Ван Ван из Чайны 3 - Павел Смолин

— Стараемся, — «застенчиво» шаркнул он лапищей сорок пятого размера по полу.

— Значит будем дружить, — улыбнулся я Кате.

— Угу! — с улыбкой кивнула она.

Глава 13

Время до второго октября пролетело незаметно — вызванные мной «тряски» в Сети закончились, и соцсетки пришли в стандартно-живое состояние: лайки ставятся, комментарии пишутся, и только «Анта» пахала в три смены, чтобы запустить в продажу красные трусы и майки — инфоповод заметный, но нужно спешить, потому что даже такой долго не проживет.

Тренировки последние пару дней были плотными — не физически, там стандартная нагрузка, а так сказать интеллектуально: почти все время мы с тренером Ло и Шу Жу тратили на изучение игр соперника — Жуана Соуза, уроженца Португалии. Как обычно — соперник играл в теннис всю свою жизнь. Как обычно — трибуны аж трещат под задницами моих фанатов. Как обычно…

— 40−15! Гейм!

…Я почти всухую продул первый гейм, чему никто из зрителей огорчиться и не подумал — привыкли, что поначалу я как бы «приспосабливаюсь» к сопернику, забирая свое ближе к концу игры. Многие считают, что я специально, чтобы интригу соблюдать, а вообще способен выиграть кого угодно не напрягаясь. Эх, знали бы вы, ребята, насколько тяжело мне дается «не напрягаться»…

— 15−0! — засчитал судья на вышке очко в мою пользу.

Сказать, что португалец хорошо играет, значит ничего не сказать — на этом турнире слабаков нет, и на легкий «переворот» игры в мою пользу рассчитывать не приходится. Подав мяч, я с недовольством отметил идеальные движения соперника. Что ты забыл на этой половине мира, ляовай? Сидел бы на побережье в своей Португалии да смузи попивал. Форхенд. Еще один. И еще один. Твою мать!

Крученый Жуана очень обидно отскочил от корта не туда, куда я предполагал, и счет сравнялся:

— 15−15!

Начинаю проникаться китайским национализмом. Нельзя — сам не то чтобы каноничный китаец, и вообще от игры отвлекаться нельзя — за каждую «левую» мысль соперник такого уровня накажет меня.

Следующая моя подача вновь была великолепно отбита Жуаном, и я начал понимать его стратегию — «прикормить» меня силовыми атаками, а потом неожиданно переключиться на крученые или резаные атаки. Понимание — это очень важно, но за пониманием…

— 15–30!

…Должны приходить действия, и пропущенному мной мячику нет никаких оправданий — я снова ошибся, не достав до мячика добрую половину метра. Соберись, крестьянин долбаный, покажи этому городскому мальчику из богатенькой европейской семьи достойный класса-гегемона (второго по важности) уровень!

Увы, решительность — это даже не половина дела, и второй гейм я тоже продул со счетом 15–40. Подача перешла к сопернику, трибуны заскучали и принялись подбадривать меня с новой силой — тоже считают, что пора мне показать достойный уровень. Эх, ребята, я бы с радостью, но вы что, не видите, что этот ляовай ракетку в руку взял раньше, чем учебники? Как и многие из тех, кого я уже победил, кстати.

— 15−15! — на второй подаче соперника счет снова сравнялся.

А зачем я пытаюсь играть «вторым номером», с избыточной осторожностью принимая навязываемые мне Жуаном правила, в которых он делает что и как хочет, а я всего лишь пытаюсь не слишком сильно опростоволоситься? Вот сейчас, например, я мог бы впервые за матч пробежаться к сетке, заработав очко эффектом неожиданности. Стоп, а почему это «мог бы»? Можешь — делай, потому что если так пойдет и дальше, это станет моей последней игрой на первом в жизни турнире первого эшелона. Инициативу нужно перехватывать любой ценой!

Пара моих коронных прыжков, и вот я у сетки. Мячик прекрасно виден, и подставить под него ракетку не составит никакого труда. Даже этого было бы достаточно, чтобы получить очко, но я вложил в удар столько силы, что ракетка в руке загудела от отдачи. Нужно отдать должное сопернику — Жуан не расслаблялся, поэтому почти успел отреагировать на мою неожиданную атаку. Хорошо, что «почти» в спорте не считается!

— 15–30!

Трибуны отозвались на слова судьи на вышке ликованием, затрубили в трубы, вдавили кнопки издающих отвратный гул баллонов с рожками, повыше подняли признающиеся в любви ко мне плакаты. Наконец-то Ван перестал страдать фигней и раскошелился на один из своих фирменных «суперударов»!

Рассмотрев на роже соперника широкую улыбку, я невольно улыбнулся в ответ — Жуан правильно понял, что с этого момента начнется настоящий теннис, и явно ждал от меня многого. Кого не радуют сильные соперники? Только неуверенных в себе псевдоспортсменов, а спортсмен истинный сильной конкуренции только радуется, видя в ней возможность стать лучше.

Через полчаса, завершив первый сет в свою пользу после чудовищных по скорости и накалу «больше-меньше», я достиг спортивного «дзена»: окружающий мир померк и сжался до размеров корта и соперника, которого нужно победить. Обязательно нужно, хотя бы только потому, что это в моих силах — я это точно знаю!

Прыжки, пробежки, удары самым кончиком донесенной до мяча в последний момент ракеткой, обильно поливающий корт пот, гудящие от напряжения конечности, саднящая от попавшего под «заплатку» пота щека — таков был итог второго сета, и я без всякого преувеличения могу назвать его сложнейшим в моей короткой карьере. Счет на табло внушал в меня уверенность — 2−0 по сетам в мою пользу! Здесь, сейчас, благодаря демонстрирующему завидное упорство и мастерство португальцу, я наконец-то поверил в то, что здесь, на тир-1 турнире, моё заслуженное место! Здесь, в пекинском теннисном центре, родился истинный теннисист Ван — осталось лишь победить португальца и карабкаться по турнирной сетке дальше: вплоть до главного моего «пугала» в лице Джоковича!

* * *

— Самое главное — не останавливаться на достигнутом, — выцветшим, шелестящим как пресловутый пергамент голосом вещал Дан Джинхэй, параллельно втыкая в мою спину иглы.

Иглоукалывателя мне выдали весьма аутентичного — старенький сухонький дедушка обладал длинной седой бородой, любил носить этнические китайские одежды и удивлял почти полностью сохранившимися зубами во рту. Годков дедушке аж девяносто три, но при этом я вчера застал его в спортзале, где он бодро бегал по дорожке на скорости в пятнадцать километров в час. Долго бегал, и это заставило меня проникнуться к нему уважением и доверием к его квалификации — а ты попробуй в такие годы вот в такой форме сохраниться! Дед явно что-то знает о человеческом здоровье, поэтому я безропотно принимаю как иглы, так и