Новый выбор оружия - Андрей Левицкий

Патриот ответил:

– Я не видел дверей на улице, значит, где-то здесь, в полу.

Стальной люк обнаружился под одним из истлевших половиков. Луч фонаря нырнул в черноту. Звякнула гайка, ударившись о бетонный пол. Я прислушался к ощущениям: предчувствие беды не исчезло, но, вроде, уменьшилось. Наверное, я к нему привык. Но ведь объективно нет причин для страха.

– Лестница есть? – поинтересовался Патриот.

– Не вижу, зато люк металлический, прочный, и засов ничего себе, – прокомментировал я, ворочая проржавевшую щеколду. – Враг не пройдет.

Себе я признался, что находиться взаперти, когда тут непонятно что происходило, не очень приятно. Свесившись в люк, осветил подвал. Вдоль стен тянулись засыпанные землей бетонные желоба с почерневшей травой, к потолку крепились лампы дневного света.

Здесь что, коноплю выращивали? Или мак? Похоже на то. Теперь ясно, почему в цоколе нет окон. Луч остановился на куче тряпья, высветил оскалившийся череп, растрепанные волосы. А вот и труп рядом с полуразвалившимся ящиком. Чего его так перекособочило? В дробилку вляпался, что ли?

На всякий случай швырнул в него гайку и прокомментировал:

– Чисто. Надо спуститься и другие комнаты осмотреть, вдруг там какая тварь притаилась. Я пошел, вы прикрывайте.

Подстраховавшись, спрыгнул, пригнулся, хватая винтовку, прижался к стене. Потолки тут были низкие, ниже двух метров, но все равно, чтобы подняться, нужна была лестница. Или письменный стол.

– Скиньте что-нибудь, чтобы потом мы смогли выбраться.

– Секундочку, – проговорил Патриот, наверху завозились, не прошло и минуты, как на веревке спустили тумбочку.

– Ждите наверху, – скомандовал я и с замирающим сердцем заглянул за перегородку несущей стены.

За ней тоже были желоба для конопли. А вот тела, лежащие штабелями, мне не понравились. Будто кто-то принес их сюда. Картину дополняли стреляные гильзы, усеивающие пол. Хорошо, мутантов не наблюдалось. Еще раз придирчиво осмотрев помещение, я сделал вывод, что люди сами себя уничтожили. Значит, возможна пси-аномалия. Гайки тут не помогут, на всякий случай я разбросал их по углам – чисто.

Вот только как проверить? Самому переться? Опасно – некому по голове шибануть, если вдруг торкнет. Звать Патриота и Шнобеля? Ну, а что еще делать?

– Парни, нужна ваша помощь. Тут братская могила. Подозреваю пси-аномалию.

– Иду! – отозвался Шнобель, спрыгнул и встал рядом со мной, оглядел побоище и присвистнул. – Похоже, контролер поработал.

– Возможно. Но он не достал бы их сквозь бетонные стены.

– Значит, его впустил тот, что возле выхода. Да и люк был не заперт.

– Вариант, – согласился я, другого объяснения все равно не было. – Я пошел. Если поведу себя неадекватно, останови меня. Патриот где?

– Наверху, бдит.

И снова труднее всего дался первый шаг. От выброса адреналина частило сердце, и ладони взмокли. Переступил через первое тело, затем – через второе. Всего насчитал десять трупов настолько старых, что они даже не воняли.

Чуть попахивало плесенью и сыростью. Интересно, хрупкая психика Энджи выдержит? Должна, недаром девушка назвала себя сталкером… Удивился мысли, что думаю о ней в столь напряженный момент, причем с теплом думаю, нравится мне это.

Аномалий во втором и последнем помещении не оказалось, и я склонился к версии, что таки тут поработал контролер.

Обойдя комнату по периметру, я вздохнул с облегчением и крикнул:

– Патриот, тут безопасно, зови остальных.

До слуха донесся его голос, отозвалась Энджи, пророкотал Вик. Я еще раз осмотрел помещение, вернулся в первое, навис над трупом. Надо бы его оттарабанить к остальным усопшим, чтоб глаза не мозолил. Хоть и привыкли мы к ликам смерти, ночевать рядом с умертвием не хотелось.

Только сейчас в углу за ящиком я обнаружил горелку, коробок спичек, завернутый в целлофан, и аптечку. Причем все это тут недавно, даже паутиной еще не поросло. От души отлегло. Какой-то удачливый сталкер устроил тут перевалочный пункт. Я посветил в дальний конец комнаты и обнаружил на полу груду тряпья, где ночевал неизвестный.

– Ух. – Шнобель поскреб в затылке. – Если он тут жил, значит, и мы сможем.

Мысленно я с ним согласился, но интуиция говорила, что места тут нехорошие, гиблые. Вскоре в помещении стало тесно. Пригоршня ходил, склонив голову набок, обыскивал углы. Шепнул мне на ухо:

– Не нравится мне здесь. Сильно не нравится.

– Да и мне не особо, но выбора нет.

Вид мертвеца, которого Вик и Патриот потащили к остальным почивших, Энджи не тронул. Она склонилась над ящиком, подняла ветошь и проговорила:

– По-моему, тут чей-то схрон.

– Не трогай пока, – посоветовал Вик.

Пригоршня привстал на цыпочки, захлопнул люк и загромыхал щеколдой, теперь мы оказались в кромешной темноте в замкнутом помещении по соседству с кучей трупов. Пробудился иррациональный детский страх перед ожившими мертвецами, зашевелился в углах сознания. Стоило направить на него свет здравого смысла, и он исчезал, чтобы зародиться в другом углу.

Что со мной такое? Раньше паранойкой не страдал. Или тут аномалия, размазанная по пространству: в голову торкает, но не сильно, зато она захватывает большой по площади участок.

– Ребята, – проговорила Энджи дрогнувшим голосом. – У одной меня дурное предчувствие?

– Не у одной, – пророкотал Вик.

– Есть немного, – признался Патриот.

Один Пригоршня решил предстать перед девушкой во всей красе:

– Да чего вы, как дети…

Я посветил ему в лицо, он отвел взгляд в сторону и пробормотал:

– Мало ли, что кажется. Аномалия такая. Бояться не надо.

Значит, все-таки я прав. Но это не объясняет бойни. Или контролеру такая пси-аномалия нипочем?

– Фиг его знает, – ответил Патриот, мазнул лучом по стене.

– Хватит панику разводить! – возмутился Пригоршня. – Давайте уже скорее ужинать, что ли.

– Ужин на кладбище, как романтично, – оценила его предложение Энджи.

Пригоршня на миг стушевался, а потом шумно полез в рюкзак. Думал, он достанет оттуда шмат сала или кусок сыра. Но нет! Он выудил слегка примятые гроздья сирени. И когда сообразил букет? Улыбаясь, он шагнул к Энджи и вручил ей цветы:

– Чтобы не так страшно… В общем, – он сдвинул шляпу на лоб и махнул рукой. – В общем, тебе.

Девушка растерянно ткнулась носом в букет, уронила:

– Спасибо, Никита.

Я умилился. Не слишком галантно, зато чувствуется – от души. По помещению разлился кружащий голову аромат. Хорошо, плесенью перестало вонять.

– Теперь пришло время узнать, что припрятал хозяин подвала, – проговорил Патриот, присаживаясь на корточки рядом со схроном. Все обступили его тесным кольцом, лучи фонарей, перекрещиваясь, легли на трухлявый ящик. На пол упала заляпанная темными пятнами тряпка, и Патриот вынул лежащий сверху контейнер на три артефакта, выстроил в рядок консервы, посмотрел на банку ставриды: