Волки и надзиратели (ЛП) - Мерседес Сильвия

Его настоящий след вел в другую сторону. Часть меня надеялась, что я ошиблась, что я попалась на его уловку, дала ему время оторваться, а то и сбежать. Но нет. Я знала, что делала. Приказ бабули гнал меня, и мне приходилось охотиться хорошо.

Я быстро пошла по следу, Конрад шагал в паре ярдов за мной. Он не советовал и не критиковал. Просто следовал. Это немного пугало, но я уже привыкла к слежке за эти три месяца. Частичка меня даже радовалась, что он был тут. Его присутствие не давало мне погрузиться в мысли глубоко, не давало поддаться неприятному предчувствию. Я должна была оставаться в настоящем, думать о том, что было нужно сейчас.

Я была охотницей. И все. И Дир был моей добычей.

Вскоре след оборотня повел меня через знакомую часть леса. Сначала я не поняла, что было знакомо, только волоски на шее встали дыбом. Каждый мелкий звук — шелест ветра в ветках, шорох листьев от пробегающей белки — заставлял вздрагивать.

Я вышла на поляну, и сердце упало в живот.

Я знала это место. Я хорошо его помнила. Широкая крыша из мертвых веток сверху, корни выпирали из земли, лишенные жизни. Большой пустой ствол и зияющее дупло, где даже сейчас мог спать совух.

Я застыла на месте, раскрыв рот. Все приключение проносилось перед глазами. Дир, забирающийся по стволу. Выбирающийся совух, длинные лапы сжимали край дупла. Вспышка когтей, душераздирающий ужас. Все это вернулось ко мне.

Мы пережили это. Вместе.

Я сглотнула, во рту пересохло. Я вела себя глупо. Я зря думала о таком, но… казалось, Дир привел меня сюда не просто так. Словно пытался что-то мне сказать.

Конрад подошел ко мне, большой и хмурый, сжимая рукоять большого ножа.

— В том дупле что-то есть.

Я кивнула.

— Совух.

Он резко повернул голову, посмотрел на меня здоровым глазом.

— Серьёзно?

— Ага, — я поправила колчан и отвернулась, пошл в лес. — Но это не наша добыча сегодня.

Конрад зарычал. Как Охотник на монстров, он, наверное, не хотел оставлять такое существо в живых. Но никто не платил ему за совуха, и он пошел за мной.

Я снова нашла след Дира, и он снова был заметным. Он не пытался скрыть свой путь. Я мучилась больше, когда преследовала рыжего оборотня месяцы назад. Но Дир не был глупым. И чем дальше я шла по его извилистому пути, тем больше убеждалась, что он делал это намеренно.

Тропа повернула, и я вышла из-за юных деревьев и снова застыла.

Ох.

О, боги.

Передо мной стоял высокий и сильный дуб, под которым я сидела, отдыхая, после нашего столкновения с Квисандораль. Где он сидел на корточках передо мной, взяв за руку, и умолял…

Я закрыла глаза, подавляя тошноту. Он все еще надеялся, что я могла с этим бороться. С бабулей. Надеялся, что у меня был выбор. Почему он не мог принять правду? Почему не мог принять то, что судьба вела нас к этому дню, к жуткой охоте? Бабуля отдавала приказы, но смерти могли быть предначертаны богами.

Мы не могли ничего решать.

Конрад стоял за мной. Он был тихим, но сила его присутствия не позволяла его игнорировать. Он следил за мной с любопытством, но молчал.

Я стиснула зубы, повернулась и пошла. Сначала я не думала о преследовании Дира. Я хотела уйти от того дерева, от того воспоминания. От серых глаз, которые умоляли понять, действовать, бороться…

Нет! Я так не могла. Я не могла так думать. Он играл со мной, как кот с мышкой, и я давала ему это делать. Но я не была тут мышкой. Я не была добычей.

Я отыскала след оборотня, ведущий от дуба в глубины Шепчущего леса. Его тело уже изменилось сильнее, и я нашла следы, которые были чем-то между волком и человеком. Стоило поспешить, чтобы поймать его до заката, пока он не станет человеком снова.

Я не знала, что смогу сделать, если придется смотреть в его человеческие глаза…

Я откуда-то знала, куда приведет меня тропа. Она не извивалась, а тянулась по прямой через лес к небольшому холму с рощей молодых елей. Их ветки пригибались и ломались, пока я шла мимо, вдыхая их пряный аромат. Я вышла из рощи и посмотрела на долину внизу.

