Укрощая хаос - Бен Гэлли

копье света нашло щель в ставнях и врезалось в лицо Борана Темсы. Он спал и видел сон о монетах, которые летели во все стороны, словно песок во время бури. Сон был неглубоким, и свет быстро разбудил Темсу. Зарычав, Темса открыл глаза, мгновенно ослеп и повернулся на бок, чтобы спрятаться от солнечных лучей.

Бум.

– Сраная постель! – прошипел он керамической плитке, к которой прижалось его лицо.

Он подождал, пока стук в его голове стихнет, а затем уперся ладонями в пол. Его запястье пронзила боль, и он прикусил губу. Травмы, полученные в ходе налета на дом Финела, отказывались заживать, и в ребрах тоже что-то закололо. Он снова лег и замер, кипя от ярости, начал ждать, когда пройдет боль.

Мертвые боги, как же хочется отлить.

Приподнявшись на локте, он пошевелил здоровой ногой и уперся ей в пол. Она защелкала и затрещала, но в конце концов он сумел встать на колено. Время и тяжелая жизнь нанесли тяжелый урон его телу, и утро очередного дня становилось все более болезненным. Темса радовался, что в городе редко шли дожди; в сыром воздухе его культя всегда ныла. Он поморщился, поставив ее искалеченный, покрытый шрамами конец на пол. Боль полетела вверх по хребту, и Темса, как всегда, проклял Мясника, который отрезал ему ногу.

Прижимая руку к боку, Темса вытащил из-под кровати позолоченный ночной горшок и поставил его перед собой. Мочевой пузырь был очень настойчив; Темса лихорадочно расстегнул штаны и едва не облил свои ноги, пока прицеливался в горшок.

Облегчившись, Темса разогнул колено, чтобы встать, и при этом случайно пнул ночной горшок так, что тот отлетел в сторону. Темса с удовольствием бы разразился проклятиями, если бы по его бедрам сейчас не текла горячая моча.

Приглушенно зарычав, он распахнул куртку и промокнул лицо и шею. Остальная жидкость залила переднюю часть куртки. Оскалившись, Темса потянулся к ноге.

Дверь в его спальню, скрипнув, открылась, и из-за дверного косяка выглянул призрак.

– Тор? Мы услышали шум… – Призрак умолк, заметив мокрого, наполовину голого Темсу и перевернутый ночной горшок, лежащий на полу.

– Иди на хрен! – взревел Темса. – И принеси воду!

Пытаясь не дышать носом, Темса схватил свою золотую ногу, которая лежала на столе рядом с кроватью. Он с громким лязгом поставил ее на пол, вставил в нее бедро и принялся завязывать ремни.

К тому времени, когда он закончил, призрак вернулся. Он приоткрыл дверь и робко заглянул в комнату. Громко топая, тор подошел к двери и выхватил у него кувшин с водой.

– Новую куртку и штаны! – крикнул Темса.

Призрак неуклюже зашел в комнату, кланяясь так низко, что почти согнулся пополам. Он поспешил к огромному шкафу, встроенному в стену. Потянув за веревку, он отодвинул дверь; показался ряд халатов и курток, плащей и рубашек всех цветов радуги. Тем временем Темса облил себя водой, а когда призрак принес лилово-зеленую одежду, тор вытерся ею, словно полотенцем.

– Золотую.

– Конечно, тор.

Призрак достал золотой халат с нефритовыми бусинами, и Темса позволил себя одеть. Гхор, при всех его недостатках, по крайней мере, хорошо выдрессировал своих призраков. Холодные пальцы призрака ни разу не коснулись Темсы.

Раздался громкий стук, и в комнату широким шагом зашел Даниб. Увидев лужу и перевернутый ночной горшок, он вскинул голову.

– Что? – с вызовом спросил Темса.

Даниб моргнул.

– Уже? Но ведь солнце встало час назад, не больше. Для мертвой суки она слишком бойкая, – зарычал Темса и увидел, как Даниб прищурился. – Не смей на меня так смотреть. Ладно, я готов.

Призрак протянул Темсе трость, и он ткнул большим пальцем в его сторону.

– Прикажи отрезать ему язык.

– Что? Нет! Я…

Своими огромными руками Даниб стиснул голову призрака и вытащил его из комнаты. Темса последовал за ними, глядя на то, как слуга размахивает ногами. Насрать на утро. Все мысли Темсы были только о вечере.

