Хроники неприкаянных душ - Гленн Купер

Чарлз пожал плечами. Похоже, книга чего-то стоит. Вероятно, даже больше четырех шиллингов. Его брат был книгочей. Гусиным пером орудовал ловчее, чем мечом. Он оценит книгу по достоинству.

— Ладно, женщина. Я возьму книгу, хотя и зол на вас. Твой муж меня очень подвел. Мне скоро заседать на королевском совете, но разве можно заявляться перед его величеством в старых башмаках?

Огорченно качая головой, барон Кантуэлл сунул листы пергамента в книгу и вышел на улицу. Здесь он положил книгу в сумку на седле и поскакал искать другого обувщика.

Элизабет поднялась в комнатку, где в горячке лежал Лука. Ее рослый сильный муж превратился в высохшего слабого старика. Сейчас здесь пахло смертью. Перед его рубашки был весь в коричневых пятнах запекшейся крови. Виднелись и свежие ярко-красные потеки. Она приподняла Луке голову и влила в горло немного эля.

— Кто это был? — спросил он.

— Барон Роксол.

— Я так и не сшил ему башмаки, — начал Лука, но его тут же сразил тяжелый приступ кашля.

— Он ушел. Все в порядке, — проговорила Элизабет, ласково гладя его волосы.

— Но ведь барон заплатил мне вперед.

— Все хорошо.

— Ты отдала мои инструменты?

— Нет. Другое.

— Тогда что?

Элизабет взяла его слабую руку в свои ладони и с любовью посмотрела в глаза. Она продолжала любить Луку так же сильно, как и много лет назад, когда он, как благородный рыцарь, отважно спас ее от ужасной участи. Она всю жизнь мучилась виной, что не смогла подарить ему ребенка. И вот сегодня пришлось бросить кость в пасть волку, чтобы ее дорогой возлюбленный Лука мог умереть в своей постели.

— Книгу, — сказала она. — Я отдала ему книгу.

Лука прикрыл слезящиеся глаза и, издав похожий на всхлипывание звук, откинул голову на подушку.

19

Уилл проснулся и сразу ощутил знакомые признаки похмелья. Налитая свинцом голова, сухость во рту и ломота во всем теле, как при гриппе. Омерзительно. Он начал проклинать себя за слабость, а когда заметил стоящую у кровати на четверть полную бутылку, зло уставился на нее.

— Какого черта ты сюда забралась?

Первым побуждением было вылить содержимое в раковину, но этот напиток ему не принадлежал. Уилл прикрыл бутылку подушкой, чтобы не видеть. А потом он вспомнил остальное и расстроился окончательно. То, что он был в отключке, оправданием, конечно, не служило. Да, он изменял бывшим женам, подружкам, женщинам. Но никогда не изменял Нэнси. И потому чувствовал себя полным дерьмом.

Она вчера прислала сообщение. Надо ответить. Как?

Уилл принял душ, почистил зубы и взял телефон. В Нью-Йорке было еще рано, но он знал, что Нэнси уже встала кормить Филиппа.

— Привет, — произнесла она. — Решил позвонить?

— Ты удивлена?

— Да. Ты не ответил на мое сообщение. С глаз долой, из сердца вон?

— Перестань говорить глупости. Как дела?

— В порядке. А у тебя? — В вопросе прозвучала легкая тревога. Видимо, Нэнси уловила в его голосе необычные нотки.

— Прекрасно.

— Чем ты там занимаешься?

— Живу в старинном загородном доме. Чувствую себя персонажем Агаты Кристи. Хозяева милы и любезны. Можно сказать, поездка уже себя оправдала. Мы сделали открытие. Я бы рассказал, но тебе, наверное, неинтересно.

— Я больше на тебя не сержусь. Потому что осознала.

— Что?

— Ну, поняла твое состояние. Ты ведь не привык сидеть дома, без настоящего дела. Правда? Тебе трудно. И когда появилась возможность встряхнуться, ты с радостью согласился.

У него запершило в горле.

— Ты… ты чистое золото.

— И еще. Тебе неприятен этот город, ты хочешь уехать. Так давай уедем. Я уже попросила начальство о переводе.

Уилл почувствовал себя настолько виноватым, что не мог выговорить ни слова.

— Я просто не знаю, что ответить.

— Ну и не говори ничего. Расскажи лучше о своем открытии.

— Может, не по телефону?

— Ты же сказал, у тебя там все нормально. — В ее голосе прозвучало беспокойство.

— Да. Просто старая привычка. Вот приеду и все подробно расскажу.

— Когда вернешься?

— Пока не знаю. Работы тут на день или на два. Задерживаться не стану. Первым ключом мы уже дверцу открыли. Осталось еще три. Да, мистер Шекспир задал головоломку.

— И где он оказался, этот «Огонь Прометея»?

— В большом старом подсвечнике.

