Камень Книга тринадцатая - Станислав Николаевич Минин

всё поняли, — кивнул я отцу и воспитателю. — Обещаем: приложим все силы и даже больше. А сейчас у меня к Прохору и Ивану будет простой, но не менее важный вопрос: не хотите ли поужинать настоящей итальянской пиццей?

Мой вопрос застал врасплох не только воспитателя с колдуном, но и моего родителя.

— Алексей, ты что, в Сан-Ремо собрался? — с удивлением смотрел на меня он.

— А что тут такого? — пожал плечами я. — Мы с Прохором и Ваней, как ты сам недавно отметил, за два дня проделали массу работы по великому магистру, и теперь нам просто необходим заслуженный отдых. Кроме того, ваш срочный вызов в Монако некоего великого принца Алексея Романова поднял в нашей компании… скажем так, некоторые волнения.

Пришлось кратко поведать о реакции молодых людей на мой отъезд из Ниццы, однако родитель позволил себе усомниться в истинности моих мотивов.

— Алексей, скажи честно, — с улыбкой смотрел он на меня. — Ты просто хочешь показать Прохору и Ване небольшой кусочек Италии? Ну и сам посмотреть?

Я кивнул.

— Это в первую очередь. А во вторую — просто мечтаю смотаться хоть на какое-то время из надоевшего Монако. Тем более, если останусь, любимые родичи тут же мне найдут какое-нибудь увлекательное занятие на вечер.

— А прямо так нельзя было сказать?

— Можно. Но вариант с волнениями в нашей компании мне показался более убедительным.

Родитель хмыкнул и повернулся к Прохору с Ваней.

— В Сан-Ремо съездить хотите, господа?

Воспитатель с колдуном вытянулись и в один голос ответили:

— Так точно, ваше императорское высочество!

— А что мы будем делать с потенциальной угрозой со стороны ватиканских колдунов, у которых на территории Италии фактически развязаны руки? Особенно в свете отказа де Вилье от заказа папистов на устранение Алексея?

Прохор переглянулся с Ваней, и последний ответил:

— В присутствии остальных принцев и принцесс никаких шалостей эти твари себе позволить не могут, Николаич.

— А как же Сен-Тропе? — продолжил отец.

— Там действовала группа наемников, они к нападению тщательно готовились, а тут… — Кузьмин задумчиво помотал головой. — Больше католические колдуны импровизациями заниматься не будут, постараются ударить наверняка, и недавний разговор с великим магистром это только подтверждает. Короче, Николаич, решать вопрос только тебе. — Ванюша хмыкнул. — И ответственность нести тоже только тебе. Ну а мы, в свою очередь, постараемся оправдать твое высокое доверие.

Отец долго не думал:

— Хорошо, поезжайте. Только батюшку Владимира с собой на всякий случай возьмите — лишним он точно не будет.

— Сам хотел предложить, — кивнул Кузьмин. — Николаич, тебе какой-нибудь магнитик из Сан-Ремо притаранить?

Родитель посерьезнел и указал на меня рукой.

— Ты мне сына живого из Италии притарань, Олегыч.

— Как скажешь, — хмыкнул тот и полез в карман за телефоном. — Щас святого отца вызвоню, и погоним…

Тут я решил несколько подпортить Ванюше его легкую эйфорию от поездки в Сан-Ремо:

— Прохор. — Я посмотрел на воспитателя. — Надо бы твоего «Ренжа» выгулять. Ты же не будешь против, если мы на нем в Лигурию скатаемся?

Кузьмин, как и предполагалось, тут же сунул телефон обратно в карман и уставился на меня прищуренными глазами.

— Царевич, что это за новости? — буквально зашипел он. — Нормально же общались! Мы же с тобой договаривались, что штурманом ты будешь только в моем экипаже, а не в каком-то… левом! Кроме того, мой роскошный во всех смыслах «Гелик» тут уже примелькался, его все знают, да и перемещаться его императорское высочество Алексей Александрович Романов по Лазурному берегу должен не на каком-то там непонятном «Ренже», а на «Мерседесе»! Как делают его многоуважаемые старшие родичи!

Краем глаза я наблюдал за тем, с каким удовольствием за происходящим наблюдают отец с воспитателем. Последний даже решил еще подлить масла в огонь:

— Лешка, мне упаковку водички у дворцовых взять или по дороге купим?

— У дворцовых, — кивнул я. — Кстати, вы мне из Москвы лимонада привезли?

— И лимонада привезли шесть ящиков, и селедки два ведра с упаковкой «бородинского», — перечислил Прохор, успевая коситься на мрачнеющего все сильнее и сильнее Ванюшу. — Еще халвы захватили и кексов сладких с кремлевской кухни. Все на камбуз яхты закинули и не забыли поделиться частью деликатесов с нашими морячками.

— Спасибо, — заулыбался я и решил слегка разрядить обстановку: — Прохор, а как ты посмотришь на то, если за руль твоего «Ренжа» сядет Иван Олегович? Пусть он нас в Италию и отвезет?

Кузьмин после этого вопроса насторожился, а воспитатель демонстративно покривился:

— Перспективка, конечно, так себе… Но если ты просишь, сынка, то да. А где у меня ключи? — Воспитатель похлопал себя по карманам. — Ах да, я же их Вове Михееву отдал еще вчера, когда на родину собирался…

— Хватит! — не выдержал Ванюша. — Устроили тут! Я никуда не еду! Ни в какую Италию!

Он резко отвернулся в сторону моря и застыл, всем своим видом демонстрируя страшную обиду. В «конфликт» решил вмешаться мой отец:

— Олегыч, не переигрывай! Не в театре! Ты сам эту бодягу начал, когда на ровном месте приревновал к прохоровской машине.

— А чего они? — буркнул колдун. — Специально же меня доводят!

— А ты и ведешься, как девочка! — хмыкнул родитель. — Детский сад — штаны на лямках! Отдай мои игрушки и не писай в мой горшок! Как дети, ей-богу! Ладно, я пошел, а вы тут сами разбирайтесь.

Какое-то время нам с Прохором потребовалось, чтобы успокоить оскорбленного в лучших чувствах Ванюшу, но в конце концов колдун все же решил, что Сан-Ремо стоит мессы.

— Петрович, — продолжал хмуриться Кузьмин, — даже не вздумай мне указывать, как этой английской шушлайкой рулить! Вообще ничего под руку не говори!

— Ладно-ладно, — покорно кивал воспитатель, еле сдерживая улыбку. — Всем известно, что ты у нас матерый драйвер — тебе даже вон императорскую чету доверяли неоднократно возить! Как я смею тебе что-то указывать?

— Вот и именно! — гордо выпрямил спину Ванюша. — Давай уже, набирай Вову Михеева и бери у него ключи, а я пока церковнику нашему позвоню и обрадую его неожиданной командировкой…

* * *

— Мишаня, что думаешь?

Император с интересом смотрел на друга, сидевшего в кресле напротив. Великие князья Владимир Николаевич, Александр