С запахом лаванды и пепла - Светлана Панина

мы старались, даже полы кровью помыли – это здорово бесов приманивает, чтобы они в ваш дом не залетали.

Подбираю ноги под себя и брезгливо оглядываю пол. Он выглядит обычным. Гера замечает мой взгляд и усмехается:

– Не переживай, концентрация минимальная. Всего-то стакан крови на ведро воды.

– Ты прикалываешься?

– Какие тут приколы, – такое чувство, он кайфует от моей реакции на все происходящее. – Один раз я кровь сцеживал, второй – Гектор.

Хорошо, у меня крепкий желудок.

– Было бы правильнее, если бы твой дедуля свою кровь пожертвовал, но неизвестно, какой эффект будет, – Гера мрачнеет.

– Из-за болезни, – догадываюсь я.

– Из-за нее, – кивает он.

Гектор недовольно выдыхает. Бросаю на него взгляд – вид хмурый. Не нравится, куда вырулил разговор? Но для меня это становится последней каплей.

– Гектор, чем болен дедуля? – я спрашиваю именно его. Не только потому, что он приносил лекарство. Отчего-то я уверена, Гектор врать не станет. Может, промолчит, постарается увильнуть, но точно не будет придумывать небылицы или отшучиваться, как Гера.

Тот молчит, отводит взгляд, гладит пушистую рыжую кошку.

– Гектор, мне нужно знать, а дедуля не скажет. И мама не скажет, они двадцать лет от меня все скрывают! Ты же сам считаешь, что мне лучше знать правду. Ну так давай!

– Твой дедуля прав в одном, – встревает Гера. – Будет лучше, если ты сперва узнаешь Севастополь.

– Я спросила не тебя, – огрызаюсь в ответ, продолжая сверлить взглядом Гектора.

И тот сдается:

– Он не совсем болен.

– В смысле?

– Он отравлен. Ядом мантикоры.

– Мантикоры быстрые, а ему не двадцать лет, – тихо добавляет Гера и глядит на меня с сожалением. – Мы бы помогли, если бы знали. Но никто не ждал, что мантикор сюда сунется, в городе уже жил один.

– Это лечится? – требую ответ у Гектора.

– Нет, – качает он головой.

– Но ты приносил лекарство!

Гектор медлит с ответом. Хмурится, между бровей появляется глубокая морщинка. Я жду, не отводя от него взгляда. И он, наконец, объясняет:

– Действие яда можно замедлить. Если везет, можно делать это очень долго. Но как только перестаешь, яд убьет почти мгновенно, он никуда не девается, копится, просто… не действует. К тому же для лекарства нужен сам яд мантикоры, а его не так просто добыть. Палка о двух концах.

Пазл начинает собираться, теперь мне понятны все странные оговорки дедули, и то, что Гектор говорил, передавая лекарство. Но я не чувствую и облегчения, ни ясности.

– Чем я могу ему помочь? – мой голос едва слышен.

– Ничем. Все зависит только от твоего деда, – на мгновение Гектор поджимает губы, показывая сожаления. И я впервые ему не верю.

– Тогда зачем я здесь?

– Чтобы стать Хранителем. Твоя мама больше не может, окно возможностей для нее закрылось. Поэтому ты должна заменить своего деда.

В ушах начинает шуметь. Это уже слишком. Не успела я переварить одни новости, как оглушают другие.

– Что это значит? Жить здесь, сражаться с демонами?

– Грубо говоря – да, – кивает Гектор. – Мы должны хранить проходы. Нельзя, чтобы бесы заполонили наш мир.

Мотаю головой. Это слишком. Чересчур! Чувствую себя в западне. Сам факт существования бесов и демонов – уже слишком! А то, что я должна с ними сражаться… И не просто сражаться – буквально стоять у них на пути! Да какого черта?! И меня даже не спросили, хочу ли я, готова ли к такому…

Вскакиваю на ноги. Гектор поднимается следом:

– Яна…

– Во что вы меня втягиваете? – не даю ему договорить.

– Мы не втягиваем, ты родилась с этим. Как и мы. Мама увезла тебя, но рано или поздно ты узнала бы правду и вернулась. Как бы то ни было, тебе не нам нужно задавать все эти вопросы…

Гектор злится, вижу. И я его даже понимаю. И его обиду на дедулю тоже. Будто оказалась по одну с ним сторону.

– Ян, не драматизируй, все не так… – в голосе Геры снисходительная усталость.

– Я драматизирую?! – разворачиваюсь к нему. Если старший брат собран и серьезен, то младший так и сидит на диване, развалившись расслабленно. И мне снова хочется влепить ему оплеуху. Вместо этого ошалело гляжу на него сверху вниз. – Может, для тебя в этом нет ничего нового, может, тебе это все нравится, но я, простите, в полном ****! Да у меня слов нормальных нет!

– Яна, у тебя в любом случае нет выбора, – Гектор тоже не сомневается. – Ты нужна здесь.

– Да идите вы к черту! – взрываюсь я. – К бесам этим вашим!

В одном Гектор прав – пришло время объясниться с дедулей. Решительно иду к выходу, и на этот раз меня никто не останавливает.

Глава 7. Все становится еще хуже

Врываюсь в дом со всей решимостью выяснить, наконец, правду.

– Деда!

В ответ лишь приглушенное мявканье.

Странно.

Заглядываю в гостиную – никого. Захожу на кухню… и едва сдерживаю крик. Дедуля лежит на полу: глаза закатились, рот открыт словно в беззвучном крике, руки и ноги подергиваются, по всему телу вспучились черные молнии сосудов. Ярик сидит у дедулиной головы и едва слышно не то помявкивает, не то поскуливает.

– Деда! Деда!

Падаю на колени, тормошу его, хлопаю по щекам – сперва никакой реакции, потом тихое мычание. Прикладываю ухо к груди – ничего не слышу. Ищу пульс на запястье, потом на шее – тот едва бьется. Живой! Оглядываюсь, пытаясь сообразить, где может быть аптечка, хотя не понимаю, как она поможет. Мозг отказывается соображать, тело едва слушается, и я просто плюхаюсь на пол рядом с дедулей. Чувствую себя совершенно беспомощной! Мне страшно, дико страшно, слезы катятся сами собой.

Чьи-то руки подхватывают меня, оттаскивают в сторону. Я прихожу в себя, сопротивляюсь, цепляюсь за дедулю, что-то кричу, потом вижу взволнованное лицо Гектора и сдаюсь. Они здесь, оба брата. Наверное, я все же закричала, когда нашла дедулю.

Паника отпускает, начинаю соображать. Скорая! Что же это я… Нужно вызвать врача! Где телефон? Озираюсь, замечаю дедулин на столе. Пока Гектор осматривает дедулю, пытаюсь позвонить в скорую, но Гера забирает телефон. Не отдаю, мотаю головой в упрямой решимости вызвать врача.

– Они не помогут, Яна! Они не помогут!

– Ему же плохо, ему врач нужен! – кричу я.

– Врачи не помогут, Яна, мы это уже проходили! – Гера кричит в ответ, не от злости, просто чтобы докричаться до меня. – У них нет того, что нужно