Рождение мечника (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Ди, не спеши с выводами. Нам нужно с тобой серьёзно поговорить, — мечница ответила своим коронным исполненным флегматичного спокойствия взглядом.

— Леону прилетело отдачей? Но ведь ты была рядом, я своими глазами видела, как вы там обнимались, — продолжала рассуждать моя снежная королева. — А где Ри? Ты решила вступить в конфликт на моей стороне? Или на своей? — короткий кивок в мою сторону.

— У тебя интересный любовник, Ди, если ты об этом. Я не откажусь иногда пользоваться его темпераментом, но он твой; по крайней мере, пока сам не примет иного решения. Ваш с Ри конфликт я считаю исчерпанным.

— С каких это пор ты даёшь мужчине право самостоятельно принимать решения, Ли? — Диана поразительно точно уловила в сказанном главное. — И про наш конфликт, будь добра, поподробней, пожалуйста.

— Среди мечников принято относиться к сестре по мечу со всем возможным уважением, Высшая. Тебе ли этого не знать!

— Стоп. Мечников? Я не понимаю… Зачем ты нарядила его во флиппер?!

— Спонтанная инициация, Ди. Такое бывает. Твой любовник основательно и весьма профессионально вырубил Тёмную Мать, а заодно и мне немного навешал.

— Такое бывает, говоришь? — Диана вскочила на ноги, кубок с вином полетел на пол. — Он же мужчина, Ли! О чём ты вообще говоришь?!

— В Ордене принято очень трепетно относиться к факту инициации. ЛЮБОЙ инициации. Мы фаталисты, Ди. Пожалуй, я куда больше эмоций испытываю, стоя рядом с твоим мальчиком, чем если бы шла на смерть. Это наша философия, наш образ жизни и мыслей.

— Бред какой-то! — но снежная королева уже успокоилась, присела обратно в кресло, поймала мою руку и, словно между прочим, требовательно сунула её себе под халатик. — Или… Ты пошёл за меня мстить?

— Да, милая. Когда я увидел, как ты отлетела к стене переломанной куклой… твой клинок позвал меня, и я ответил на зов. Потом дрался. Они не ожидали, поэтому Ри сразу подставилась. Ну а потом голова не выдержала.

— Хорошо, я поняла общую картину. Ли, я хочу гарантий.

— Что ты имеешь в виду?

— Леона не забирают в Орден. Нам дают возможность спокойно пожить вместе. Мне всё равно где, хоть у внешников. Его не трогают. Нам лучше быть подальше от густонаселённых планет Республики — я могу ненароком прибить какую-нибудь дуру, да и он, как теперь оказалось, может. До тех пор, пока гарантии не будут предоставлены, я перехожу на нелегальное положение на Земле.

— Я могу запросить Орден. Остальное сможет обеспечить только Верховная или Валери.

— Отлично. Где эта рыжая?

— У неё энергетическая кома. Почему-то она оказалась глубже, чем поначалу казалось.

— Небось, не может себе простить поражения от мужчины. Не привыкла ваша Мать проигрывать! — Диана в задумчивости гладила мою руку. — Ты бы ею занялась, как у вас принято; если от меня что потребуется — сразу зови.

— Ей просто нужен отдых, — пожала плечами пепельноволосая.

— Ничего мне больше не нужно. Ди, подай сюда эту бутылку: сама накачалась, дай и другим залить горе, — на пороге стояла живая и невредимая Валери.

В таком же, как у меня, снежно-белом костюме, она смотрелась очень мило; почему-то в голове упорно крутилась ассоциация с кровью на снегу — точно так же на белой ткани алели её рыжие в красноту волосы. Женщина грациозно прошлась по комнате: каждый её шаг был шагом королевы — красивым и величавым. Словно она специально решила воспользоваться повышенным вниманием к собственной персоне. Закончив своё дефиле, Ри развалилась в кресле. Теперь в её облике было что-то провокационное, даже в кресле она сидела, закинув ножки на подлокотник, сжавшись мягким пушистым комочком, брызжущим во все стороны рыжими прядями волос.

— Извини, Валери. Я обычно не обижаю женщин, но тут что-то на меня нашло… до сих пор не понимаю. Ты как? Совсем погано? — кожа на лице женщины, в самом деле, была белой, как мел. Эта стерва, конечно, заслужила хорошей трёпки, но её красота и её трепетные чувства к моей Диане не позволяли мне испытывать к ней злость.

