Лавка запретных книг - Марк Леви

Pas de promesas nell'aria, non sto discuter la calidad, имея в виду, что не дает пустых объяснений и не отступает от стандартов качества. Говоря о кухне, он важно подтверждал, что la ventilassione estait primordiale и, главное, что он на этот счет conezco (лом. исп.).

Анне очень хотелось ему доверять, но ей было трудно сосредоточиться: никак не получалось забыть о своей вине перед Хосе, угрюмо перемешивавшим паэлью на кухне «Конквистадора». То была прискорбная растрата кулинарного таланта, хотя она ничего не имела против паэльи. В конце концов Барикес согласился предоставить ей пятипроцентную скидку, трижды повторив перед этим, что она пьет его кровь, но что поделать, раз она такая bonito, что в его устах означало «симпатичная». Анна поблагодарила его, подписала смету и вручила ему чек.

Выйдя из кафе, она решила, что чтение хорошей книги стало бы полезным способом проветрить мозги. Приняв решение, она уверенно зашагала дальше по улице.

____________________

Он грыз карандаш, погруженный в опись наличного товара, когда открылась дверь магазина.

– Какую книжку посоветуете? – обратилась к нему покупательница.

Нижняя челюсть Митча упала на добрых три сантиметра, брови на столько же взлетели вверх.

– Книжку?.. – растерянно отозвался он.

– Обычно в книжный магазин приходят для этого или я неправа?

И она искренне улыбнулась, как бывало всегда, когда непосредственность заставляла ее говорить вещи, о которых потом приходилось сожалеть.

– Обычно – да.

– Значит, все правильно, я обыкновенная женщина, даже слишком обыкновенная. – С этими словами она уставилась на край своего старого плаща.

– Нет, это совершенно не так, не знаю, как можно этого не замечать.

– Неважно, мы сделаем вид, что не замечаем. Мне бы очень хотелось уйти от вас с хорошей книгой.

Желая скрыть свою хромоту, Митч напряг мышцы больной ноги и, оторвавшись от прилавка, двинулся к одной из тумб с книгами. Текст на обложке той, которую он первой взял в руки, заставил его покривиться, положить книгу и взять другую. Так повторилось пять раз. Анна подошла к нему и положила руку ему на рукав.

– Вы когда-нибудь решитесь?

Он стоял перед ней, проглотив язык.

– Предложите хоть что-нибудь, мне любая сгодится. – Это было сказано неубедительным тоном.

– Может быть, чаю?

Теперь онемела она, а Митч залился краской и стал похож на мак посреди люцернового поля. Их с Анной сходство состояло в неумении себя вести при попадании в бурный водоворот.

– Я оговорился, речь, разумеется, о книге, – спохватился он.

– Чайный салон тоже неплохо, – ответила Анна, удивленная тем, что эта мысль пришлась ей по душе, хотя ее ждал непочатый край работы. – Я так забегалась, что даже не пообедала, – добавила она в свое оправдание. – Сами выберете где, а за книгой я зайду в другой раз.

Митч запер магазин изнутри и выпустил гостью в дворик. Там она увидела бездомного кота и подошла его погладить.

– Он ваш?

– Нет, это ночной сторож.

Она никак не прокомментировала услышанное и последовала за ним. Они свернули с главной улицы в переулок, потом в еще один, прошли по третьему. Так они пересекли целый квартал. Митча тревожило не только то, что они бродят уже час и не находят иных тем, кроме отъявленных банальностей, но и то, что он понятия не имеет, куда ее пригласить, потому что в жизни не заглядывал в чайные салоны. На площади она остановилась и огляделась.

– Мы не слишком далеко ушли?

– Не слишком.

– Вы хоть знаете, куда мы идем?

– Не слишком.

– Я так и подумала.

– Я привык гулять по набережным, но это банально, это стало клише.

– Никогда не надо бояться клише, – ответила она. – Только мне сдается, что река протекает совсем не здесь, а в другой части города. Первое кафе, которое мы увидим, – наше.

Еще через десять минут Анна указала на неприметный ресторанчик, единственный достоинством было то, что он оказался у них на пути. Она опустилась на диванчик и заказала водку.

– Еще рано, но мне нужно сильное средство для укрепления сил, – объяснила она.

– Неудачный день?

Она утвердительно кивнула.

– Можно спросить, почему?

– Спросить можно, но я предпочитаю об этом не думать. Лучше расскажите мне про свой день, надеюсь, он лучше моего.

Митч заказал текилу, и официант убежал.

– Любите текилу?

– Нет, текила пригодилась бы мне вчера.

– Что произошло у вас вчера? – спросила Анна.

– Я увидел кое-кого, причинившего мне много мучений. Думал, смогу провести под прошлым черту, быть безразличным, а вышло наоборот.

– Женщина?

Митч молча покачал головой.

– Мне не свойственно злиться, но вот увидел его – и теперь хожу злой, мне не нравится это состояние.

– А как отреагировал он?

– То ли он меня не видел, то ли не узнал.

– Старая любовная история?

– Ничего похожего, – улыбнулся Митч.

– Чем же он вам насолил?

– Долго рассказывать, вам будет скучно.

Анна подалась к нему. Она читала на его лице, как трудно ему далось это признание. Он сказал, что ему не свойственно злиться, и она сразу ему поверила.

– Значит так, вы разбудили во мне любопытство. Не могу спросить, чем вы занимаетесь, потому что знаю ответ, а если вы спросите об этом меня, то получится не очень оригинально. Можно ничего не говорить, молчание меня не пугает.

– А у вас в жизни есть кто-нибудь, кого вы никогда не простите?

– Был, – ответила она, – но я отплатила ему той же монетой. Теперь мы с ним квиты.

– Думаете, месть успокаивает?

– Нет. Вернее, может быть. В том, чтобы отомстить за себя, нет ничего почетного, но иногда не давать себя в обиду – вопрос выживания. Девчонки слишком часто познают эту науку уже в старшей школе.

Она растопырила пальцы и с наслаждением потянулась, как будто признание пошло ей на пользу.

– Какой вы были в юности?

– Какой странный вопрос! Мне еще никогда его не задавали! – засмеялась она. – Почему вы спрашиваете?

– Потому что я не мастер вести разговор, вы уже, безусловно, это заметили. Даже подумали, наверное, что я вами не интересуюсь. Ничего подобного! Полагаю, если хочешь кого-то узнать, то лучше начать с начала. Книгу же читаешь с первой страницы.

– Согласна, – сказала она. – Я обожала футбол, была похожа на мальчишку, поэтому меня приняли в команду. Я бегала быстрее мальчишек и гораздо чаще их забивала голы. За это меня поставили в нападение. Вратари не могли отразить мои удары, мне нравилась их посрамлять. Я выработала непобедимую технику. Прежде чем нанести удар, я издавала хриплый крик, как делают теннисистки, меня это подстегивало, а вратарь подпрыгивал – и получал мяч в сетку. Но потом у