Укус скорпиона - Виталий Пищенко

— Вы лучше о границе. Оно как-то оригинальнее, — прервал ее я.

— Хорошо… Нам давно стало понятно, что катастрофа неизбежна. Мир Тысячи Солнц — это всего лишь суррогат, резервация. И мы нашли Новый, совсем новый мир, в который нет дороги тому, что погубило нашу цивилизацию. Граница с этим миром и проходит по Зоне Сброса.

— И вы боитесь, что я ее разрушу?

— Отнюдь. Вы напрасно рискуете, только и всего.

— Откуда такая забота обо мне? — хмыкнул я. — По-моему, мы не питаем друг к другу особой любви?

— Слишком мало осталось не потерявших себя. Уж не думаете ли вы, что я звонила Нортону ради вас? Мы надеялись и на него…

— Польщен. И за себя, и за Дэвида. А кстати, кто эти «мы», коих вы все время поминаете? Великая Маргарет и ее клоны?

— Это не самая удачная шутка, Эндрю. Мои копии остались в том же мире, где сегодня находитесь вы. Они сами определят, как им жить.

— Их проблемы, — легко согласился я. — А что, ваш новый мир привлекателен?

— Прекрасен! Он невероятно красив.

— Но ведь красота порождает ненависть, — ехидно улыбнулся я, надеясь, что чуткий компьютер сопроводит мою фразу целой строчкой соответствующих значков.

Однако Маргарет иронического тона не приняла.

— Господи, Хопкинс, разве я имела в виду внешнюю красоту? Да, ей порой завидуют, но чаще просто игнорируют.

— Разве?

— Вы завидуете красоте свиноматок, которых гордый фермер прогоняет по подиуму? А ведь они действительно красивы. Для знатоков. Нет, Эндрю, меня всегда удивляло, почему наибольшую ненависть вызывает красота духовная, почему общество с радостью уничтожает людей талантливых и по-настоящему мудрых?

— И что, вы нашли ответ на этот вопрос?

— Нет, но я нашла выход. Сейчас я нахожусь в обществе именно таких людей.

— Вот оно что! Значит, ваш прекрасный мир будут населять только избранные? Знаете, Маргарет, нам не по пути. Я никогда не был поклонником сверхчеловеков, людей будущего и прочих подобных. Не люблю я и тех, кто присваивает себе право отсеивать зерна от плевел по своему разумению. Приятно было побеседовать!

— Подождите, Хопкинс!

Но я уже дал команду компьютеру:

— Прервать связь! Не восстанавливать ее ни при каких условиях.

Надоела мне эта Маргарет! И ее россказням я не верил ни на йоту. Боится, боится мисс Тревор, что я прорвусь на свалку и спутаю ее планы. Какие? Не все ли равно! Удивительно, но после разговора с Маргарет мне стало легче, и я с легким сердцем выбросил все сказанное ею из головы.

Указатель расстояния показывал, что до Лондона осталось всего тысячу миль виртуального пространства. Еще несколько минут, и я увижу Сюзан. Как там она? Жива ли? Как я хотел верить в это! И отгонял, отгонял прочь страшные мысли.

А потом я начал мечтать, как напишу свою собственную программу. Пусть не Мир Тысячи Солнц, пусть там будет только одно солнце, но наше — мое и… Сюзи. Почему нет? Написать такую программу несложно. Ведь нам нужно не так уж и много: река, лес, дом в два… нет, лучше в три этажа, потому что у нас будут дети, много детей, и каждому потребуется отдельная комната. А как без этого? Без этого никак нельзя. Но сперва надо найти хороший аккумулятор, чтобы хватило его лет на сто…

Я улыбнулся. Наивные мечтания! Вдвоем можно быть счастливым, только если вокруг тебя люди. Много людей, целое человечество. Я не задержусь в Лондоне, меня ждет дорога в Зону Сброса, на свалку, где копошатся мерзкие порождения «виртала», стремящиеся погубить мир, который я считал своим. А там будь что будет! Если мне повезет, программу составлять не потребуется.

Я и не заметил, как проскочил узловую телефонную станцию Лондона. На этот раз фильтра-очистителя здесь не было. Несколько недель назад правительства ведущих стран договорились снять все барьеры, столетиями возводимые друг против друга. Человечество объединилось, но, увы, слишком поздно.

