Отравленный трон - Селин Кирнан

— Как думаешь, меня пропустят к нему?

Девушка пожала плечами.

— Можешь попытаться, все зависит от того, как Рази себя чувствует. Если он силен настолько, чтобы удерживать свои позиции против них, то даже король, думаю, позволит тебе быть с ним, если так потребует Рази. Но будь настырным и громогласным, заметным — чтобы он точно знал, что ты рядом.

Он кивнул, повернулся, собираясь уйти, но Винтер снова поймала его руку:

— Кристофер.

Юноша замер, терпеливо ожидая еще инструкции.

— Спасибо! Я рада, что ты здесь.

Она почувствовала, как мышцы на его руке напряглись, и он исчез — без слов, абсолютно бесшумно.

Кристофер вернулся с приливом ночных теней — полночь по времени Севера. Винтер сидела у окна несколько часов, аромат из апельсинового сада успокаивал, шелк и атлас платья приятно холодили. Ее отец погрузился в такой глубокий сон, что это пугало: девушка периодически подходила и прикладывала ладонь, проверяя, поднимается ли грудь в натруженном вдохе, чувствуя, как неровно бьется сердце.

Когда Кристофер пришел, она быстро скользнула из кресла к двери, отворив засов, еще не успев толком понять, что это был стук. Юноша стоял в коридоре с подносом в руке. На его лице застыла нейтрально-невыразительная маска. От подноса пахло гренками, маслом, горячим молоком и корицей.

— Мой лорд Рази передает Вам привет и этот поднос с ужином, моя леди!

Винтер чуть выглянула за его спину и с удивлением обнаружила, что в коридоре полно стражников: человек десять или двенадцать расположились цепочкой вдоль стен. Боже правый! Больше никакого уединения.

— Входите, вольноотпущенник Гаррон, и поставьте поднос вон там, пожалуйста.

Она собиралась закрыть дверь, но Кристофер предостерегающе затряс головой. Он устроил целое представление, подойдя к столу и аккуратно накрывая ужин под пристальным вниманием ближайшего к двери стражника. Винтер подошла к столу. Юноша произнес, не глядя, шепотом:

— В дальнем конце гостиной есть панель темного дерева. Если повернуть подсвечник в виде херувима, она откроется, и мы с Рази сможем войти через потайной коридорчик между нашими комнатами. Сможешь это сделать?

Винтер кивнула. Расставляя горшочки с маслом, медом и вареньем, он бросил на нее быстрый взгляд:

— У Рази очень мало времени, и он хочет провести его рядом с тобой… Но нам еще нужно переделать то, что проклятый шарлатан натворил с его рукой. Тебя не слишком расстроит, если мы проделаем это здесь?

Она посмотрела на Кристофера раздраженно, и тот усмехнулся, в глазах мелькнули искорки, на щеках показались ямочки.

— Рази, похоже, считает тебя нежным маленьким цветочком! Я передам ему подробно про твое презрение к подобным мелочам.

Он отступил, поклонился и ушел, больше не сказав ничего. Под наблюдением стражи Винтер закрыла дверь, демонстративно гремя засовом.

Потом быстро пересекла комнату, чтобы открыть потайную панель. Через минуту раздался тихий стук, и панель открылась. Рази вошел первым, слегка сутулясь, с посеревшим лицом. Правый рукав его мягкой белой рубашки свисал свободно, на плечи был накинут теплый шерстяной плащ. Рази притянул Винтер к себе, крепко ее обняв, а девушка привычно отметила, что от него пахнет чистотой и свежестью, как ни от кого другого.

— Сестренка, — пробормотал он, — извини, пожалуйста.

За ним показался Кристофер, осторожно неся в вытянутых руках медный таз с горячей водой, держа его сквозь свернутую ткань.

— С дороги, с дороги! Кипяток!

Рази оторвался от Винтер, кинулся к столу и положил камышовую салфетку рядом с посудой для ужина. Кристофер поставил на эту подставку таз и нырнул обратно в темный проем. Винтер заглянула в потайную дверь и увидела, как он повернул за угол в нескольких шагах, там, где из комнаты Рази струился приглушенный свет. С ее места было видно, что проход продолжается и дальше, вьется в таинственной темноте за стенами замка и бог знает куда ведет.

— Не могу поверить, что король не знает про этот тайный ход!

— Он-то знает, — сказал Рази. Он подтащил кресло ближе к столу, и, когда Винтер обернулась, он сидел в нем, пытаясь освободить здоровую руку из рукава рубашки. — Он просто не думает, что кто-то еще знает! А… черт!

Винтер подошла помочь, и совместными усилиями рубашка была снята. Рази остался в одних брюках, бинты на плече и груди ярко выделялись на фоне темной кожи.

Винтер покраснела, увидев курчавые волосы на его груди и животе, темные кружочки его сосков. В детстве они часто плавали вместе голышом и, пока Рази не исполнилось одиннадцать, часто спали на одной кровати — Винтер и Альби у стены, Рази на краю, охраняя их сон, как сторожевой пес, свернувшийся клубочком. Но теперь они уже не дети, и она чувствовала себя странно, видя его наготу. Но, похоже, самого Рази это не смущало, и Винтер пришлось скрыть свое стеснение. Впрочем, оно мгновенно прошло само собой, стоило Рази размотать бинты, обнажив ужасную рану.

Ряд стежков, похожих на шершавые ножки насекомого, виднелся из-под спекшейся крови.

— О, Рази, — выдохнула она, помогая ему снять последние бинты. — Почему? Почему король это сделал? Разве он не мог сказать, что это случится?..

Рази взглянул на нее с горечью, проникшей в каждую морщинку его лица:

— Он ждал, Вин, он связал меня этим проклятым враньем о том, что Альби на побережье, ждал, пока мы с Лорканом не окажемся в салонах, готовые выйти за порог проклятой двери. Потом он сказал нам, чего… чего он от меня хочет. Бедняга Лоркан… какое у него было лицо… Но что он мог сделать? Нас окружила стража. Половина членов совета встали на сторону короля, остальных запугали и заставили подчиниться. Если бы… О боже, если бы только у нас было время подумать, приготовиться, но хитрый ублюдок поставил свою ловушку, вот мы и… попались.

Кристофер вдруг оказался рядом с ними — по своему обыкновению внезапно, — поставил бутылку с какой-то жидкостью рядом с медной миской и положил чистые тряпки на пол, на колени Рази и на стол. Он терпеливо поглядел на Винтер, и она поняла, что ей нужно встать с места. Она пересела поближе к левой руке Рази, а Кристофер опустился на колени перед ним и стал осматривать длинную рану, расположенную кровавым полумесяцем между правой грудью Рази и квадратной мышцей его плеча.

— Здорово, что ты левша, Рази. Эта рана глубокая.

Рази весь вспотел в предвкушении предстоящего. Он прорычал Кристоферу (от страха его голос стал грубым):

— Ну давай выдерни из меня грязные нитки этого старого идиота, пока не началось заражение крови.

Кристофер протер руки жидкостью из бутылки — запах спирта и лимонов наполнил комнату. Он достал из кипятка маленькие медные ножницы и со щелканьем прошелся через ряд стежков, перерезая нитки у самых узлов. Его руки выглядели неуклюжими, но двигались проворно и уверенно. Он не обратил внимания ни на ускорившееся дыхание Рази, ни на его высокий болезненный вскрик, когда он взялся пинцетом за первую торчащую нитку и резким движением выдернул ее из кожи.