Несколькими этажами ниже, в зале, который, несомненно, был построен для оргий, Просвещенная Сестра Яридин – а может, Лирия, Темса никогда не мог их отличить – ждала его, сидя на огромном диване, по сравнению с которым она казалась крошечной. Его обивка царственного фиолетового цвета резко контрастировала со свечением Яридин и с ее алыми одеждами. По совету мрачной Ани Темса решил обратиться к Культу Сеша. Он срезал слишком много углов, и поэтому многие связи начали рваться. Прежний Темса никогда не стал бы действовать столь поспешно; он понял это после нападения на Финела. Но в прежнем Темсе его злило то, что тот был бедным.

Когда он вошел в зал в сопровождении вооруженных наемников, Просвещенная Сестра встала и улыбнулась ему. Все-таки это была Яридин.

– Тор, мы удивлены тем, что видим тебя в добром здравии. По слухам, у Финела была кровавая баня.

Темса выбрал ближайшее кресло, на ручке которого почему-то были защелкнуты наручники. Он сжал свою трость и дал себе клятву, что купит другую мебель.

– Это верно, сестра, но своих призраков ты получишь. Волноваться не о чем: серек был настолько добр, что скончался.

– Но довольно шумно, и его смерть стоила довольно дорого – по крайней мере, насколько нам известно. Говорят, что из-за твоих действий заседания Облачного Двора приостановлены.

Если она надеялась, что Темса объяснится или принесет извинения, то он сильно разочаровал ее, просто пожав плечами в ответ.

– Что ты с ним сделал? – спросила женщина-призрак.

– То же, что и с остальными. Получил его подпись, сделал так, чтобы его нельзя было опознать, а затем отправил на юг. В Кел-Дуат, если тебе так важно это знать.

Темса был готов поклясться, что Яридин наморщила нос.

– Белый Ад. Мы знаем и про него, и про Консорциум, который им владеет.

Темса замахал руками.

– Это деловые люди. Им плевать, откуда берутся призраки, и вас это тоже не должно интересовать. Для этого нужна особая совесть.

– Или ее отсутствие, – ответила Яридин, причем так, что это прозвучало мило. Она села и скрестила руки на коленях. – Ты хотел что-то обсудить?

Тор с шумом втянул себя воздух.

– «Обсудить» – это слишком сильно сказано. Мне больше нравится слово «сообщить».

Ярдин застыла – если призрак вообще в состоянии это сделать.

– И?

– С последним пунктом в вашем списке придется подождать. Есть другой человек, на которого я должен потратить свое время.

Лицо Просвещенной Сестры было бесстрастным. Она терпеливо ждала.

– И кто же этот счастливчик?

– Тал Хорикс – старая вдова, с которой раньше я вел дела. Я продал ей кое-какой товар, но теперь он мне понадобился, и я хочу получить его обратно.

– Какой товар?

– Замочного мастера. Его половина монеты у нее, и она мне нужна.

– А, понятно.

Темса встал с кресла, показывая, что вопрос закрыт.

– Если хотите, чтобы я успешно разобрался с сереком Буном, предлагаю вам согласиться со мной. В противном случае вы получите еще одну кровавую баню.

Задумавшись, Яридин обвела взглядом позолоченные статуи и висящие на стенах гобелены.

– Мы не возражаем. Ты можешь устранить Хорикс, но наше соглашение остается в силе.

– Что ж, ладно, – отозвался Темса, уже направляясь к выходу. – Знаешь, возможно, люди ошибаются насчет вас, сторонников культа.

– Вот как?

Темса остановился в дверном проеме и закрутил тростью, словно подыскивая правильные слова.

– Да. Даже от вас есть польза.

Дверь он захлопнул раньше, чем увидел нахмурившееся лицо Яридин.

Даниб уже разобрался с повседневными делами и ждал в коридоре рядом с залом. Не останавливаясь, Темса начал диктовать ему приказы.

– Поднимай Ани. Всех поднимай! Мне нужен каждый меч, которым можно разрубить хотя бы облако! Все доспехи, которые темнее ночи! Надеюсь, Хорикс сумеет насладиться своим последним днем в Арке!

Еще немного, и Темса заглянет к ней в гости.

* * *

КОМОК ЗЕЛЕНОЙ СЛИЗИ полетел по дуге над балконом, а затем вниз, на улицу. Хорикс притворилась, будто слышит шлепок. На самом деле до нее доносился только стук молотков – где-то далеко