Чингисхан. Верховный властитель Великой степи - Александр Викторович Мелехин

Обращаясь с благодарственной речью к своим новым нукерам, Тэмужин во второй раз вовсеуслышание заявил о дарованных ему силе и покровительстве Небесного Владыки и Матери-Земли. И сказано это было, как мне представляется, неспроста: тем самым он желал снова подчеркнуть свое «небесное избранничество».

Думаю, что, преследуя ту же цель, Чингисхан поручил своим новоиспеченным послам Архай хасару, Тахаю, Сухэхэю и Чахурхану известить Торил-хана и Жамуху о своем избрании ханом улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы).

Торил-хан принял это известие как должное. У него не было оснований сомневаться в искренности своего названного сына, подозревать его в заговоре против хэрэйдского ханства: «Зело справедливо, что Тэмужина, сына моего, над всеми ханом вы поставили теперь. Как можно вам, монголам, жить без хана.

От правил этих впредь не отступайте.

Решениям своим не изменяйте.

Уз дружбы никогда не порывайте.

Да хана своего не потеряйте!» — так заповедал владыка всех хэрэйдов Торил-хан подданным Тэмужина»[293].

Жамуха же, узнав об избрании Тэмужина ханом улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), не выдвигая прямых претензий к побратиму, упрекнул его высокородных сородичей Алтана и Хучара в том, что они злонамеренно разлучили его и Тэмужина:

«Почто вы, вклинясь между нами,

Под ребра больно укололи одного,

Другому в бок шипы свои вонзили

И разлучили-таки нас с андою Тэмужином?

Не возвели вы в ханы Тэмужина,

Когда мы были вместе неразлучны.

Что ж умышляли, возведя теперь?

Так будьте ж верны клятвенным речам,

Что вы, Алтан и Хучар, молвили однажды.

Оберегайте Тэмужина от забот и бед

И станьте добрыми нукерами ему!»[294]

Очевидно, эти слова Жамухи были и предостережением самому Чингисхану, указывающим на истинную сущность его ближайших родичей.

Судя по всему, Чингисхан и сам не обольщался на их счет, и поэтому, воссоздавая улус «Хамаг Монгол» (Все Монголы), поставил на ключевые посты людей, которым доверял как самому себе.

Из процитированных выше повелений Чингисхана следует, что он продолжил выполнять завет отца: «верный сколотить отряд»[295]. Это касалось и формирования регулярного воинства «меченосцев», и создания специального подразделения стрелков, «носивших колчаны его», в обязанности которых вменялась охрана самого Чингисхана, и образования служб внутренних и иностранных дел, и в частности, посольской службы.

С началом второго этапа военного строительства (1189–1204 гг.) в улусе «Хамаг Монгол» (Все Монголы) были связаны и повеления Чингисхана о назначении табунщиков в воинский и прочие табуны, которым в создаваемой им кавалерийской армии придавалось особое значение.

Провозглашение и осуществление повелений Чингисхана знаменовало собой завершение начального этапа (1178–1189 гг.) военного строительства; в этот период времени коренным образом начал меняться уклад жизни монголов[296], который отныне был подчинен военным задачам и потребностям; создаваемая военная структура стала прообразом регулярного войска и ханской гвардии.

Выпуск вышеперечисленных указов, в которых Чингисханом была предпринята попытка регулирования целого ряда военных, социальных, экономических и кадровых вопросов, свидетельствовал о начале формирования новой регулятивной системы улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), являющейся важной составляющей мировоззренческой системы Чингисхана. И как мне представляется, именно с этого момента начинает «складываться» и первый состав будущей «Книги Великой Ясы» Чингисхана, в которой впоследствии «были упорядочены и собраны воедино правила и законы государевы и предпосланы обычаи распростирания справедливости и попечения о подданных»[297].

* * *

Характеризуя социально-политическую организацию воссозданного Чингисханом улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), российский исследователь Р. П. Храпачевский отмечает преемственность государственности у монголов, характерной «именно для периода строительства Чингисханом своего первого, традиционного номадического чифдома, по образцу и подобию остальных подобных образований у его предков и у соседей…

Ко времени Чингисхана подобные протогосударства возникали не раз и даже достигали значительной величины, включая в себя и полиэтнические родоплеменные единицы… Обычно их считают племенным союзом… Поэтому не удивительно, что и ранние монгольские племена пошли по тому же пути, развиваясь от простейших форм кочевнических протогосударств.

Уже существовали «имперские конфедерации» найманов и кэрэитов (хэрэйдов. — А. М.). Видимо, они и были тем образцом, которому следовал Чингисхан с 1189–1190 гг., когда он сам был избран ханом подобного государственного образования начального типа и когда только начал борьбу за верховенство в степи»[298].

Таковы были исторические условия, в которых развернулась борьба за создание единого монгольского государства. На этом пути воссоздание улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы) стало первым, причем необходимым, этапом. На втором этапе этого пути Чингисхану предстояла тяжелейшая борьба за объединение всех монголоязычных племен и племенных союзов в единое государство.

Говоря о роли улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы) в этой борьбе, монгольский исследователь И. Дашням подчеркивал: «Именно улус «Хамаг Монгол» (Все Монголы) являлся главным связующим звеном всей Монголии, находившимся в центре ее территории, имевшим более высокий социально-экономический, политический и культурный уровень, являвшимся хранителем обычаев и традиций коренных монгольских народов, способным повести за собой другие племена и народности, принять на себя ответственность за их будущее, стать ядром создаваемого (Чингисханом и его соратниками. — А. М.) единого монгольского государства»[299].

Этот процесс образования единого монгольского государства характеризовался как внутренними, так и внешними факторами.

В самом монгольском обществе этого периода времени наблюдались разрушение родового строя, углубление имущественного и социального неравенства, и вследствие этого возникновение двух основных слоев общества: главенствующей части, именуемой «степной аристократией», и обыкновенных трудящихся-аратов, а также значительный рост потребности в регулировании общественных отношений и бытовых конфликтов; в результате повсеместного возникновения простейших политических образований (аймаков, ханств, родоплеменных объединений. — А. М.) появляется серьезная общественная необходимость улаживания конфликтов, возникавших между ними. Все это свидетельствовало о начале процесса формирования в монгольском обществе внутренних факторов образования государства в подлинном смысле этого понятия.

Однако крайне важно обратить внимание на то, что, поскольку общественно-политическое развитие монгольского кочевого общества не достигло своего логического завершения (пережитки родового строя в нем не были изжиты. — А. М.), внутренние факторы, о которых речь шла выше, не могли самостоятельно (без внешних факторов. — А. М.) сформировать условия образования единого монгольского государства.

Что же касается внешних факторов, то (так же как и тысячу лет назад, в эпоху империи Хунну. — А. М.) кочевое общество эпохи Чингисхана было не в силах полностью удовлетворить свои потребности. Иначе говоря, кочевое натуральное скотоводческое хозяйство монголов конца XII века не могло в полной мере обеспечить потребности членов общества своим внутренним продуктом. Они испытывали постоянную нужду в продукции сельского хозяйства и ремесел, производимых в соседних оседлых земледельческих государствах, в первую очередь в Китае (т. е. в империи Цзинь, господствовавшей в Северном Китае. — А. М.). В этой