Грешная любовь - Тереза Медейрос

Элис умолкла на полуслове, радостное оживление на ее лице сменилось гримасой разочарования, так как Эддингем быстро проследовал мимо, не обращая на нее ни малейшего внимания.

Маркиз решительно направлялся к стоящим поодаль Катрионе и Саймону, сердито постукивая рукоятью кнута по ладони. В такт ударам нервно дергались желваки на его скулах.

Остановившись перед парой, Эддингем указующим жестом наставил палец на Саймона с самым грозным видом:

— Эй, ты!

— Не обращала внимания, как часто люди приветствуют тебя таким способом? — уголком рта прошептала Катриона.

Саймон пожал плечами:

— Ну что я могу сказать? Наверное, так на них действует мое ослепительное очарование.

Улыбнувшись маркизу, Уэскотт приветствовал его:

— Здорово, Эд. Я смотрю, ты прямо загнал лошадь, чтобы успеть поздравить меня и мою невесту?

— Твою невесту? — прошипел маркиз, с большим трудом выдавливая из себя последнее слово. — Выходит, слухи не врут? — Он повернулся к Катрионе: — Покидая вас на прошлой неделе, я полагал, что мы очень хорошо поняли друг друга.

В ответ на негодующие слова Эддингема Катриона лишь окинула его холодным взглядом:

— О, милорд, я совершенно правильно поняла вас. Вы очень откровенно дали понять о своих намерениях.

Саймон приложил руку к сердцу.

— Ну, дорогая, что же ты не сказала мне о существовании такого соперника?

— Дорогой, у меня и в мыслях не было, что ты такой ревнивый. Но тебе вовсе не стоит беспокоиться. Лорд Эддингем твои соперник лишь в вопросе моего приданого. Чувства здесь ни при чем.

Уэскотт обнял Катриону за плечи и одарил маркиза любезной улыбкой:

— Я уверен, что лишь девичья стеснительность помешала Катрионе сообщить, что она уже помолвлена. Со мной.

Легким движением Саймон взял невесту за подбородок и нежно поцеловал в губы. Этим поцелуем Уэскотт так явно пометил свою территорию, что напомнил Катрионе одного из дурно воспитанных спаниелей тетушки Маргарет, который иногда пускал струйки прямо ей на башмак. Катриона затаила дыхание и на мгновение почувствовала, что по-настоящему принадлежит Саймону.

Лицо Эддингема настолько помрачнело, что Катриона могла бы проникнуться сочувствием к неудачливому претенденту на ее руку, если бы не знала наверняка о подлинных чувствах маркиза.

— Это неправда, так ведь? — обратился он к Катрионе требовательным тоном. — Вы, несомненно, знаете о небезызвестной репутации Уэскотта. Еще бы, этот человек был близок с половиной женщин Лондона! Признайтесь, вы же не собираетесь всерьез выходить за этого… этого… — маркиз презрительно скривил губы, — бастарда?

Большинство мужчин на подобное оскорбление отреагировали бы соответствующим образом, как если бы это были вовсе не унизительные слова, а хлесткий удар стеком прямо по лицу. Однако Саймон ответил, лишь улыбаясь с самым угрожающим видом:

— Смею уверить, Катрионе хорошо известны некоторые изъяны моего характера. Равно как и обстоятельства моего появления на свет. И у нас с ней общее желание — избавить от подобной судьбы нашего первенца. Вот почему мы сейчас так спешим в Гретна-Грин.

Шокирующий намек Саймона на интимные отношения с Катрионой больно ударил по самолюбию маркиза. Эддингем побледнел и отступил на шаг. Взгляд, которым он окинул Катриону, выражал крайнюю степень презрения.

— Вы двое под стать друг другу. Надеюсь, на том свете гореть вам обоим в адском огне.

Маркиз повернулся, чтобы уйти, но остановился. На его губах заиграла злобная ухмылка.

— Кстати, мисс Кинкейд, если во время вашего свадебного путешествия встретите кого-нибудь из вашей шотландской родни, непременно передавайте от меня привет.

Эддингем резко повернулся, сверкнув начищенными сапогами, и быстро пошел мимо тети Маргарет и расстроенной Элис, словно их и не было вовсе. Вскочив в седло, он вонзил шпоры в бока лошади с такой силой, что Катриона вздрогнула от жалости к бедному животному.

— Приятный человек, — пробормотал Саймон. — Стал намного любезнее, чем раньше.

Они наблюдали, как Эддингем поскакал галопом прямо по аккуратной лужайке дяди Росса. Тяжелый мерин вырывал подковами большие куски дерна, оставляя за собой отчетливые следы. Катриона вздохнула:

— Кого же ты еще совратил, Саймон? Уж не сестру ли самого маркиза? А может, тетю его служанки? Или племянницу троюродной сестры?

Но Уэскотт был непривычно серьезно настроен.

— Он считает, что я соблазнил его невесту. Хочешь — верь, хочешь — нет, но мы с ней не сделали ничего предосудительного. Всего лишь безобидная болтовня с легким флиртом. Это было почти три года назад в «Олмаке». Я оказался рядом, когда она случайно обронила перчатку. Она тогда по-настоящему была влюблена в Эддингема и собиралась стать его женой. Но всего через несколько дней после того, как маркиз стал свидетелем нашего разговора, произошло несчастье. Во время верховой прогулки в Гайд-парке лошадь этой девушки споткнулась, бедняжка выпала из седла и сломала шею.

Холодок пробежал по спине Катрионы, и ей стало очень неуютно, несмотря на теплое весеннее солнце.

— Какая трагедия! А к ее смерти не может быть как-то причастен Эддингем?

— У меня были такие подозрения, но никаких прямых доказательств я найти не смог. — В голосе Уэскотта послышалась легкая горечь утраты. — К тому же, кто бы стал принимать всерьез нелепые обвинения незаконнорожденного субъекта? Куда более весомыми сочли объяснения этого высокопоставленного джентльмена.

Уловив краем глаза, беспокойство на лице Катрионы, Саймон ободряющим жестом обнял ее за плечи.

— Не беспокойся, любовь моя, — промолвил он. Однако эти так легко произнесенные нежные слова обожгли ее сильнее, чем недавние оскорбления маркиза. — Маркиз не может сделать нам ничего плохого.

Катриона посмотрела на едва заметную фигуру удаляющегося Эддингема, и ее сердце сжалось от страха. Однако разубедить сейчас Саймона в том, что он ошибается в своем оптимизме, было решительно невозможно. Ей совершенно не хотелось провожать взглядом и Уэскотта, когда он, оценив серьезность ситуации, сочтет за благо для себя исчезнуть из ее жизни.

Глава 8

Попутчики Катрионы расположились в дорожной карете на противоположных сиденьях и время от времени враждебно посматривали друг на друга.

— Ты никогда не говорила мне, что знаешь Эддингема. Ты даже скрыла от меня, что берешь с собой его, — заявил Саймон, скрестив руки на груди и с укоризной, глядя на Катриону. Она сидела напротив Уэскотта, решительно выбрав для себя лагерь его противника.