Модуль начал притормаживать, сбрасывая скорость. Сердце опять заколотилось. Я знал, я чувствовал, что с Сюзан все в порядке и что через несколько минут я увижу ее…

Модуль замер, и я выпрыгнул из него, одновременно давая приказ на выход в реал.

Мгновение… и я оказался в комнате Сюзан. Она была здесь. Она лежала в постели с толстой шестилапой обезьяной, придавившей ее к кровати своей тушей. При виде меня глаза Сюзан расширились, и она, отгораживаясь хрупкой рукой, закричала:

— Нет! Уходи! Убирайся прочь!

Обезьяна вздрогнула, повернулась и раскрыла от удивления свою слюнявую пасть.

— Кто это? — заверещала она так пронзительно, будто ее распиливали на куски в живом виде. А потом в глазах мохнатой мерзости возник страх, обезьяна забулькала что-то на непонятном языке, и по полу разлилась вонючая лужа.

«Катись оно все к чертовой матери!» — подумал я, отдавая компу приказ ввести меня обратно в «виртал».

Прежде чем исчезнуть окончательно, я обернулся и увидел, что в глазах Сюзан блестит слезинка. Но может быть, мне это только показалось…

Я шел по космическому кораблю хаанов, сея вокруг смерть.

Полчаса назад я ворвался во «Вторжение» как смерч, как цунами, поглощающее миры и вселенные. А в игре все шло по старому сценарию. Я вывел в космос истребитель и дал себя подстрелить. Очнулся в камере на корабле хаанов, выбрался из нее при помощи черепа, достал из тайника оружие и теперь продолжал часть игры на прохождение. Впрочем, сейчас идти было легче. Теперь я знал все лабиринты этого корабля и потому прямым путем двигался к шлюпочному ангару. А дальше… Дальше я надеялся выйти на свалку, где за огромной прозрачной стеной пряталось НЕЧТО, не имевшее право на существование, но все же существовавшее, безжалостно уничтожающее мой мир, потому что это самое НЕЧТО не научили жалости, потому что мы сами не знали жалости.

«Не убий!» — гласит заповедь, но мы ведь не убивали, мы просто играли. И нам было весело. Вот только веселье рано или поздно заканчивается, и наступает похмелье. Тяжелое. Смертельное…

Вот и ангар, я забираюсь в шлюпку и стартую, а потом шепчу, как заклинание:

— Выход!

…И я действительно оказался на свалке. Там ничего не изменилось: как и в первый раз, меня окружали горы искореженного металла, лужи, наполненные вонючей жижей, кучи каких-то обломков, останки гигантских конструкций. И как

и прежде, по всему этому пробегали искрящимися змейками цифры и символы, стекали со склонов, вылетали фонтанчиками из глубин.

Я смотрел на прозрачную стену. Вот он — мой враг, и я иду к тебе, чтобы сразиться в смертельной схватке. Слышишь? Я иду!

Я сделал шаг, потом второй.

И свалка ожила. Тысячи страшных клыкастых морд зашипели, зарычали, залаяли. Но странно, чудовища не атаковали меня, они тянулись к загадочной прозрачной стене… Мечтают о воротах в прекрасный новый мир Маргарет? К черту! Нужно делать то, ради чего я сюда пришел. Достав из кармана «узи», я покрутил его в руках и отбросил в сторону. Здесь он мне не поможет, здесь нужно другое…

Я зажмурил глаза и представил, как превращаюсь в гигантскую крылатую ракету, начиненную ядерным зарядом. И я стал этой ракетой и с бешеной скорость понесся к экрану, туда, где дергалось и плясало гигантское НЕЧТО.

Странное дело, Бруно ошибался, говоря, что только человек может обладать здесь разумом. Я был ракетой, но по-прежнему оставался человеком — мыслящим, страждущим и надеющимся.

А потом, когда я со всего размаха ударился в стену и начал медленно сползать вниз, так и не пробив ее, я почувствовал, что вновь обретаю человеческий облик. Но мне было уже все равно, потому что за этой проклятой стеной я увидел мальчика, сидевшего за клавиатурой компьютера. Глаза его с удивлением глянули на меня, и мальчик закричал:

— Мама! Мама, посмотри, что это такое?!

Сзади него появилось что-то большое и расплывчатое, а потом до боли знакомый мне голос произнес:

— Наверное, сбой в программе, сынок. Кусок глупой, никому не нужной игры. Перезагрузи компьютер…