— Понятно. Следующий на очереди фламандский ветерок?

— Ага.

— Есть какие-то идеи?

— Нет. А у тебя?

— Буду думать. Приезжай поскорее.

В Лас-Вегасе ночью мобильник Малькольма Фрэзера вначале завибрировал, а затем зазвонил. Хорошо, что жена не проснулась. Малькольм соскочил с кровати и быстро прошел мимо комнаты детей в гостиную. Звонил дежурный оперативного центра «зоны-51».

— Извините, шеф, но вы сами приказали срочно передавать все, что касается Пайпера.

— И что там? — хрипло спросил Фрэзер.

— Мы только записали его телефонный разговор с женой.

— Давай включай.

Прослушав разговор, Фрэзер потребовал соединить его с Декорсо.

— Шеф? Что это ты звонишь в два часа ночи?

— Надо. Как ты?

Декорсо сидел в автомобиле, откуда был хорошо виден Кантуэлл-Холл. В данный момент он развернул обертку куриного сандвича с майонезом.

— Нормально.

— Он как-то проявился?

— Ночью трахал внучку. А так нет.

— У-у, паскуда, — пробормотал Фрэзер.

— Повтори, я не расслышал.

Фрэзер мысленно послал его ко всем чертям.

— Он только что звонил жене. Но не для того, чтобы признаться в измене. Нет. Он сказал ей, что сделал открытие и дело пока не завершил. Осталось отомкнуть три двери. Вот так он выразился. Похоже, сукин сын играет там в настольную игру «охота за мусором». Передаю это тебе для сведения.

— Понятно, шеф.

— И сиди тихо, — добавил Фрэзер. — Англичане бесятся насчет гибели Коттла. В ЦРУ им обещали разобраться. Мне уже звонили, задавали разные вопросы. Нужно, чтобы это поскорее замялось.

Вернувшись в постель, Фрэзер долго не мог заснуть. Проигрывал в уме разные варианты. Он решил позволить Спенсу побегать на свободе. Иначе Пайпера не расколешь. Пока все нормально. Похоже, Пайпер кое-что откопал. Ну что ж, пусть доделает работу, а затем его возьмут за хобот. Не вырвется. А следом и Спенса с книгой. Найти его будет нетрудно. Он ведь без пяти минут мертвец.

За завтраком Уилл вяло съел яичницу с беконом и уныло грыз тосты, запивая кофе. Какой аппетит с похмелья.

А Изабелла была на удивление оживленна и свежа. Вела себя, словно ничего не случилось. Он, конечно, против этого не возражал. Кто знает, видимо, сейчас у молодежи так принято. Переспали и забыли. Что ж, разумно. Уилл жалел, что родился слишком рано. Скольких можно было бы избежать проблем. И каких.

Они сидели одни. Лорд Кантуэлл еще не проснулся.

— Я уже поработала над фламандским ветерком, — сообщила Изабелла.

— Потрясающее трудолюбие.

— Но кто-то должен трудиться. Не всем же дрыхнуть до середины дня.

— Есть результаты?

— Пока лишь зацепка.

— Какая?

— Маленькая, мистер Пайпер. Я вижу, ваша голова после вчерашнего не прояснилась.

— Сегодня ночью я плохо спал.

— Неужели?

Он решил данную тему дальше не развивать.

— Так что за зацепка? Ветряные мельницы?

Изабелла кивнула, показав несколько страниц, распечатанных из Интернета.

— Знаете ли вы, что первую ветряную мельницу построил и во Фландрии еще в XIII веке? А их расцвет пришелся на XVIII век. Тогда там работали тысячи ветряных мельниц. Теперь во всей Бельгии их менее двух сотен, и только шестьдесят в самой Фландрии. При этом последняя ветряная мельница во Фландрии прекратила работу в 1914 году. — Она подняла голову и улыбнулась.

— Ну и какая нам от этого польза? — спросил Уилл, глотнув кофе.

— Верно, пользы пока нет. Но это наводит на мысль искать в доме предметы с изображением ветряной мельницы. Нам уже известно, что книг в библиотеке на данную тему нет.

— Молодец, — похвалил Уилл.

— Вчера был один из самых знаменательных дней в моей жизни! — восторженно воскликнула она. — То, что мы узнали, Уилл, невероятно.

Он строго посмотрел на нее.

— Не забывайте: это тайна за семью печатями. Не дай Бог кому-нибудь рассказать. На свете живут очень серьезные люди, которые быстро заставят вас замолчать.

— А разве остальные не имеют права знать обо всем? — Изабелла широко улыбнулась. — Кроме всего прочего, это может внести огромный вклад в историческую науку.

— Ради всего святого, умоляю, перестаньте. Вы дали мне обещание, и, если намерены нарушить его, я немедленно уеду отсюда и заберу с собой сонет. И все закончится.

Изабелла вздохнула:

— Хорошо. Что сказать дедушке?