Отбор Истинных. Книга 2. Второй шанс для принцессы - Кира Иствуд

– Зачем скрываешься от меня, Николь? – его руки скользят по моим бокам, по спине, заставляя тело выгибаться навстречу.

Меня трясёт, живот скручивает от желания. Боги! Джаред целует мою шею, мягко кусает, будто уговаривая сдаться, а я и сама не понимаю, почему вдруг перестала отталкивать, а вместо этого вцепилась в его рубашку. Горячий, твёрдый, он вжимает меня в стену, а я всхлипываю от желания, такого острого, что подгибаются ноги.

– Почему я один схожу с ума? – шепчет он, касаясь губами моей шеи. – Как ты сопротивляешься метке?

Глава 8

Метке?!

Испуг, электрическим разрядом прокатывается по телу, как рукой снимая возбуждение. Я шиплю рассерженной кошкой:

– Хватит! Всё, отойди!

– А если не могу?

– А ты смоги! У меня нет на тебя времени, понял?! – я дёргаюсь в крепких объятиях, словно зверёк в капкане. Мы боремся в сумрачном пролёте лестницы, внутри древней башни. Сверху, на смотровой площадке в любой момент может очнуться Гилберт, снизу поджидает зловещий алтарь… а ещё не пройден Отбор, не найден убийца, и вдобавок Джаред что-то подозревает про метку! Или уже не подозревает, а точно знает?! Проклятье!

– На этот раз с лестницы столкнуть не получится, моя дорогая истинная, – скалится он.

– Какая ещё “истинная”?! – голос предательски срывается.

– Продолжаешь отрицать? – нехорошо усмехается принц, перехватывая мою руку. Я и ахнуть не успеваю, как он, ловко подцепив край перчатки, одним слитным движением задирает манжету вверх.

О нет!

“Попалась”, – испуганными мышками пищат мысли. В ушах гремит воображаемый колокол, а время растягивается тягучей резиной.

– Ну? И кто из нас врун? – ухмыляется Джаред, сверкая клыками.

Обнажено только моё запястье, но ощущение, будто я полностью без одежды. Коктейль из стыда и страха ударяет в голову. Чувствую себя преступницей, которую поймали за руку. Сглатываю густую слюну, мысли мечутся в панике.

Как давно он знает?! Что теперь сделает? А если прямо сейчас заберёт меня из Аштарии?! Он теперь и шагу не даст ступить без присмотра! Как же быть?!

Вязь узора отливает гнетуще алым. Джаред издевательски медленно проводит по моей коже пальцем, повторяя изгибы.

– Такая же, как у меня. Наши души связаны… кто бы мог подумать, – свой рукав принц задирать не торопится, но это и не требуется. Метка реагирует на прикосновение пары: нагревается и даже чуть светится по краям, будто радуясь, что её, наконец, перестали скрывать. Я же испытываю совершенно противоположные чувства.

– Когда ты узнал? – мой голос сухой как песок, что шуршит под ботинками.

– Вчера, когда ты бредила и металась, платок свалился с твоего запястья.

– А Виктория…

– Не знает. Но лучше скажи, раз я не помню, чтобы мы касались ладоней друг друга… значит, истинность завязалась в той, другой жизни?

Я осторожно киваю.

– Так и знал… Демоны их дери! – выругивается Джаред. – Но это ведь зависимая метка, как ты сопротивляешься? Я думал, это невозможно.

– А что? Ждал, что сразу прыгну в твои объятия? – я огрызаюсь скорее от нервозности. Совершенно не понимаю, чего ждать.

– Было бы неплохо, – сверкает хищной улыбкой принц. Что-то в его взгляде меняется, он смотрит на меня иначе чем раньше, будто оценивая… как собственность.

Забрав свою руку, я нервно натягиваю манжет перчатки.

Невольно вспоминаются жуткие истории о том, как оборотни-волки запирали своих истинных в безлюдных замках или в высоких крепостях, чтобы ни один мужчина не смог на них взглянуть. Некоторые мужчины даже уродовали своих истинных… а после ссылались на законы Руанда, что позволяют им “защищать имущество от посягательств”. В других кроличьих страшилках волки от надуманной ревности калечили девушкам ноги, чтобы те не смогли сбежать. Каждый кролик знает, что волки одни из самых одержимых истинностью рас, их чувство собственности походит на помешательство!

Исключения есть, но… относится ли к ним Джаред? Даже сейчас он стоит слишком близко, смотрит так пристально и жадно, словно хочет проглотить не жуя. Запах принца проникает под кожу, оседает на языке пряным клюквенным вкусом. Нервы натягиваются звенящими струнами. Кажется, он не сомневается в том, что я уже принадлежу ему! Но здесь не Руанд, в Аштарии свои законы!

– Так всё это время ты знала, что мы истинные? – допытывается он.

Я говорю намеренно безразличным тоном:

– Какая разница? В Аштарии “истинность” это совершенно не главное.

– А что же тогда главное? – усмехается Джаред. Он явно не воспринимает мои слова всерьёз.

– Чувства! – уверенно заявляю я, скрещивая руки на груди. – А ты мне в романтическом плане не интересен.

– Сама-то веришь в то, что говоришь, принцесса?

– А почему бы мне не верить в правду? – растягиваю губы в улыбке. – Сам же видишь, зависимость на меня не действует. Кролик и волк – это же совершенное безумие. Уверена, произошла ошибка.

Джаред нехорошо щурится.

– Ошибка? – после заминки спрашивает он.

– Д-да.

Ухмылка оборотня становится такой острой, что об неё можно порезаться.

– Забавно… Ты поэтому скрывалась? Хотела, чтобы я уехал, ничего не узнав? А сама вышла бы за этого жалкого мага? Неужели между вами те самые “чувства”? Извини, но что-то я их не заметил.

Мой кролик трусливо дрожит от яда в голосе принца. Взгляд Джареда пугает, он будто заглядывает в самую душу, но я не намерена отступать! Вздёргиваю подбородок.

– Я сама хотела выбрать свою судьбу. Но теперь уже поздно, ведь все знают, что волки… – я осекаюсь.

– Продолжай, – притворно-ласково подбадривает Джаред. Он нависает надо мной, будто голодный зверь над обнаглевшей добычей. Воздух нагревается от вырывающейся огненной магии. Мне страшно, но я решаю идти до конца. Озвучить, наконец, свои страхи!

– Вы – волки грезите истинностью. Она для вас важнее настоящих чувств. Важнее приличий и желаний пары! Вы бросите жену и детей, если на горизонте замаячит истинная, даже если она окажется убийцей или воровкой!

– Или обманщицей, – ухмылисто подсказывает принц.

– Именно.

– Значит, по-твоему я только и жду момента, как бы закинуть тебя на плечо и уволочь в пещеру?

– А это не так? – смело спрашиваю я.

– Ахах, да ты женских романов перечитала, принцесса, – хрипло смеётся Джаред. – Признайся, как ты себе это представляла? Что я такой, вижу метку… и падаю к твоим ногам? Конечно, страстно насилую, как без этого, а потом сажаю тебя, заплаканную бедняжку, в кандалы и увожу! Ты делаешь вид, что сопротивляешься, а на самом деле едва сдерживаешь счастье, так?

– Что?! – от возмущения я не могу найти слов. – При чём тут счастье?

– Тебя только это смущает?

– Меня смущает всё!

– Неужели? – щурится он. – Твой язык говорит одно, но дела – другое.

– Да о чём