Пучина скорби - Альбина Равилевна Нурисламова

Просто второй раз человек исчез, растворился, был — и нет, вдобавок окружающие всячески старались сделать вид, что ничего в этом нет особенного. Выкручивающая, сжигающая мозг ситуация ослепила Вадима, его колотило от собственного бессилия и ярости.

Сначала он метался по общежитию, стучал во все двери подряд, надеясь выяснить, не видел ли кто чего. По большей части попросту некому было ему ответить: комнаты стояли нежилые.

Однако и там, где проживали люди, Вадим ничего не добился. В двух случаях ему не открыли, послав подальше. Одна женщина в засаленном халате не могла взять в толк, чего от нее хотят, кто такой Денис Сергеевич, почему Вадим о нем спрашивает. Она с трудом держалась на ногах и смотрела перед собой мутным взглядом: была пьяна в стельку еще до полудня.

Двое других жильцов заверили Вадима, что ничего не видели, не слышали и знать не знают.

— Старичок он тихий, — понизив голос, проговорил немолодой мужчина с роскошными брежневскими бровями и похожими на мохнатых гусениц бакенбардами, — но со странностями. Весь в себе. Не общался ни с кем. Брат у него был, но уехал отсюда с женой и дочкой. Жена — пустая баба, глупая, а брат ничего. Уехали и уехали, Сергеич остался один куковать. — Мужчина с хрустом почесал макушку. — А может, родственники его и забрали? Хотя брат вроде помер давно.

Поняв, что ничего не добьется, только время упустит, Вадим решился обратиться к тем, кому положено заниматься розыском пропавших людей. Доверия к слугам закона у него было мало; и, опять же, поразмыслив, Вадим, возможно, не пошел бы к ним вовсе, но от растерянности отправился в полицейский участок.

Местонахождение было ему известно: на центральной площади, в здании администрации. Как часто бывает, административные и правоохранительные органы занимают одно из лучших зданий в городе, в случае с Верхними Вязами — роскошное по местным меркам, красивое, добротное. Три высоких этажа, массивные двери, хрустальные люстры, мраморные полы, кожаные кресла, зеркала, стеклянные столики и ковровая дорожка в холле. На верхние этажи уводила широкая лестница. Пахло свежестью и хвоей, за столом возле входа сидел полицейский в форме.

— Добрый день, — вежливо улыбнулся парень, — вы к кому?

— Хочу заявить о пропаже человека.

— Вот как, — одними губами улыбнулся полицейский. Глаза его оставались странно неподвижными, равнодушными, как у питона. Сосуд в левом глазу лопнул, возле зрачка расплылось маленькое алое пятнышко.

— С кем я могу поговорить?

Парень встал и указал направо.

— Туда, пожалуйста. Сразу увидите.

Вадим двинулся в нужную сторону и увидел коридор, на входе в который красовалась надпись «Отделение полиции г. Верхние Вязы». В ближайшем кабинете сидел за компьютером еще один молодчик в форме.

— Вы дежурный?

— Что вы хотели? — вопросом на вопрос ответили Вадиму.

Он снова объяснил.

— Я статисткой занимаюсь, пройдите в третий кабинет, там спросите.

«Статистикой чего?» — чуть не спросил Вадим, но промолчал и двинулся на поиски третьего кабинета.

Ничего путного, как и следовало ожидать, из затеи обратиться в полицию не вышло. Вадим убил почти час, и в итоге чувствовал себя так, словно был виновен во всех смертных грехах.

Полноватый молодой человек в очках с затемненными стеклами (кажется, такие называются «хамелеонами») заявление у Вадима так и не принял. Да и как принять? Фамилии своего соседа Вадим не помнил или не знал (забыл, говорил ли ему Денис Сергеевич), год рождения ему тоже был неизвестен. Родственником Денису Сергеевичу Вадим не приходился, они и знакомы-то были всего ничего.

— А если бы у меня на глазах на улице незнакомого мне человека в машину затолкали, вы бы тоже никак не отреагировали на мои слова, потому что я с жертвой не знаком? — горячился Вадим.

— Не дерзите, — осадил полицейский, представившийся капитаном Соловьевым. — Там очевиден злой умысел. А тут что? Человек решил уехать, вывез вещи…

— Или ему помогли решить!

— Вы следы взлома видели? Следы борьбы? Крики, может, слышали?

— Нет, но…

— Одну минуточку. Сейчас позвоню в общежитие, и мы все выясним.

Лидия Петровна взяла трубку секунд через пять, будто караулила. Полицейский говорил с ней заученными, округлыми фразами, и она отвечала, как отличница на уроке.

— Видите, гражданин, все в порядке, — повесив трубку, лениво прогудел Соловьев. — Комендант общежития утверждает, что Денис Сергеевич Осипов — вот какая у него фамилия, кстати! — съехал вчера из своей комнаты, сдал ей ключи, не сообщил, когда планирует вернуться, и…

— А вещи он свои как вывез? Там полно всего было!

— Попросил кого-то помочь, — пожал мощными плечами Соловьев. — Лидия Петровна пояснила, что Осипов садился в фургон. Заметьте, садился сам, без принуждения. Никакого криминала, ваши опасения безосновательны. Послушайте, Осипов имеет полное право уезжать, приезжать, переезжать, куда захочет. Вам он не сообщил? Так тоже имеет право! Вы ему кто? Он вас и видел-то впервые в жизни.

У Вадима было чувство, что он вязнет в болоте. Все было гладко и сладко, выверено и логично, и оттого появлялась твердая уверенность, что ему врали. Лгали прямо в лицо, нагло и в полной уверенности, что некому опровергнуть эту ложь.

Хуже всего, что налицо был сговор! А раз есть сговор, значит, у него была цель. Вадиму приходила в голову только одна причина, ради которой стоило городить этот огород: Денис Сергеевич мог рассказать заезжему писателю что-то такое, о чем тому знать не следовало. Поэтому его быстренько заткнули. И, похоже, в полиции обо всем знали, потому что даже признака волнения, удивления, интереса к своему рассказу Вадим не увидел.

Он давно понял, что пришел сюда зря, выставил себя полным болваном, потому и вопросы задавал, и оставался в здании только из чистого упрямства.

— Думаю, теперь вы… — Соловьев сунул нос в паспорт, чтобы прочесть имя и отчество Вадима, однако у того появилась уверенность, что капитан и без этого все прекрасно помнил, — уважаемый Вадим Алексеевич, можете быть уверены: с вашим соседом все в порядке, беспокоиться решительно не о чем. Вы же, как я понимаю, гость нашего города?

— Правильно понимаете.

— Вот и чудно. Походите, осмотритесь. Мы вам ни в чем не препятствуем, но и вы уж, будьте добры, не доставляйте лишних хлопот.

— Это что, угроза? — спросил Вадим, внутренне поморщившись. Как будто боевик какой-нибудь дешевый!

— Помилуйте, с чего вам это в голову пришло? Зачем нам угрожать?

«Нам»? Кому это — «нам»?

— И еще одно. У нас зимой снежные заносы бывают. А живем мы на отшибе; периферия, глухая провинция, кто станет дорогу чистить? Если не хотите застрять в городе, доделывайте свои дела побыстрее