-ну, хорошо…

Глава Геральдической Палаты щёлкнул по кристаллу вызова и сказал появившемуся в дверях секретарю:

– Клементи, вызовите мне Гоннинга. И пусть возьмёт с собой дело Буа-Жибо.

Долго ждать неведомого Гоннинга не пришлось: не прошло и пяти минут, как секретарь пропустил в кабинет высокого и широкоплечего блондина вполне нордической внешности. Тот поставил на стол коробку и вопросительно воззрился на Лавуа.

– Садись, – ворчливо приказал глава Геральдической палаты. – Расскажи коммандеру всё, что ты узнал о Буа-Жибо.

Блондин кивнул.

– Значит, Буа-Жибо… Запрос от графа поступил двадцать восьмого октября, и звучал так: «Найти всех живых потомков Франчески Гритти, родившейся одиннадцатого мая 2080 года в Венеции, умершей пятого ноября 2125 года там же в госпитале Джованни и Паоло. Проверить родство по крови указанных потомков с графами Буа-Жибо».

– И в чём была проблема, если известны все сведения о даме?

– Франческа Гритти не была замужем, – пояснил геральдист. – Умерла она при родах, не смогли остановить кровотечение.

– В Венеции? – не поверила Лавиния. – Да ладно! Там поголовно маги воды, и чтобы они не справились с такой стандартной проблемой?

Гоннинг развёл руками.

– Мы работаем с документами, госпожа коммандер. С документами, а не с населением. В бумагах всё именно так. Франческа была единственной дочерью проведитора Триадано Гритти, погибшего месяцем ранее от несчастного случая. Оставшееся после её смерти имущество было поделено между тремя кузенами из младшей ветви фамилии.

– В общем, все умерли, – пробормотала Лавиния. – И какой своевременный несчастный случай! Женщина на восьмом месяце беременности, оставшаяся совершенно одна, немалое наследство – слышала я о семействе Гритти, там было, на что позариться. Неужели власти Серениссимы это не расследовали?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Это нужно у них спрашивать.

– И спрошу, – в голосе госпожи Редфилд прозвучала явственная угроза. – Ну, хорошо, а ребенок?

– Ноль информации. Если верить предоставленным документам, на свет появился дух воздуха, улетевший немедленно после кончины матери, – и маркиз криво улыбнулся, обозначая, что пошутил.

– Скажите мне, ваше сиятельство маркиз Лавуа, а отчего ваши люди не выехали на место, чтобы поработать, как изящно выразился господин Гоннинг, с населением, а не с документами?

– Видишь ли, драгоценная, мы более чем кто либо вынуждены придерживаться правил. А согласно им наши следователи выезжают на место только после того, как исчерпаны все возможности документооборота. Надо ли рассказывать, до какой степени власти Венеции скрывают любую информацию, касающуюся жителей города?

– Не надо, – буркнула Лавиния. – До маниакальности.

– Вот именно. Да, я планировал отправить туда пару-тройку ребят, им и полезно было бы попрактиковаться, но…

– Но?..

Лавуа с некоторым смущением потёр нос, велел Гоннингу отправляться на рабочее место и повернулся к гостье.

– Ты знаешь, с какой осторожностью его величество подходит к решению вопросов о прервавшихся фамилиях. Последний граф Буа-Жибо умер, не оставив наследника. И я, честно говоря, ждал, что, как часто бывает в таких случаях, появится некто неизвестный. Заявит себя сыном – внуком – двоюродным племянником, ну, и стронет камушек с места.

– Кстати, появился, – мстительно сообщила госпожа Редфилд. – Но, по впечатлению, к славному семейству Гритти не имеет никакого отношения, у тех наследственная внешность была магически закреплена.

– Самозванец?

– Ну, владения-то богатые.

Они помолчали. Потом Лавиния придвинула к себе ту самую коробку и споро её распотрошила, забрав документы, переписку с секретариатом подесты, медальон с гербом семьи Гритти – серебряным крестом на лазурной эмали…

– Поедешь туда? – спросил Лавуа.

– Непременно. Хоть я и не люблю этот город, но есть вопросы, которые следует задавать.

Глава 24

Портал схлопнулся, и я уже привычно закрыл глаза, пережидая яркую вспышку. Потом спустился в кухню.

– Пьер, я буду работать в библиотеке.

– Да, господин Дюпон.

– У меня очень важное задание, поэтому дверь я запру изнутри и попрошу меня ни в каком случае не беспокоить.

– И к обеду не звать?

– И к обеду не звать. Даже если я его пропущу, потом найду что-нибудь.

– Так может, я тогда к сестре в деревню пойду пока? Ворота запру, что поесть, вы в холодильном ларе возьмите… А вечером вернусь и ужин приготовлю.

Отвод глаз с двери потайного кабинета я снял легко, даже не без некоторой лихости. Поднялся на три витка лестницы, спустился в подвал, вошёл и зажёг все светильники, найденные в прошлый раз. Конечно, я волновался – это же не просто несколько книжных шкафов и большой стол, это рабочий кабинет мага. И в шкафах – я посмотрел вчера! – хранится такое, что многие библиотеки передрались бы за эти тома. Очень хотелось продолжить изучение и составление каталога, но я себя одёрнул. Вначале задание номер один, поиск дневников, потом номер два – шифры. А вот если время останется, тогда…

Значит, дневники. Уточняю: более ранние, чем найденный нами. А интересно, какой отрезок времени охватывает эта нетолстая тетрадочка?

Открыть?

Госпожа Редфилд это сделала. Пальцы ей не откусило, никаких неприятных эффектов не последовало. Значит, и я могу попробовать. Не стану лукавить, сердце у меня замерло, а потом решительно двинулось в пятки, когда я надел тонкие хлопковые перчатки, положил тетрадку на стол и открыл.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ну, одно радовало: буквы были знакомые. Правда, прочесть это было невозможно, текст шёл сплошным потоком, без пробелов и каких-либо знаков препинания. Я попытался вычленить хоть одно знакомое слово, перелистнул… словно в насмешку. В самом низу страницы нашлась дата, чётко написанная на всеобщем: двадцать третье января 2180. Ага, то есть, эта тетрадь охватывает четыре с лишним года…