Красота требует средств - Галина Балычева

уже не думала, что отправиться вместе со своей школьной подругой на так называемую королевскую охоту, это была такая уж хорошая идея. В смысле, может быть, поехать на саму охоту — это и не плохо. Но зачем надо было заезжать на ночевку в этот сомнительный дом? Можно ведь было сразу поехать в замок этого сырного принца Конде, то есть Кюнде.

Со страху я так разволновалась, что сон, который еще пять минут назад, казалось, готов был свалить меня с ног, теперь совершенно прошел, и я стала прислушиваться ко всем шорохам и звукам, которые издавал старый дом и сад за окном.

А звуков этих было предостаточно. Нет, если бы я ничего не боялась, тогда все было бы нормально: и шелест листвы за окном, и редкое поскрипывание половиц или ставен на окнах, и какие-то другие незнакомые звуки, которыми полон всякий дом.

Но я боялась и от каждого шороха, шелеста или скрипа покрывалась холодным потом и с замиранием сердца вслушивалась в ночную тишину, ожидая, что же будет дальше.

А дальше ничего не было, все в принципе было тихо и спокойно и ничего такого особенного не происходило. Однако мой организм уже успел выделить такое бешеное количество адреналина в кровь, что в любом случае так легко теперь успокоиться я уже не могла.

«Ну вот, — теперь я уже начала злиться на себя, — сейчас не усну, а завтра с недосыпа буду выглядеть как вареная рыба и с такими же, как у рыбы, красными глазами. Хороша буду, красавица, в жемчугах и бархате. Да с такой невыспавшейся физиономией никакие жемчуга не в силах будут помочь, разве что только густая вуаль на лицо».

«Спать!!» — мысленно приказала я себе. Но приказ не подействовал, и я еще больше распсиховалась, а от этого ситуация только усугубилась. Теперь на страх наложился психоз, и о крепком здоровом сне можно было благополучно позабыть.

Вот так всегда, стоит мне куда-нибудь собраться выйти в люди, где хотелось бы выглядеть получше, чем есть на самом деле, так обязательно что-нибудь случится. То неожиданно насморк начнется, и нос покраснеет и опухнет до невозможности, то сломается вдруг машина, а в гости можно добраться только исключительно на авто, или вот, к примеру, бессонница...

Впрочем, бессонница — это первое, что происходит со мной в таких ситуациях. Более того, я вообще не помню такого случая, чтобы в тот день, когда мне нужно было хорошо выглядеть, я вставала бы утром с ясными глазами и румянцем на лице.

Все как раз бывает наоборот — бледная физиономия и красные от бессонницы глаза.

Я отвлеклась на мысли о своей незадачливой доле и пропустила несколько новых звуков, донесшихся до моего слуха из-за стены. Вернее, не из-за стены, а из коридора.

А по коридору кто-то шел. И даже не шел, а крался.

«Господи, кто это там? — испугалась я и снова покрылась холодным потом. — Зачем кому-то ночью ходить по коридору?»

Вообще-то это мог быть кто угодно. Кто-то мог захотеть в туалет, а кого-то, возможно, замучила жажда. И может, это Пьер пошел в туалет, а Ленка отправилась на кухню, чтобы налить себе стакан воды. Что в этом было такого особенного?

Однако у страха глаза велики. И когда шаги приблизились к моей комнате, я и вовсе запаниковала.

«Господи, — подумала я, — а закрыла ли я дверь на запор или нет?»

Теперь вскакивать с кровати и бежать закрывать дверь было уже поздно — я бы все равно не успела этого сделать.

А шаги в коридоре становились все громче и громче, и вот они уже почти оглушили меня своим грохотом, как шаги Командора из пушкинского «Каменного гостя».

Еще минута, и я бы, наверно, умерла от разрыва сердца, но тут до меня дошло, что эти шаги доносятся уже с другого конца коридора.

То есть тот, кто шагал, благополучно прошагал мимо моей двери, и теперь его осторожные, едва различимые шаги удалялись в направлении столовой или кухни. Я плохо знала расположение дома и не сразу смогла сориентироваться, откуда они доносились.

И чего мне с перепугу показалось, что они грохочут, как каменные? На самом-то деле кто-то, наоборот, очень тихо крался по коридору. Наверно, это у меня просто от страха в голове шумело.

Я вздохнула с облегчением. Вот уж поистине у страха глаза велики. За одну какую-то минуту какие только глупости в голову не пришли.

Я быстро соскочила с кровати и, подбежав на цыпочках к двери, повернула в замочной скважине ключ и так же быстро вернулась обратно под одеяло.

Теперь, когда дверь моей спальни была крепко заперта, я почувствовала себя в относительной безопасности и даже попыталась уснуть. Но не тут-то было.

Через некоторое время в коридоре снова послышались шаги и снова кто-то протопал мимо моей комнаты, правда, теперь уже в обратном направлении. И кому это там так не спится? Я, разумеется, тут же забыла про всякий сон и, приподнявшись на постели, стала напряженно вслушиваться в ночные звуки. Но никаких звуков больше не было, только тихо стукнула где-то дверь, и в доме наступила тишина.

Ну и слава богу! Я закрыла глаза и вскоре уснула.

Утром меня разбудил громкий голос Пьера. Он кричал откуда-то с улицы, но впечатление было такое, как будто бы он кричит мне на ухо.

— Марсель! — кричал он по-французски. — Ты только посмотри на этот ужас!

Я спрыгнула с кровати и, подбежав к окну, отдернула штору. Что там у них еще случилось?

Из окна моей спальни на втором этаже подробностей происшествия было не видно. Но, судя по тому, что Пьер бегал вокруг клумбы и, размахивая руками, звал на помощь садовника, можно было предположить, что что-то случилось с цветами.

Я открыла створку окна и выглянула наружу.

— Что случилось, Пьер? Почему вы так кричите?

Тот оглянулся на мой голос и, увидев меня в утреннем неглиже, как истинный француз сразу же забыл и про цветы, и про садовника и расплылся в благостной улыбке.

— Доброе утро, Мария-Анна! Как спалось?

Я вспомнила про глупые ночные страхи, из-за которых полночи никак не могла уснуть, и сказала, что спала хорошо.

— Спасибо, Пьер, все замечательно. А что у вас случилось?

Но Пьер ничего не ответил. В этот момент к нему как раз подбежал Марсель и, увидев что-то на земле, тоже стал бегать вокруг клумбы и размахивать руками.

«Да