Волки и надзиратели (ЛП) - Мерседес Сильвия

Теперь я была такой.

Охотницей бабули.

Палачом.

14

Дир

Наступил рассвет.

Рассвет первого дня свободы за двадцать лет.

Рассвет дня, когда я, наверное, умру.

Я стоял в облике человека, голый, у ворот дома ведьмы. Все ощущалось нереальным. Словно это происходило с кем-то, но не мной. После двадцати мучительных лет пыток, рабства, как я мог стоять тут? Как такое было возможно?

Может, это был сон.

Я посмотрел на свое нагое тело. Лишь тряпка висела свободно на бедрах, жалкое подобие скромности. Я дрожал от холодного воздуха, мурашки бегали по голой коже. Вскоре шерсть начнет расти. Моя свобода от бабули не означала свободу от монстра во мне. Это я давно уже понял жестокой ценой.

Я закрыл глаза. Старался не чувствовать. Не надеяться. Правда была в том, что я давно не управлял собой! Даже если эта свобода будет длиться день или два, я не мог сдержаться. Я хотел этого. Я хотел эти ценные часы, ценные мгновения осознания, что я принадлежал себе, а не Элорате Доррел.

Я ждал, глядя сквозь железные прутья на мрак ее мира на другой стороне. Солнце медленно поднималось, заливая деревья золотым светом, но когда оно проникало за прутья, свет не мог пройти дальше двух футов. Но я ощущал, что Элората приближалась. Так же, как ощущал бы приближающуюся бурю.

Вдруг она появилась передо мной. И мое сердце дрогнуло при виде нее.

Она выглядела восхитительно, будто ангел, сошедший с небес, в белом платье с серебряным поясом, ее волосы свободно ниспадали на за плечами почти до талии волнами алого цвета. Ее лицо казалось нежным, почти ангельским, от изгиба губ до округлого подбородка и щек. Художник был бы рад нарисовать ее, поэт — написать для нее сонет, а музыкант — сочинить песнь о ее красоте.

Так мы с Элоратой впервые встретились. Годы назад, когда я осмелился пойти в тени Шепчущего леса в поисках…

Боль вспыхнула в голове. Я не мог вспомнить. Никогда не мог. И когда я закрыл глаза, попытался увидеть лицо, которое когда-то хорошо знал, я мог видеть только бедное искаженное создание, чья голова была теперь на стене ведьмы.

Я открыл глаза и посмотрел в глаза Элораты. Она была такой же красивой, как миг назад. Но чары были разбиты, не восстановятся. Я знал, каким дьяволом она была.

Она мило улыбнулась.

— Рассвет наступил, мой красивый Дир, — она скользила взглядом по моему открытому телу. Она тряхнула головой и с сожалением цокнула. — Боги, как больно даже теперь! Ты не откажешься от своего упрямства? Не вернешься туда, где твое сердце?

Я скривил губы за бородой.

— Тебе принадлежало мое тело, — прорычал я. — Моя служба и даже душа. Но не сердце.

— Ах, но могло быть! Должно было, — она шагнула ближе, ее лицо было у железных прутьев. Ее голубые глаза смотрели в мои, манящие. Я ощущал от них морок, сильный, как чары фейри. Но я давно привык к ее уловкам.

Солнце вдруг проникло между деревьев, озарило меня, согревая голую кожу. В тот же миг я ощутил, как остатки оков рассыпались. Ощущение ударило по мне, линии огня под кожей, и я закричал, упал на колени, боль затмила все.

А потом она прошла. Зрение прояснилось. Я смотрел на землю между ладонями, слушал свое шумное дыхание. Я поежился, закрыл глаза, подавляя тошноту.

Двадцать лет службы завершились.

Я был свободен.

— Я могла бы тебя любить.

Я скривился от ласки этого голоса. Я с рычанием поднял голову и посмотрел в глаза ведьмы. На жуткий миг я увидел нечто правдивое за ее мороком. Настоящую печаль, боль. Она покачала головой и протянула ладонь между прутьями.

— Я могла бы любить тебя. По-настоящему. Я могла бы отдать тебе все сердце.

Ее пальцы замерли перед моими глазами. Я мог прильнуть к ее прикосновению. И я знал, что оно будет нежным, полным обещаний сладких ощущений.

Я отпрянул. Тяжело дыша, я встал на ноги, пошатнулся. Я был слабым, как только родившийся щенок. Но снова принадлежал себе. Но мне осталась жизнь, полная проклятия и страха, и я больше не буду ничего принимать как должное.

Элората убрала руку, сжала железные прутья так, что костяшки выделились. Она оскалила зубы, и ее морок треснул, стало видно сморщенную оболочку женщины, которая видела слишком много лет жестокой магии. Но эта картинка быстро пропала, и морок удвоился, ее красота почти сбивала меня с ног.

— Хорошо, милый, — проворковала она сквозь зубы. — Ты сделал выбор. Не жалей о нем в последние мгновения. Иди! У тебя есть время до того, как солнце достигнет зенита. А потом твоя голова будет моей.

Я не хотел отрывать взгляд от нее. Я не хотел оказывать ей, что она еще могла меня напугать. Не сейчас. Но время шло. Если я хотел получить шанс…

Я повернулся и побежал в Шепчущий лес.

15

Бриэль

Мне пора было идти.

Солнце достигло зенита в небе, и я вышла из железных ворот, оставив дом бабули позади. Бабушки там не было, слава богам. Я не смогла бы сейчас смотреть ей в глаза, слушать ее вежливый тон. Мое тело дрожало, вены пульсировали от приказа.

Что бы ни думал Дир, верящий, что сила текла в моей крови, я знала правду. Я не могла отказаться от этой охоты.

Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить, как молиться. Я давно этого не делала, давно не просила помощи у богов. У кого-нибудь. С чего я взяла, что боги помогут теперь?

Треск кустов. Я открыла глаза, Конрад вышел из леса на пространство перед вратами бабули. Он был больше, чем я помнила! Почти высотой с Дира в облике оборотня, почти такой же широкий. Вооруженный до зубов, в кожаных латах, грозный соперник, к которому не захотели бы лезть даже фейри.

Я поймала его взгляд и мрачно кивнула.

— Ты снова работаешь на бабулю?

Он остановился передо мной и медленно моргнул.

— Да.

Я скривила губы.

— Как тебе быть сторожевым псом моей бабушки? Так весело, как выглядит?

Его здоровый глаз прищурился.

— Оплата хорошая.

В его голосе была нотка оправдания?

Я обошла его и пошла к лесу. Не было смысла беседовать. И время шло, моя добыча уходила все дальше. Лучше было покончить с этой охотой.

Найти след Дира было не сложно. Я смотрела из сада, как он убежал от бабули в лес, заметила, где он пропал среди деревьев. Он был в облике человека с рассвета, и он был не таким бесшумным днем, когда в нем начинал проступать монстр. Я легко замечала сломанные прутья, потревоженные листья и даже отпечаток ноги в грязи. Отпечатку я не поверила, уверенная, что он оставил его намеренно, чтобы я пошла не в ту сторону. Меня не так просто обмануть.