Укрощая хаос - Бен Гэлли

внизу работали плотники, – и она винила их, а не высоту и свои старые уши.

Целый день прошел с тех пор, как Хорикс отправила Калида и его солдат обратно на крышу, но новостей до сих пор не было. Никаких. Песок у башни Гхора не окрасился в цвет крови, а Темсу не утащили в Палату Кодекса. Никто не объявил о публичной казни через сожжение. Никто не провез по улицам города обугленный труп.

«Что стало с городом?» – подумала Хорикс. Уперевшись в каменные перила серыми костяшками пальцев, она оглядела Аракс, великое множество крыш, раскинувшихся под ней. Солнце уже поднялось высоко, и его лучи выжгли весь туман.

Она посмотрела на запад, туда, где в синее небо горделиво тянулся шпиль башни, принадлежавшей судье Гхору. Он был далеко, но Хорикс могла разглядеть достаточно деталей, чтобы проклясть и ее, и человека, который сидел за ее оранжевыми стенами и плел интриги.

Вдруг послышалось тяжелое дыхание, а с легким ветерком – запах пота. Хорикс повернулась и увидела, что в дверях балкона стоит Ямак. Похожими на сосиски пальцами он сжимал шелковый шарф, а его мокрые от пота волосы прилипли к голове.

– В чем дело? – зашипела Хорикс.

– Вдова Хорикс, почти все готово. С новыми работниками дело пошло быстрее.

Хорикс почувствовала, как мурашки медленно побежали по ее предплечьям, поднимаясь к плечам и шее. Она уже целую вечность не ощущала ничего, кроме гнева, а он сжигал ее изнутри. Но это чувство – возбуждение – она не забыла. Она могла бы даже сказать, что сейчас ей приятно. Словно ребенок, который оставил последний кусок торта «на потом», она двадцать лет лишала себя удовольствий, зная, что они станут еще слаще, когда она доведет дело до конца. Она наблюдала. Она ждала.

– Что значит «почти»?

– Полдрю уверяет, что к вечеру работа будет завершена. Смесь уже можно готовить. Все леса убраны, но я не знаю, можно ли ему доверять…

– Доверять – это не твое дело, мастер Ямак. Ты не строитель, в отличие от призрака.

Ямак опустил взгляд. Хорикс увидела, что его щеки покраснели, и поняла, что он злится.

– Куда катится мир, а? Мертвые обходят живых, – вздохнула вдова и, пройдя мимо него, накинула на голову просторный капюшон. – Можешь вернуться к своим обязанностям.

Выйдя в коридор, она снова потянула носом воздух, надеясь почувствовать что-то кроме вони Ямака. Она ощутила вкус кирпичной и древесной пыли. На лице Хорикс появилась редкая улыбка, которую она приберегала только для себя и для полированного золота ее зеркал. Час мести приближался.

Спускаясь по лестнице, она порылась в оборках своего платья и достала половину монеты, висевшую на цепочке. Она посмотрела на половину монеты, и ее улыбка потускнела – но лишь слегка.

Она даст Келтро Базальту еще один день.

* * *

СОЛНЦЕ ПРИКЛАДЫВАЛО ВСЕ усилия, чтобы высушить Аракс и уничтожить все следы дождя, однако в Городе Множества Душ оставались тени, на которые никогда не падали солнечные лучи. Плотный туман, который появился на заре, на целый день укутал своим одеялом центральные районы города, а теперь, похоже, вознамерился остаться на ночь.

Полковник Калид стер росу с седоватой щетины на подбородке и помахал рукой, чтобы согреться. Он переставил ногу, закованную в доспехи, услышал, как щелкнул бедренный сустав, и проклял свой возраст и ночную сырость. Новая подзорная труба холодила ему глаз. Мелкие капли затуманивали ее линзы; как следует протерев их, он снова попытался вглядеться в темноту.

От наполненных туманом улиц исходило голубое сияние – там, где шли призраки, выполняя поручения своих хозяев. Несколько смелых живых людей тоже рассекали дымку, пытаясь не сталкиваться друг с другом, – или, судя по пятнам на одежде, не упасть еще раз. Их осторожность была оправдана: дождь затопил древнюю канализацию и вымыл на улицы содержимое канав. К запаху сточных вод примешивалась вонь солдат – и, возможно, вонь самого Калида.