— Знаешь, мальчик, услышь я от тебя такие слова до сферы… Посмеялась бы и поставила на место, но теперь… Скажу так: лучше не начинай.

— Что не начинать?

— Обижать женщин. Куда лучше и полезней их любить и защищать. Заметь: полезней и для души, и для тела, — на последнем слове рыжий комочек принялся лакать вино, словно заправский пьяница — прямо из горла, залпом, да ещё и большими глотками.

— Ты не права, Ри. Вино в нашем с тобой случае — лучшее лекарство. Оно очень полезно для крови, — Ди жестом волшебницы извлекла из воздуха ещё одну бутыль, подхватила в другую руку бокал и принялась сноровисто опустошать пузатую ёмкость аккуратными, маленькими глоточками.

— Ну что, Леон, будем мириться? — рыжая, наконец расправившись с бутылкой, отставила её на стол. Сначала она зыркнула на меня, но потом перевела взгляд на собственные ногти. Неожиданно они, точно под взглядом изумрудных глаз демоницы, начали увеличиваться в размерах. Спустя каких-то несколько секунд ладонь правой руки женщины украсили… самые настоящие когти! Я неверяще уставился на это диво. Валькирия же, словно желая меня окончательно добить, принялась медленно их облизывать — ни дать ни взять, большая кошка.

Ди отпустила мою руку, сопроводив свой жест красноречивым кивком в сторону какой-то там Матери с кошачьими когтями вместо ногтей. Мне явно предлагалось начать процедуру примирения. Я не стал артачиться, девочка никак не шла из головы, и такая мелочь, как собственная инициатива в деле примирения, меня совершенно не смущала. Рыжая демонстративно освободила мне уголок кресла, куда я не преминул присесть. Тогда женщина начала новый раунд игры, её переброшенные через подлокотник ножки придвинулись ко мне вплотную, взгляд лучистых глаз стал выжидательным: она ждала продолжения. По телу пробежала волна нежности, безумно захотелось сжать этот рыжий своенравный комочек в объятиях. В следующее мгновение я, повинуясь какому-то наитию, уперев руки в седушку кресла по бокам от её талии, смело надвинулся на женщину.

— Условия капитуляции те же?

— Почти, — подо мной возлежал эдакий рыжий ангелочек, мило хлопая глазками. Вот только ещё несколько часов назад это была дьяволица — жёсткая, требовательная, активная хозяйка жизни. В сфере она превратилась в огонь, в изменчивое и смертоносное в своей обжигающей красоте пламя. — Разрешаю начать с других губ — которые повыше.

Поцелуй чертовки пьянил — как то вино. Валькирия ещё и вжалась в меня, привлекла к себе, окружила щекочущим ореолом непослушных волос; ощущение было, будто мы с ней кувыркаемся в стоге сена, а не в футуристическом кресле. По спине, под комбинезоном, заскользило что-то твёрдое и острое: «Когти!» — подумал я, всё больше утрачивая способность соображать. Ри умела не только на колени ставить, она ещё и любить умела. Я невольно представил себе эту женщину в позе всадницы; как она обхватывает своими сильными тренированными ногами мои бёдра — такая неудержимая, эмоциональная, полностью отдающаяся во власть собственной страсти. Возникшая в воображении картина вызвала к жизни особенно сильную волну возбуждения, я насел на рыжую бестию, она ответила тем же: впившиеся в спину когти усилили и без того запредельное возбуждение.

— Прошу меня простить, сестра. Давай прежде, чем ты перейдёшь к самому сладкому, обсудим наши дальнейшие планы, — Ли была настроена на деловой лад — наверное оттого, что своё уже получила.

Рыжая фурия, между тем, отнеслась к сказанному более чем серьёзно. Её сильные кулачки уперлись в мою грудь, отстраняя — без грубости, скорее просительно, мягко. Огромного труда мне стоило взять себя в руки.

— Леон, подожди пять минут, девочки должны решить свои женские, совершенно не интересные мужчинам, вопросы, — Ри смотрела мне в глаза, поэтому ответное недовольство ощутила во всей красе; когда же я демонстративно отстранился и занял отдельное кресло, сочла за благо добавить. — Ну вот, обиделся! И этот милый мальчик собирается становиться мечником? Нет уж, лучше оставайся в ипостаси игрушки, она больше подходит для легкомысленных представителей слабого пола!