Укус скорпиона - Виталий Пищенко

Костюм рэйвера чем-то напоминал водолазный, с той лишь разницей, что к прорезиненной ткани были прикреплены сотни биосенсорных датчиков.

К тому же костюм имел множество самых разнообразных карманов, кармашков и карманчиков, набитых различными анализаторами, энергобатареями, системами обнаружения противника и прочей ерундой. На ноги надевались специальные башмаки с изменяющимися при необходимости подошвами, которые могли превратиться в магнитные подковы или же сплошь покрыться мелкими присосками. Перчатки, как и весь костюм, были сделаны из токонепроводящей ткани и также могли видоизменяться.

Но главным в экипировке был, конечно, шлем. По существу, это мощнейший компьютер с памятью в пятьсот гигабайт, способный оценить ситуацию и дать вполне компетентную рекомендацию. Связь с ним осуществлялась с помощью мини-дисплея, вмонтированного в прозрачный щиток забрала.

Бруно объяснил мне, что шлем дает возможность видеть в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах; определять расстояние до любого объекта с точностью до нескольких дюймов; отличать рэйверов от спрайтов; автоматически переводить курьера из реальности в «виртал» и наоборот, заменяя тем самым «саркофаг». Были у шлема и другие функции, с которыми мне еще предстояло познакомиться.

— А перевоплощениями рэйвера он тоже занимается? — спросил я у Бруно.

— Может быть, может быть, — задумчиво ответил Филетти. — Доподлинно неизвестно. Старина Грипс бьется над этой проблемой, но пока никаких проблесков. — Известно хотя бы, почему происходят эти перевоплощения? — Разумеется, — усмехнулся Бруно. — Все очень просто. В виртуальной реальности ты являешься пакетом информации, но информации мыслящей — запомни это. При желании ты можешь изменить структуру своей оболочки. Для этого достаточно простого мыслеимпульса или, проще говоря, мысленного желания. Достаточно только представить предмет, в который ты хочешь воплотиться, и — бах! Ты сам заказываешь музыку, стоит только мысленно этого пожелать.

— То есть если мне захочется превратиться, скажем, в ворону, то я смогу летать в виртуальных небесах и каркать во все горло?

— Верно. Каркать ты будешь, но вряд ли тебе этого захочется.

— Почему? — спросил я.

— Если ты превратишься в ту же ворону, твоя возможность мыслить исчезнет. Птицы ведь не умеют рассуждать о превратностях жизни. А если без шуток — я сам не могу понять, в чем тут дело. Только информационный пакет, имеющий параметры, присущие человеческой особи, не теряет способности мыслить. Шеф называет этот эффект виртуальным генотипом человека. Кроме того, стопроцентно гарантии, что ты выйдешь из трансформации таким же каким был до того, нет.

— Почему тогда Стрэдфорд говорит, что посылать в «виртал» людей надежней, чем личностные матрицы? — спросил я.

— Так оно и есть. В критический момент у рэйвера больше шансов выпутаться. И если уж по-настоящему прижмет ты сможешь перевоплотиться, чтобы не погибнуть. Но главное, и ты это хорошенько запомни, им важнее передать информацию, чем сохранить жизнь курьера. Моли Бога, что бы до этого дело не дошло… А вообще-то основное, почем; посылают нас, а не матрицы, заключается в том, что наша проекция в «виртале» не всегда адекватно реагирует на события.

— Как это? — Я удивленно посмотрел на Бруно.

— А вот так. Матрица не способна улавливать малейшие изменения в окружающей ее обстановке, она схватывает только основное, пропуская незначительные мелочи. Но порой от них зависит очень многое.

— Хорошо, — не сдавался я. — Допустим, мы посылаем матрицу, а на другом конце с помощью преобразователя из «саркофага» выйдет человек и донесет сообщение, не рискуя нашей шкурой.

— Какой человек?

— Ну… материализовавшаяся матрица.

— Как это ты ее материализуешь? — ехидно осведомился Бруно. — Ну хорошо, допустим невозможное. Какой у нее будет внешний вид?

— Да любой! Какой напишет программист.

— А мозги у нее чьи будут?

— Вот черт! — выругался я. — Об этом как-то не подумал Еще не хватало иметь двойника, который мог бы претендовать на мое место.

— И будет не один двойник, поверь мне, ибо работой мы загружены под завязку. Ну да ладно, хватит болтать, времени осталось не так уж и много. Пора переодеваться. Вот это — шкафчик Смита, это — мой, а этот теперь будет твоим.

Я подошел к металлическому ящику величиной в человеческий рост, на котором висела отпечатанная на лазерном принтере табличка

Стефансон

— А что с ним? — спросил я, кивнув на надпись.