Две ночи они провели на крыше и в комнатах под ней, поджидая момента, когда можно будет нанести удар. Хорикс пока не прислала новых распоряжений, поэтому Калид продолжал наблюдать.

В башне Темсы было тихо, лишь несколько призраков висели на веревках почти на самой верхушке башни. Молотками и долотами они атаковали тот же самый балкон, над которым трудились с полудня. Калид презрительно скалился, когда они приступили к работе, и он скалился сейчас; одноногий ублюдок решил устроиться поуютнее в своем новом жилище. А где уют, там и беспечность.

Целый день в башню заезжали повозки, и каждая была накрыта зонтиком или мешковиной. Уже прошел час с тех пор, как их поток иссяк. Охранники по-прежнему регулярно обходили двор и саму башню по периметру. Калид вглядывался в их черные фигуры, окутанные туманом. Он пытался пересчитать их, но как только он заканчивал подсчет, один из них постоянно появлялся или исчезал.

Раздался треск, за ним последовал крик, и Калид увидел, как с башни летит голубая полоса. С глухим стуком призрак исчез за стенами двора. В воздух поднялось облачко песка. Через несколько секунд тот же самый призрак подошел к главному входу; вслед ему неслись насмешливые возгласы охранников.

Калид потянулся за куском угля и нарисовал еще одну отметину на стене. Затем он пересчитал их. Одиннадцать. Темсе нужно купить более прочные веревки.

– Касими. – Ему пришлось произнести это имя дважды – в первый раз вышел лишь какой-то неразборчивый рык. Он уже давно ничего не говорил. – Касими!

Сидевший неподалеку бородатый солдат резко проснулся, дернув лысой головой, и заморгал.

– М-м? – Он посмотрел на черные отметины на стене. – Еще четыре, – сказал он.

– Да, а его самого не видно.

– Помните окопы на Холодной Вершине? Как мы ждали много дней, думая, что армия принца Филара уже сдалась? А они все это время строили катапульты и ковали броню? Говорю вам, Темса что-то за…

Что-то привлекло внимание Касими. Калид посмотрел, куда тот указывает пальцем, и вскинул подзорную трубу так быстро, что поставил себе синяк под глазом.

Во двор полился свет. Округлая дверь башни начала открываться. Золотой водоем перед ней наполнился черными фигурами. Десять, двадцать, пятьдесят, сто, две… Калид быстро сбился со счета.

– Касими?

– Да, полковник?

– Беги, скажи вдове, что скоро к ней нагрянут гости. Темса решил сражаться на нашей земле.

Не раздумывая, солдат вскочил и бросился к лестнице.

* * *

– КЕЛТРО?

Голос вывел меня из задумчивости.

– В чем дело? – раздраженно спросил я. Тишина и покой были просто восхитительны.

Острый с шумом выдохнул.

– Мы здесь уже больше часа, а ты до сих пор не сказал ни слова.

– Я все еще думаю.

– О чем?

Я указал на башню вдовы, словно она была единственной постройкой на всю округу. Благодаря густому туману так оно и было: темная пустота, наполовину поглощенная серой дымкой. Ее острые углы смягчились, расплылись, но выглядела она столь же зловеще, как и раньше.

– Ты не поймешь. Мой старый учитель называл это «наглядное представление».

– По-моему, ты это только что придумал, а уж о выдумках я кое-что знаю.

Я стиснул лоб двумя пальцами. Я не мог устать, но мне казалось, что я становлюсь тоньше, словно из-за тревог и потраченных усилий мои пары улетучиваются, словно из горшка с кипящей водой. На последнее вселение я потратил много сил. К счастью, путь к дому Хорикс обошелся без приключений: из-за дождя и тумана на улицах было тихо, и на меня почти не обращали внимания. Но это все равно была бешеная, безостановочная гонка. Если бы я до сих пор состоял из плоти и крови, то моя шея уже заныла бы, так часто я оглядывался. Все это время Острый был рядом и, как всегда, стремился наполнить каждую паузу мудрыми словами, невыносимой поэзией, или просто болтовней ни о чем. Он ничем не отличался от других собеседников: иногда его слова успокаивали, а иногда, как сейчас, раздражали.

– Ну а я знаю, как работают мои глаза, и знаю, что они не могут видеть через стены, – сказал я. – Поэтому мне нужно нарисовать все в голове, проложить маршруты