Рискованный маскарад, или Все его маски (СИ) - Диана Крымская

— Хорошо, это будет наша тайна, милая моя девочка. А теперь не вешай свой хорошенький носик, улыбнись и начинай готовиться к обеду. И мне тоже пора переодеться. — С этими словами Гвен легко выпорхнула из комнаты девушки, оставив ее одну.

Ева чувствовала себя немного растерянной, но в то же время ей полегчало. Будто часть огромного груза свалилась с плеч.

ГЛАВА 8

Гвендолин достала из-за корсажа записку и еще раз пробежала ее глазами, хотя уже знала наизусть. Корявым почерком было выведено:

«Слуга по имени Леммон. Отдашь ему флакон. Он знает, что делать».

Этот почерк был чем-то похож на тот, на письме Джека Грома. Хотя Гвен знала, что автор этой записки просто писал левой рукой, поэтому и получились такие каракули. Маркиз Аллейн умел заметать следы и не оставлять ненужных улик, даже давая своим подчиненным незначительные мелкие поручения.

Гвен со вздохом повертела в руке маленький флакон синего стекла. Хотя она и догадывалась о содержимом пузырька, ей лучше не знать, что в нем, и для кого он предназначен.

Она женщина с тонкой и ранимой душой, слишком нежная и добрая, и на роль Локусты* никак не годится. Она снова вздохнула, вспомнив, что десять лет назад уже была в подобной ситуации. И так же предпочла закрыть глаза на все происходящее… что и привело к ее полной зависимости от маркиза Аллейна.

О, у нее было оправдание тогда! Она была еще так молода, а ее выдали замуж за старого, вонючего, обрюзгшего развратника, барона Финчли, который, за их недолгую совместную жизнь, привил молодой жене нестерпимое отвращение к супружеской постели.

Потом в их доме появился маркиз Аллейн. Барону льстила эта дружба, а своей красавицей-женой он хвастался напропалую, не замечая, какие взгляды порой бросает маркиз на Гвен.

И так получилось, что во время одного из устроенных мужем обедов Гвен увидела, как Аллейн сыплет что-то в бокал барона. В ту же ночь Финчли умер — во сне; вдруг перестал храпеть, и молодая жена почему-то сразу поняла — он мертв. Вызванный доктор констатировал смерть от апоплексии. Гвен едва сумела скрыть свою радость. Она была свободна!

Но в тот же день Аллейн явился с визитом и без долгих проволочек и предисловий объявил, что хочет сделать Гвен своей любовницей. Она возмутилась, разгневалась. Что он себе позволяет? Она — честная женщина!

Но маркиз со своей ледяной усмешкой сказал, что барон был отравлен, и она прекрасно это знает. Более того — оказалось, Алейн попросту заплатил врачу, и тот закрыл глаза на явно подозрительную смерть толстяка Финчли. Если Гвендолин откажется принадлежать маркизу — врач даст показания, будет следствие, ее привлекут к суду.

Гвен испугалась. Если б она была невиновна… Но она видела отравителя и не остановила его. И кому поверят — ей, оставшейся бедной вдовой, или богатому влиятельному маркизу?

Деваться было некуда. И она стала любовницей Аллейна.

Но сейчас, в замке Корби, у нее оправданий нет. Кроме того, что она запуталась в сетях коварного маркиза… что не может выпутаться из них. И будет послушным орудием его железной воли.

— Леммон, Леммон, — сказала она вслух. — Как мне тебя найти?

И, будто отвечая ее мыслям, голос за дверью громко позвал:

— Леммон! Что вы тут делаете? Я вас уже час ищу!

Гвен подскочила к двери и приоткрыла ее. По коридору удалялись двое — седовласый высокий дворецкий и маленького роста узкоплечий слуга. Значит, это и есть Леммон!

*Локуста — знаменитая римская отравительница. Считается, что её услугами пользовались императоры Калигула и Нерон, а также мать Нерона — Агриппина Младшая.

Саймон был раздосадован. Ему так и не удалось найти выход за пределы замка. Конечно, у него было еще время, пока длятся празднования, но уже после первичного осмотра стен цитадели Корби становилось ясно, что она абсолютно неприступна. Впрочем, Саймон был не из тех, кто легко сдается. К тому же в голове его сложился новый план. Может статься так, что ему вовсе не придется похищать свою жену, а она сама по доброй воле пойдет с ним за пределы замка, одурманенная сладкими обещаниями и признаниями в любви.

Сейчас он наблюдал за танцующими, прислонившись плечом к колонне. Ева как всегда была неотразима, хотя и находилась в замороженном состоянии рядом со своим женихом, да и с другими кавалерами вела себя довольно сдержанно. Но Саймон не сомневался, что ему легко удастся растопить этот лед. Он желал бы танцевать с ней каждый танец, но не осмелился пригласить ее даже на один. Прошлый опыт показал, что все уроки танцев забылись. Не стоит привлекать к себе внимание, показывая своё неумение.

Саймон заметил, что Ева периодически осматривала зал. Уж не его ли она ищет? После их поцелуя… Ах, этот поцелуй, он пробудил в Саймоне столько жара, столько страсти! Скорее бы уже оказаться вместе с Евой на свободе. Он не питал иллюзий, что его маленькая женушка придет в восторг, узнав, что он ее супруг, но она смирится: ей больше ничего не остается. Смирится, а потом — кто знает? Он, конечно, не любит ее. Но хочет. И уверен, что и она его захочет.

Очередной танец закончился, и Еву скрыла от глаз Саймона целая толпа поклонников. Когда они наконец-то будут вместе, ни один мужчина не посмеет к ней подойти! Саймон в раздражении отвернулся и тут заметил странного слугу. Тот подошел с подносом, на котором стоял полный вина хрустальный бокал, к окну и поставил поднос на подоконник. Затем, опасливо оглядываясь, достал из ливреи синий флакон, открыл крышечку и быстрым движением высыпал содержимое флакона в бокал с вином. Порошок с шипением растворился в напитке. Слуга вновь огляделся по сторонам, но Саймон был не виден ему из-за ряда колонн, опоясывавших залу. Зато Саймон все прекрасно увидел.

Отравитель! И кому же предназначен сей напиток? Саймон следил взглядом за слугой. Тот уверенно шел к лорду Корби. Почему-то мнимый эсквайр Догерти не сомневался, что именно Корби должен стать жертвой.

Но нет! Это не входит в планы Саймона! Проклятый лорд должен заплатить по счетам, и смерть — это слишком легкая плата!

Саймон действовал быстро и почти не раздумывая. Он стремительно приближался к слуге и лорду, по-прежнему скрываясь за колоннами.

Леммон уже склонился перед лордом Корби, предлагая отравленное вино. И в тот момент, когда рука лорда потянулась к бокалу на подносе, Саймон заплетающейся походкой