Отбор Истинных. Книга 2. Второй шанс для принцессы - Кира Иствуд

же не театр! – негодую я, но спустя секунду уточняю: – А какие, по-твоему, варианты?

– Тут надо ждать или свадьбы, или убийства на почве ревности.

– Думаешь, Симус может так далеко зайти?!

– При чём тут он?

– Что! Так ты про Нанетт? Она не такая, сестра и мухи не обидит!

Джаред скептически поднимает бровь.

– Ага, ещё скажи, что все кролики миролюбивые и добрые создания.

– Так и есть!

– То-то я чуть спину не сломал о ступеньки, а что ты сделала с предыдущим женихом я и вспоминать не буду. Он заслужил, не спорю, но факт остаётся фактом.

– Туше… – бормочу я, – но Нанетт не такая.

– Время покажет.

Я опускаю голову, переключаясь на текущие проблемы… Их столько, что, кажется, за век не разгрести. Мысли жужжат тревожными пчёлами. Чем ближе мы подходим к покоям Джареда, тем сильнее их гул.

В зеркале действительно мать Джареда? Бывшая Королева волчьей империи! Как же её звали… кажется, Илона.

Я знаю, что у принцев Руанда один отец, но разные матери. Старший наследник, кронпринц Алан Цезариус, потерял мать ещё в детстве в результате дворцовых интриг, а мать Джареда была бы Королевой до сих пор, если бы не жуткие события, что произошли пару лет назад…

Сам Руанд всячески замалчивал случившееся, но языки удержать был не в силах. О том, что произошло, целый месяц перешёптывались на светских вечерах, до меня долетали лишь обрывочные слухи, часто противоречащие друг другу.

Светские сплетницы утверждали, что в Руанде против власти выступил могущественный культ чёрных колдунов. Якобы, они пытались убить Викторию, выкачать её уникальную волшебную кровь и переписать с её помощью судьбу страны. Но так случилось, что истинной парой девушки оказался не кто иной, как Алан – кронпринц волчьей державы. Вначале он считал Викторию злой ведьмой, но любовь открыла ему глаза. Вместе с Викторией Алан победил кровавый культ, нашёл предателей и спас империю!

Вот только многое в этой истории не сходилось…

Во-первых, разве вообще можно переписать судьбу чей-то кровью? Звучит как детская байка. Во-вторых, согласно слухам, королева Руанда (мать Джареда) – трагически погибла в результате этих жутких событий. А теперь оказывается, она жива, да ещё и обитает в магическом зеркале! И почему-то Джаред очень не хочет, чтобы о ней узнала Виктория… Похоже, в волчьей империи не всё так гладко!

Уж не была ли мать второго принца связана с чёрным культом? Неужели она сбежала в зеркало, чтобы её не нашли? История явно дурно пахнет! Как бы не ввязаться в очередную подковёрную игру!

С другой стороны… проблема алтаря нависает над головой разящим молотом. Если Илона что-то знает о "разрыве истинной связи", который я считала невозможным, то может знать и про алтарь!

Что если она – мой единственный шанс на победу Аштарии?

Ох, чую, лучше было бы пойти к Виктории и выложить всё как на духу! Но тогда поможет ли Илона? И от Джареда так легко не отделаюсь! Он сделает всё, чтобы не подпустить меня к кронпринцессе.

Одновременно с тем, я знаю, принц не причинит мне вреда… У него была масса возможностей напасть и на меня и на Викторию, а он ими не воспользовался. Наоборот, спасал и помогал, успокаивал и подбадривал… и Виктория ему доверяет! Но почему же на душе так тревожно?

Пока меня грызут сомнения, будто собаки сухую кость, мы поднимаемся по лестнице и проходим мимо малого зала. Когда приближаемся к комнатам Джареда, он накидывает заклинание для отвода глаз. На руандавских солдат оно не действует, те приветственно кивают принцу, косятся на меня. Интересно, что они думают о цели моего визита? Лица каменные…

– Никого не впускать, – приказывает принц, открывая мне дверь.

“И не выпускать”, – мысленно добавляю я, в сомнениях замирая на пороге.

– Просто познакомишься, – шепчет Джаред, наклонившись к моему уху, – а дальше тебе решать.

Я вздыхаю… Была ни была! И проскальзываю в покои принца, Джаред заходит следом. Заперев дверь и накинув заглушающие заклинания, он проходит через гостиную ко второй комнате. Именно там в прошлый раз стояло странное зеркало.

– Мам, ты спишь? – громко спрашивает он, остановившись на пороге, делая мне знак, чтобы подходила. – Не пугайся, я с гостями!

Мной овладевает робость, но я загоняю её глубже и перешагиваю порог спальни. Зеркало стоит где и прежде… Высотой в человеческий рост в старинной витой раме, украшенной мерцающими камнями по краям. Сейчас в нём отражается лишь кровать и часть стены.

– Мама, позволь представить, – говорит принц, – Николь Розен, четвёртая принцесса Аштарии и… моя истинная.

По зеркальной глади проходит рябь, а потом будто призрак всплывает из-под толщи воды. Сначала вырисовывается бледный овал лица, затем проступают алые губы, водопад платиновых волос и стылые безжизненные глаза. Через несколько секунд фигура в зеркале обретает чёткость, и на меня смотрит женщина – красивая и холодная, будто королева льда.

– Ну здравствуй, милая Николь, – растягиваются в змеиной улыбке её губы. – Наконец-то мы встретились.

Глава 10

Меня передёргивает от озноба, инстинктивно хочется отпрянуть, спрятаться от застывшего взгляда. Но усилием воли заставляю себя стоять на месте. Не зная как реагировать, решаю, что вежливость и манеры будут лучшей ширмой для неловкости и страха.

– Приветствую вас, леди Илона Цезариус, – я приседаю в реверансе, – много слышала о вас.

– Надеюсь, только хорошее? – голос женщины напоминает шуршание сухих листьев. Её волосы и подол строгого тёмно-синего платья медленно развеваются, будто находятся под водой.

– Хорошее… но ещё, печальное. До Аштарии дошли слухи, что вы трагически погибли из-за козней чёрного культа. Рада узнать, что это не так.

– Ну почему же. Я и правда умерла… Я – прежняя. Осталась лишь тень, – бывшая Королева печально улыбается, но её зелёные глаза остаются неподвижными. Формой и цветом они точь-в-точь как у Джареда. Но если у принца взгляд вечно полыхает живыми эмоциями, то у Илоны в нём лишь вечная мерзлота смерти, стылая пустыня без единого лучика тепла. Если верить, что глаза – отражение души, то душа Илоны давно вмёрзла в лёд.

Джаред тем временем садится на кровать. Он старается казаться спокойным, но то и дело или приглаживает волосы, разминает пальцы – явный признак волнения.

– Тебе, наверное, очень любопытно, почему я заперта в зеркале, – говорит Илона. – Подслушанный тобою разговор заставляет сомневаться. Ты не знаешь, можно ли мне верить.

– Вы правы, всё так.

– Я готова ответить на любые твои вопросы, милая Николь. Задавай, не стесняйся.

– Тогда для начала… расскажите, как вы попали в зеркало?

Внешне я сохраняю