В центре был маленький чистый пруд.

Все было, как я помнила это. Как когда я пришла сюда три месяца назад, готовая выстрелить из лука. Но тогда у пруда сидело, с отчаянием глядя на отражение, рыжее существо, а не серое.

В этот раз там был Дир.

Он не двигался, даже когда я вытащила стрелу из колчана. Я знала, что он заметил меня, длинное ухо дрогнуло в мою сторону, улавливая мелкие звуки. Но он не двигался. Он не повернулся ко мне с хищными глазами, не бросился, чтобы порвать меня зубами и когтями. Он просто сидел и смотрел в зеркальную воду. Смотрел на зверя в отражении, который был им так же, как и человек.

Я подняла лук, прицелилась.

Мои губы дрожали. Хоть я боролась, они беззвучно произнесли его имя. Дир…

Он словно услышал меня и повернулся. Медленно. Словно не хотел спугнуть меня. Его лицо было все еще по большей части волчьим, и шерсть покрывала широкие сильные плечи и длинные руки. Но его глаза… боги, его глаза были человеческими.

Я глубоко вдохнула. Рука дрожала. Я знала, что промахнусь, если выстрелю сейчас.

— Ты решил устроить мне неплохую экскурсию, оборотень, — крикнула я, надеясь, что горечь в голосе скроет дрожь. — Но длинную, не думаешь? Ты ушел бы дальше без таких петель.

Он смотрел на меня. На мою стрелу. И молчал.

Я могла попасть. Нужно было успокоить руку и дыхание, и стрела пронзит его глаз. И все тут же закончится. Какая разница, если глаз будет поврежден? Бабуля вставит стеклянные, когда будет вешать трофей.

«Делай это, Бриэль».

Приказ горел во мне, давил, будто волна.

«Делай. Для этого ты пришла. В этом ты хороша. Ты такая».

— Ты не будешь молить? — я едва узнавала свой голос, высокий и сдавленный, ведь горло сжимали слезы. — Ты не будешь уговаривать меня бороться? Я знаю, что ты думаешь, что я могу. Я знаю, что ты считаешь, что у меня ест выбор.

Он смотрел на меня. Просто смотрел.

Боги, почему он не говорил?

Я шумно вдохнула, наконечник стрелы дрожал. А потом я выдохнула, расправила плечи, натянула тетиву.

И резко повернулась и выстрелила.

Стрела вонзилась в землю в дюймах от ноги Конрада.

Охотник стоял справа от меня и удивленно вскрикнул. Его стрела пролетела мимо, задев плечо оборотня, а не пробив горло. Дира словно встряхнуло, он подпрыгнул, развернулся и побежал по поляне, пропал за деревьями на дальней стороне.

— Проклятье! — Конрад яростно посмотрел на меня, скаля зубы. И он поехал по склону к поляне, а там вернул равновесие и побежал за оборотнем.

Я тоже побежала. Я не знала, приняла ли решение, но уже двигалась, ноги стучали по земле изо всех сил. Где-то в голове я ощущала заклинание бабули, пытающееся вернуть меня под контроль. Но что-то сильнее кипело во мне, решимость, которую я не могла игнорировать. Моя кровь будто пылала.

Я пригибалась и огибала низкие ветки, перепрыгивала упавшие стволы, бежала вокруг деревьев, Конрад все время оставался в поле зрения. Оборотень был впереди него, бежал, пригнувшись. Будь он волком полностью, он давно оторвался бы от нас, но он был получеловеком, ощущал себя неловко, двигался медленнее. Вскоре Конрад догонит его, и тогда…

Я опустила голову, держа руки и лук ближе к бокам, ускорилась. Рев донесся до меня, но только вырвавшись из-за деревьев на утес я поняла, что это была река, текущая глубоко в пейзаже внизу.

Дир был в ловушке.

Он стоял на краю, грудь вздымалась. Он смотрел на опасный обрыв. Он мог пережить прыжок в то быстрое течение? Его нескладное тело могло плавать?

Конрад стоял в паре ярдов левее меня, тяжело дышал. Он явно знал, что я была тут, но смотрел на оборотня. Он вложил стрелу, поднял лук.

Я в пять шагов пересекла расстояние между нами. Я не могла побороть его силой, но обвила руками его пояс, толкнула, разогнавшись. Крик вырвался из его рта, стрела пролетела криво, отскочила от утеса. Мне не хватило сил сбить его на землю, но он пошатнулся на несколько шагов и выронил лук, стараясь не упасть.