Ищу мужа после развода - Арина Вильде

на его руках напрягаются, он кривится от боли, но продолжает давить на капкан, пока наконец не раздаётся мерзкий металлический скрип. Зубцы капкана отпускают лапу собаки.

Пёс — крупная, лохматая овчарка — вскакивает на три лапы, оглядывается и… срывается с места, ныряет в темноту между деревьев.

— Эй! — кричу я, вскидывая фонарь, но там уже только хруст веток и тени. — Никакой благодарности, — хмыкаю.

— Бежит домой.

— С чего ты взял, что она не бродячая?

— У нее ошейник, — выдыхает Демьян и тяжело опускается на поваленное дерево. Прикрывает глаза, сжимает раненую руку.

Я подхожу ближе.

— Ты весь в крови. Ты в порядке?

— Не при смерти, — усмехается он, — но будет шрам. Хотя… девчонки любят шрамы.

— Ага, особенно когда они от ржавого железа. Ты же делал прививку от столбняка — бурчу я, присаживаясь рядом.

Ни одного звука. Только наше дыхание. Темнота вокруг и… странная близость, от которой мне становится душно.

— Ты в порядке? — спрашиваю снова. На этот раз тише.

— Буду, — он поворачивается ко мне. Наши лица — в нескольких сантиметрах.

Я чувствую, как жар поднимается от шеи вверх. Как сердце начинает биться быстрее. Я отвожу взгляд, резко встаю.

— Надо ехать, — выдыхаю. — Руку нужно перевязать и обратиться к врачу. Кто знает, что за это время было в этом капкане, в рану могла попасть инфекция. Это опасно.

Мы идем обратно по тропинке, пробираясь сквозь кусты. Темно, ветер усилился, и я уже почти не чувствую пальцев. Периодически поскальзываюсь на подмерзшей земле.

— Осталось немного, — говорит Демьян слишком спокойно для того, кто сейчас истекает кровью.

А я вся на нервах. Крови слишком много, рана глубокая, еще и не могу перестать думать о чертовом столбняке. По статистике сколько там каждый год от него умирает?

— Главное не навернуться, — бормочу себе под нос, щурясь в темноту. — Только бы не грохнуться в этой жиже…

Но, конечно же, вселенная решает, что мне слишком хорошо живётся.

Нога скользит. Подошва уходит вперёд. Я хватаюсь за первую попавшуюся опору. Этой "опорой" оказывается Демьян.

— Чёрт! — ору я, и он не успевает даже понять, что происходит, как тяну его за собой.

Мы падаем. Прямо в мокрую землю. Под нами — жижа, подмёрзшие листья и мерзкий запах сырости.

— Твою мать, — выдыхает он, лежа на спине. — Лена…

— Я случайно! — сразу оправдываюсь, при этом всё ещё лежа сверху, уткнувшись ему в грудь.

Мы оба грязные, в бурой жиже.

— Выглядишь как лесная ведьма, — комментирует он.

— А ты — как её жертва, — парирую я, пытаясь подняться.

Он смотрит на меня и вдруг смеется. Громко. Заразительно. И я, чёрт побери, тоже начинаю смеяться.

Мы стоим, мокрые, грязные, замерзшие, среди ночного леса и ржём, как сумасшедшие.

Глава 22

Я всё-таки дожала его.

После пяти минут препирательств, двух “я в порядке” и одного “не ной, это просто царапина”, Демьян сдался и согласился поехать в больницу. Конечно, весь путь до приёмного покоя он ворчал и бурчал, но я делала вид, что не слышу.

Теперь мы выходим из больницы. Он — с аккуратной повязкой на руке и тремя свеженькими швами. Я — немного отмытая, но всё равно с пятнами грязи на куртке и штанах.

Возле его машины мы останавливаемся. Вечер холодный, воздух звенит. Улица полупустая, город словно выдохся за день. В ушах тишина. Ни он, ни я не спешим нарушать её.

— Уже поздно, — говорю я первой, прижимая сумку к боку. — Я вызову такси до дома. За машиной смысла ехать до работы всё равно нет.

Он смотрит на меня. Секунду. Две. И я уже знаю, что он сейчас скажет.

— Я тебя подвезу.

— Нет, — качаю головой. — Ты должен ехать домой. У тебя рука зашита, тебе нужно отдыхать.

Он будто хочет возразить, но в итоге просто кивает. В этом молчании столько всего. Слишком много. Я не выдерживаю.

— Спасибо за сегодня. За всё. И… извини за падение. Это был не самый грациозный момент в моей жизни.

— Я переживу, — хрипло усмехается он.

Мы стоим напротив друг друга, в желтом свете фонаря, и вдруг мне становится неловко. Слишком тепло внутри. Слишком уютно, несмотря на то, что день был отвратительным. Хочется ещё хоть немного постоять рядом. Но нельзя. Лучше уйти сейчас.

— Пока, Демьян, — говорю я и отступаю на шаг.

— Пока, Лена.

Такси довозит меня до дома. Я щелкаю выключателем, иду в кухню, холодильник — абсолютно пуст, а я до безумия голодна.

Взгляд падает на часы.

— Отлично. Супермаркет ещё открыт.

Снимию с себя грязную одежду, одеваюсь, хватаю сумку и выхожу.

Супермаркет расположен прямо возле дома, яркий свет, унылое радио фоном, парочка людей. Я стою у полки с макаронами и внезапно понимаю, что мне хочется чего-то безумно вкусного и особенного, но я ничего не умею готовить.

Беру упаковку спагетти, соус с базиликом, кусочек сыра. С этим я ведь должна справиться, верно? Пасту с сыром может даже ребенок приготовить. Потом — овощи, куриное филе, багет. Ну и, конечно, бутылку вина. Приятное завершение дня одинокой женщины.

С пакетами, которые врезаются в пальцы, возвращаюсь домой.

На кухне тепло. Ставлю воду, нарезаю овощи, жарю курицу. Всё происходит на автопилоте, но в этой рутине есть что-то такое… успокаивающее. Я ужинаю на диване, под пледиком, с бокалом вина. Невкусно, но уютно. Курица подгорела и соли слишком много. Зато паста получилась отличной.

Ноги отказываются двигаться, глаза слипаются. Единственное, чего мне хочется — спать.

И я почти засыпаю. Почти.

Потому что через тонкие стены доносится истошный крик:

— ДАААААА!!! ПЕНАЛЬТИ, СУКА!!

Я подскакиваю, сонно верчу головой по сторонам, так как в первое мгновение показалось, что кто-то проник прямо в мою квартиру, а во вторую — что мне просто приснилось это все.

Но нет, через стену я отчетливо слышу звуки футбольного матча.

— Ну как так можно жить?! — шепчу я в потолок, чувствуя, как нервный тик поражает мои глаза.

— Да куда ты бежишь?! — раздаётся ещё громче.

Я хватаю подушку и сдавленно кричу в неё.

Потом ещё раз.

И ещё.

— Убить или переехать. Вот два варианта, — бормочу себе под нос,