Обличия тьмы - Мария Кущиди

бы замечательно, и эта история не вызвала бы к себе настороженные взгляды горожан, если бы не один страшный инцидент. В один вечер выдалась страшная гроза. Небо было затянуто черными тучами, и воздух был пропитан страшной, чарующей прохладой. Небесный пласт буквально разрывался на части от частых вспышек молнии, и яростный рев оглушал собой мир, как будто потеряв всякую веру в человека и его будущее. София боялась грозы и когда оставалась дома одна, дожидаясь, когда Вильям приедет с рынка, распродав выращенные овощи и цветы, закрывала уши руками, горько плача. Она боялась этих ударов, этого дикого рева и едва не сходила с ума, оставаясь наедине со своим главным кошмаром.

В тот вечер все сложилось не так, и хорошая история затерялась где-то глубоко на книжных полках. Молния ударила в соседнее дерево как раз в тот момент, когда Вильям наконец-то вернулся домой. Он бы успел забежать в свое укрытие, заключить в объятиях Софию, успокоить ее, сказать, что гроза обязательно закончится, но этого почему-то не произошло. Дерево, подхватившись диким красным пламенем, вспыхнуло так быстро, что Вильям и не заметил, как огонь устремился прямо на него. Он страшно кричал, пытаясь выбраться из огненной ловушки, и София услышала это, бросилась к окну, но сильно надавила на стекло и вылетела вниз. Осколки были слишком острыми, земля была слишком твердой, а страх был всепоглощающим.

Не знаю, как избавиться от этих видений. Столько лет прошло, но я отчетливо вижу каждую деталь того злополучного вечера. Гроза была тогда страшной, и мы не успели полностью исследовать дом, найти тело Софии. Уверен, никто и сейчас не знает, куда оно исчезло. Однако есть у меня догадка, но это уже не имеет смысла. Вряд ли призраки этого несчастного дома могут быть спокойны. Интересно, закончилась ли гроза для них?

Сев в машину, я медленно побрел по дороге, все еще думая о том доме. Я пытался отвлечься от этих мыслей, но они так и лезли мне в голову. Тогда, включив радио, я старался слушать только его, вслушиваясь и думая о каждом сказанном слове. Так мне было легче расслабиться и освободиться от кошмаров прошлого.

Часы показывали шесть часов утра. В это время еще было темно, а в некоторых местах гулял серебристый туман. Найджел Парк находился, так сказать, в яме, где постоянно по утрам шнырял холодный туман. К семи часам он уже развеивался, но неприятный холодный осадок в городе все же оставался.

Стоило мне въехать в этот город, как густая пелена тумана ослепила меня. Включив фары, я крался по утренним улицам, заворачивая налево. Поворот здесь был сложный, поэтому вписаться в него надо было как можно быстрее. Немного набрав скорость, я повернул, как что-то ударило о мой капот. По лбу побежал холодный пот. Остановив машину, я вышел из нее. Но кто бы мог подумать, что моя ошибка может стоит так дорого?

На холодном асфальте лежали два мужских тела. Может, не все так плохо? Я ведь не мог… не мог этого сделать. Однако, когда я осмотрел их, руки мои задрожали. Еще никогда они не дрожали так сильно. Шея одного из них была сломана, а другой ударился головой о бордюр. Холодный туман скользил по их широко распахнутым глазам.

Глава 18. Нашептанный мертвецами

Я прождал отца всю ночь, перечитывая все же одну из своих книг. Глаза волей-неволей слипались от сонливости, хоть я старался держать себя. Спать нельзя, я хочу встретить отца, да и такой частый сон точно не будет мне полезен. Уж лучше немного перетерпеть. Но долгое отсутствие отца меня не на шутку пугало. Он никогда не оставлял меня надолго, тем более − до самого утра. Может, что-то случилось? Нет. Этого точно не могло быть. Отец вернется, надо только немного подождать. Но глаза предательски закрывались. Он был жесткий, словно целиком состоял из одних только досок, обшитых мебельным материалом. Я старался дышать спокойно, но мне сложно было обуздать свой страх. Подхватив в руки свои новенькие костыли, что лежали рядом, я поднялся на ноги, пытаясь рассмотреть гостиную. Здесь было довольно темно, поэтому толком ничего рассмотреть мне не удалось. Мебель в этой темноте казалось страшной, словно невиданные прежде никем монстры скрылись здесь, в этом сумраке. Ладони мои стали влажными от холодного пота. Нужно как можно разумнее осмотреть ситуацию. Нужно держать себя в руках и выбраться отсюда, если это, конечно, возможно.

В этом доме была пугающая тишина, словно все здесь слушало только меня одного. Ступив вперед, я остановился, чтобы прислушаться. Мой шаг был таким громким, из-за чего мне показалось, будто вместе со мной зашагал кто-то еще. Тело дрожало от страха. В эту минуту я даже не мог пошевелиться. В этом доме все было таким тяжелым, и тяжесть эта несносно давила на виски. И лишь закрыв глаза, я пытался успокоить себя, но ничего путного из этого не выходило. Успокоиться уже было нельзя. Страх мой был всегда при мне, он никуда не девался, как бы я ни пытался убедить себя в обратном. Мне не избавиться от него, не унять эту дрожь. Все повторяется, и я тот же Отто, который вечно всего боялся.

А ты пытался что-то сделать для себя? Отто, твой страх – всего лишь оправдание тем поступкам, которые ты слепо совершаешь. Любой трус так делает! И ты никогда не сможешь это перебороть. Да хватит! Я знаю, что не так уж и идеален. Отец не гордится мной, хоть и говорит так всегда. Я не могу оправдать ожидания тех людей, что вечно находились рядом. Отец, Люси… И почему вы однажды в меня поверили?

Кто-то схватил меня сзади, поднял в воздухе и бросил на пол. Я не смог понять, что только что произошло. Что это было? Боль снова защемила каждую клеточку, каждый нерв моего тела. Боль. Я больше ничего не чувствую. Но надо же было так пошутить надо мной каждому?!

− Ты кого-то ждешь здесь? Но здесь никого нет. Тебе надо уйти. Сейчас! – Маленькие туфельки промелькнули у меня перед глазами. Это была девочка с забавными бантиками на голове. Она сидела предо мной на коленях и наблюдала, молча смотрела на меня.

Я не мог подняться на ноги, да и боль была такой, что я едва мог поднять голову, чтобы посмотреть на незнакомку. Ее лицо было скрыто в темноте, но я чувствовал, как она смотрит на меня, и это действительно пугало.

− Тебе страшно? Всем нам тоже страшно. Очень. Я тебя уже видела здесь, в доме. Все знают