Четвертая высота - Елена Ильина

— И на этом кончился приём! — прервал Гулины мысли отец.

— Нет, нет! — спохватилась Гуля. — Тут только и началось веселье. Знаешь, папа, как здорово танцует лезгинку Барасби? Барасби Хамгоков. Раскинул руки и так лихо понёсся по залу, что прямо чудо! Как вскрикнет «Аса!» — так и полетит! А ноги у него лёгкие, ловкие, будто сами по паркету скользят.

Гуля опять на минуту задумалась. — Ах, папа, до чего было здорово в Кремле! — сказала она и вздохнула. — Даже рассказать невозможно!

ВОЖАТАЯ ОКТЯБРЯТ

Гуля вернулась домой, в Одессу.

— Как всё у нас изменилось! — говорила она матери, оглядываясь по сторонам. — Потолки стали ниже, что ли?

— А может быть, это ты стала выше? — отвечала, смеясь, мать.

Уже наступила осень, но Гуле казалось, что это удивительное праздничное лето с путешествием в Артек и в Москву всё ещё не кончилось.

В первый же день Гулиного приезда к ней прибежали Лёля и Лина, и все три девочки отправились на кинофестиваль.

Кинофестиваль продолжался десять дней. Ребятам показывали по две картины в день, и Гуля приходила домой с опухшими глазами.

— Слушай, Гуля, — сказала ей наконец мама. — Когда кончатся эти бесконечные развлечения? Когда ты возьмёшься за работу? Ты что думаешь — бездельничать целый год и браться за книжки только перед экзаменами?

— Нет, мама, — серьёзно ответила Гуля. — Ты понимаешь, я и сама устала от удовольствия и хочу заниматься. Но ребята без меня не могут ходить в кино. Я объясняю им секреты съёмок.

— Обойдутся как-нибудь без твоих объяснений, — сказала мама. — А если ты сегодня же не сядешь за уроки, у тебя будут неприятности в школе. Ещё посерьёзней твоей «истории с географией». Так и знай.

Гуля не стала спорить. Она и сама уже сознавала, что давно пора было начать усердно заниматься. И она даже с удовольствием думала о том, что на смену длинной веренице ярких, праздничных дней придут наконец спокойные, трудовые, размеренные будни.

Гуля взялась за работу. Снова на её столе выросла гора учебников. На стене у стола появилось расписание занятий, похожее на расписание поездов. Здесь были точно указаны часы «прибытия» и «отбытия» — час отбытия со станции «Постель» и прибытия на станцию «Письменный стол». Были точно перечислены названия школьных предметов и разделов, которые нужно было пройти, или, как она говорила, «проехать».

Гуля теперь сама отказывалась, когда её звали в кино или в театр.

— Я должна мчаться на всех парах, — говорила она, — чтобы отработать свою поездку в Москву. Мне иногда кажется, что я превратилась в скорый поезд: вечно мчусь куда-то.

Она с головой ушла в школьные занятия и в пионерскую работу, отказывалась от всех посторонних дел. Она была теперь вожатой октябрят. Её не на шутку заинтересовала трудная задача — воспитывать маленьких ребят, развивать в них характер, силу воли, смелость.

Гуля особенно много думала о том, как провести первый сбор, чтобы ребятам было интересно. И она решила придумать какую-нибудь страшную сказку.

«Малыши любят страшные сказки. Да к тому же это и будет первым испытанием их смелости. Надо только, чтобы сказка хорошо кончалась».

По дороге в школу Гуля на ходу сочиняла эту страшную сказку с хорошим концом.

Вечером в пионерской комнате собралось около двадцати ребят: первый класс «Б». Они уже были настоящими школьниками и сами, без провожатых, пришли на свой октябрятский сбор.

Входя в коридор, Гуля услышала взволнованные голоса.

— А вдруг она не придёт? — сказала девочка с косичками, которую звали Лика.

Мальчики выглянули в коридор.

— Идёт! — закричал брат Лики, Мика. — Чурчура, я с ней рядом сяду!

— А я, чур, с другой стороны! — крикнула Лика.

— Тише, ребята! — сказала Гуля, закрывая за собой дверь. — Вы скоро пионерами будете, а шумите, как маленькие.

Дети сразу утихли.

— Ну, что вам рассказать? — спросила Гуля, когда все уселись вокруг неё. — Хотите страшную сказку?

— Хотим! — закричали октябрята.

— А не будете бояться?

— Не будем!

— А если я погашу свет и буду рассказывать в темноте?

— Всё равно не будем.

— Ну, посмотрим, смелые вы ребята или нет.

Гуля встала, повернула на стене выключатель. Стало так темно, что ей пришлось ощупью найти свой стул.

— Ну, слушайте…

Жили-были брат и сестра. Брата звали Иванушка, а сестру Алёнушка. Вот раз Иванушка и говорит:

«Слышал я, что на свете какое-то лихо есть, а никакого лиха я не видал. Пойдём, Алёнушка, поищем лихо».

Взяли они и пошли. Шли, шли и зашли в лес. Густой лес, тёмный-претёмный… Ничего кругом не видно…

— Как у нас тут, — сказал кто-то из октябрят.

— Тише!

Ребята затаили дыхание.

В комнате стало так тихо, что пионервожатая Люба, проходившая в это время по коридору, удивилась. «Что за странный сбор?» — подумала она и слегка приоткрыла дверь в класс.

Сквозь узенькую щель доносился до неё негромкий, но внятный голос:

— …Шли Алёнушка с Иванушкой и увидели в лесу избушку. Вошли, а там никого нет. Пусто, темно. В трубе ветер воет: у-у-у… И вдруг слышат — топ-топ. Кто-то шагает в сенях и железной палкой стучит об пол. Вошла в избу старуха — худая, кривая, одноглазая. Юбка на ней чёрная, кофта чёрная, платок чёрный.

Посмотрела старуха на детей одним глазом и говорит:

«А-а, гости пришли? Вот и хорошо! У меня как раз на ужин нет ничего».

«А мы сыты», — говорят Иванушка и Алёнушка.

«А зато я голодная. Вот зажарю вас и съем…»

Кто-то рядом с Гулей тихонько охнул.

— Что, страшно? — спросила Гуля.

— Ничего, рассказывай, — сказал Мика.

И Гуля продолжала рассказывать свою страшную сказку:

— Взяла старуха в руки лопату и говорит Иванушке:

«Садись, я тебя в печь посажу».

Заплакала Алёнушка:

«Ой, лишенько!»

А Иванушка набросил на Алёнушку шубку мехом вверх и говорит ей тихонько:

«Прикинься, Алёнушка, овечкой, бодайся и кричи: „Ме-е-е!“

Алёнушка так и сделала. Мечется по избе и кричит:

«Ме-е-е! Ме-е!»

«Вот глупая овца!» — говорит старуха.

Схватила Алёнушку и выбросила её за дверь. Стоит Алёнушка одна у закрытых дверей, в тёмном лесу и плачет:

«Иванушка, братец мой! Иванушка!..»

Кто-то из ребят громко всхлипнул.

— Зажечь свет? — спросила Гуля.

— Не надо, — послышались в темноте голоса. И Гуля продолжала:

— Плачет Алёнушка, а Иванушка говорит старухе: «Поучи меня, как сесть на лопату. А то я в печку не влезу».

«Поучить недолго, — отвечает старуха. — Вот, смотри».