— С кем? А… С Эриком. Не повезло парню. Его закапсулировали вместе с ВР-программой, когда он был в отключке. Затем программу стерли. Эрик даже не мог произвести трансформ-операцию, чтобы вырваться наружу.

— Страшная смерть, — севшим голосом пробормотал я.

— Не хуже других. Он даже не понял, что ему пришел конец. Раз — и нет человека.

— Послушай, а давно люди ходят в «виртал»? — задал я самый важный для себя вопрос.

— Ты имеешь в виду рэйверов?

— А кого же еще?

— Насколько знаю, года два, не больше. Хотя Стрэдфорд теоретически обосновал возможность перехода материальных тел в ВР еще лет пять назад.

— И на чем основана эта теория?

— А черт его знает. Спроси лучше у шефа, он объяснит, если тебя так это интересует.

Ценное предложение… Подойти и спросить в лоб: «Не скажете ли, уважаемый сэр, в чем суть вашего сверхсекретного открытия? У меня есть подозрение, что оно несет опасность человечеству». Не знаю, как насчет Стрэнка, но психушка мне будет гарантирована. Можно не сомневаться. А от косвенных вопросов Стрэдфорд уклоняется с виртуозной ловкостью…

Азы его теории мне давно понятны. Виртуальность, как известно, состоит из множества информационных пакетов. Но ведь и весь мир, все, что существует вокруг нас, можно назвать пакетом информации. Например, человек — он рождается в определенный день, имеет специфический цвет кожи и волос, только ему одному присущие физические параметры, генетический код, наконец. В общем, много чего он имеет. И все это можно описать, представить в виде информации, закодировать и с помощью электрических импульсов загнать в компьютерную систему. Так вот при погружении материальных тел в виртуальность происходит то же самое. Тело рэйвера под воздействием прибора Стрэдфорда распадается на кванты информации и вновь соединяется в виртуальном пространстве, то есть внутри такого же, только намного более интенсивного потока информации. То же самое происходит и при обратном переходе. Не будь «виртала», транспортировка бы не произошла, как бы мы ни пытались этого добиться, потому что нельзя переместить информацию через ничто, должен быть носитель. Это как река, увлекающая лодку своим течением. Без воды лодка так и останется на прежнем месте…

— Эй! Ты что, уснул? — Бруно толкнул меня в плечо. — Трусы тоже снимай. Костюм должен прилегать к телу без разрывов. Теперь найди разрез на животе и засовывай ноги в штанины, чтобы остальная часть комбинезона оставалась у тебя за спиной… Вот так. Хорошо… Развернись на пол-оборота и просунь руку в рукав… Теперь другую… Подними руки и натяни верхнюю часть костюма через голову… Застегни молнию на животе. Замечательно. Башмаки и перчатки, думаю, сам наденешь.

В раздевалку вошел Стрэдфорд.

— О, я вижу, вы почти готовы. Превосходно. Тогда я подожду погружения.

Он сел на скамейку, достал из кармана пиджака запакованную в металлический цилиндрик сигару и откусил зубами ее кончик.

— Нервничает шеф, — прошептал мне на ухо Бруно. — Он и курьера на задание всегда приходит провожать. Впрочем, старика можно понять. Раньше было проще, особых забот у рэйверов не было: погружение, переход, передача депеши адресату.

— А теперь?

— Любая даже самая секретная информация рано или поздно перестает быть тайной. Сначала русские, потом японцы, англичане и шведы открыли возможность проникновения в виртуальную реальность. И пошло-поехало…

Дьявол! Неужели эта зараза распространилась по всему миру? Хотя чему я удивляюсь? Рано или поздно так и должно было произойти. Сперва в тайну посвящен лишь узкий круг лиц: военные, политики высокого ранга, работники служб безопасности, а потом рэйверство захлестнет весь мир, и тогда катастрофы не избежать.

Неужели этого не понимают? Или… или не хотят понимать. Ведь как все просто: сама собой решится самая важная проблема человечества — проблема перенаселения. И не надо никаких войн, сойдет на нет наркомания, исчезнет проблема обеспечения населения продовольствием. Но ведь нетрудно догадаться, что взамен мы получим полный хаос в экономике и невиданный разгул преступности…

«Нет, — прервал я себя, — глупости. Я снова пытаюсь создать образ врага, которого нет. Все гораздо проще и примитивнее. Я опять должен вернуться к той же мысли: вряд ли найдутся сумасшедшие, заинтересованные в исходе человечества в виртуальную реальность. Последствия этого слишком очевидны и ужасающи. Беда лишь в том, что теперь ни от кого ничего не зависит. Это как цепная реакция: стоит процессу начаться, а Дальше он протекает сам по себе, подобно снежной лавине…»