Энергетика истории. Этнополитическое исследование. Теория этногенеза - Павел Кочемаров

Однако начатая столь успешно экспансия в первой половине XVII века замедлилась. За всё это время были основаны только две-три колонии: пуританская Новая Англия, Виргиния и Барбадос. Причина крылась в политике Стюартов, симпатизировавших католической партии Европы и пренебрегавших английскими национальными интересами. Абсолютизм стал тормозом на пути дальнейшей экспансии английского этноса. В результате её приостановки напряжение в стране стало нарастать. В конце концов разразился жестокий кризис, вошедший в историю под названием Английской буржуазной революции. Эта революция покончила с абсолютизмом в Англии. Буржуазия прочно овладела властью в стране, и все препоны на пути экспансии были устранены. Уже в ходе самого кризиса она получила сильный толчок в виде программы строительства флота Кромвеля. Была ещё раз завоёвана и активно колонизовалась Ирландия, у испанцев захвачена Ямайка. В войнах с Голландией англичане отстояли статус крупной морской державы. База для дальнейшей успешной экспансии была создана. После небольшой послекризисной паузы она развернулась во всю силу уже в следующем, XVIII веке. В результате упадка Голландии у англичан оставался только один серьёзный конкурент на море и в колониях – Франция. В нескольких войнах на протяжении XVIII века он был полностью побеждён. Англия добилась безраздельного господства на море. Она овладела Канадой, вытеснила французов и голландцев из Индии, укрепила позиции в Вест-Индии, начала колонизацию Австралии, в самом конце века захватила Цейлон и Южную Африку.

Эти успехи привели к тому, что обскурационная фаза английского этноса, хоть началась рано и бурно, на всём остальном протяжении удалась на удивление тихой. За всё время XVIII–XIX веков не случилось даже крупного мятежа, не то что гражданской войны. Столетие после «славной революции» было для Англии самым спокойным и благополучным. Парламентские бури в стакане воды его почти не нарушали. Постепенно росло население. Быстрый рост колониальной торговли и экспортных отраслей промышленности давал ему необходимые жизненные ресурсы. Избыток недостаточно витального или слишком пассионарного населения уходил в колонии. Это поддерживало в стране социальную стабильность. Даже потеря североамериканских колоний не слишком сказалась на положении Англии. Они по-прежнему остались для бывшей метрополии выпускным клапаном накапливающегося социального напряжения – местом, куда могли уехать недовольные.

XIX век стал вершиной промышленного, торгового, финансового преобладания Великобритании, её морского и колониального могущества. Витальность этноса в это время уже понижалась. Явственным признаком этого стало падение конкурентоспособности английских товаров к концу века в сравнении с главными конкурентами – Америкой и Германией. Главной причиной снижения витальности была интенсивная эксплуатация английских рабочих капиталистической промышленностью. Другая важная причина – растущая нагрузка на этнос в связи с продолжением колониальной экспансии и борьбой за мировую гегемонию. По мере продвижения английская колониальная империя вошла в соприкосновение с могущественными соперниками: с Россией – в Азии, с Германией – на Ближнем Востоке, с Францией – в Африке, с США – в Латинской Америке. Обширные колониальные владения стали более уязвимы. Реальная возможность со стороны России разрушить британское господство в Индии становится навязчивым кошмаром английских империалистов. Сам факт существования колоний вызывал многочисленные пограничные конфликты. Завоевание Индии повлекло за собой афганские войны, которые принесли только геостратегические выгоды, а стоили очень дорого. Пришлось вести затяжные войны с маори, с африканскими племенами. Обеспечение коммуникаций с Индией потребовало оккупации Египта и тяжёлой войны в Судане. Колонии в Тропической Африке гораздо больше поглощали средств на содержание гарнизонов и администрации, чем давали реальной отдачи. Колониальные войны шли практически непрерывно, но большинство их приносило только славу, но не приток материальных ресурсов.

И всё же огромная империя сослужила Англии хорошую службу. Даже когда витальность в обскурационной фазе упала, Англия жила за счёт империи до наступления мемориальной фазы в начале XX века, и переход в неё не сопровождался потрясениями.

Успехи и достижения цивилизации в Англии западные историки и публицисты чаще всего склонны связывать с преимуществами либеральной системы в экономике, или парламентской системы в политике, или с особыми свойствами «лучшей в мире» английской нации. При этом остаётся в тени та выдающаяся роль, которую сыграли в подъёме Англии исключительно благоприятные возможности экспансии, обеспечившей долговременный стабильный цивилизационный рост.

Совсем иначе складываются судьбы этносов, неспособных расширить свои пределы. Германия к XV веку была одной из самых развитых и процветающих стран Европы. Бурно развивались промышленность и торговля, расцвели города, где проживала значительная часть населения страны. Германские ткани и металлоизделия славились по всей Европе. В горном деле Германия занимала ведущие позиции. Быстро росли новые отрасли – например, книгопечатание. Союз купцов Северной Германии – Ганза господствовал в посреднической торговле на Балтике. Южногерманские города богатели на торговле между Северной и Южной Европой. Англия того времени в сравнении с Германией была страной бедной и слаборазвитой.

В фазах подъёма и надлома германский этнос осуществлял экспансию в основном на юг – в Италию – и на восток. Южное направление оказалось бесплодным, на западе находилась сильная Франция, и только на востоке немцы кое-чего достигли – захватили земли полабских славян, балтийское Поморье и значительную часть Восточной Прибалтики – земли пруссов, ливов и эстов. Однако этих завоеваний для удовлетворения потребностей этноса было недостаточно. Немцы вдобавок осуществляли «мирную колонизацию», заселяя, главным образом, города Чехии, Силезии, Венгрии.

Германская этнополитическая система была слабо централизованной, – в ней доминировали провинциальные субэтносы; потому этнос не мог сконцентрировать свои весьма крупные силы и добиться большего успеха. К началу XV века немецкий «дранг нах остен» выдохся. Его главная сила – Тевтонский орден в 1410 году был разгромлен при Грюнвальде. В других восточноевропейских странах население выражало недовольство немецким засильем. Как отмечал Егер, «в течение XV столетия положение крестьянского сословия в Германии значительно ухудшилось. Возможность переселения избытка сельского населения давно уже исчерпалась, так как в Германии со времён последних Гогенштауфенов не было более свободных земель, не было и первобытных лесов, а с конца XIV века закончилась и колонизация славянских земель»[33].

Истощение ресурсов и упадок витальности делали ситуацию всё более напряжённой. XV век в Германии – время княжеских междоусобиц, рыцарского разбоя, волнений крестьян, недовольных усилением гнёта. Князья, города, рыцари, крестьяне – все боролись друг с другом за место под солнцем. Не находя выхода вовне, напряжение разряжалось кучей больших и малых междоусобиц. Порой происходили крупные потрясения – например, крестьянская война 1524–1525 годов. В период Реформации противоречивые интересы сгруппировались в противостояние двух союзов – Евангелической унии и Католической лиги. Тридцатилетняя война между ними, осложнённая вмешательством соседних держав, опустошила Германию и на долгое время повергла её в экономическое прозябание и политическое ничтожество. Германские князья подвизались на ролях второстепенных союзников в европейских коалициях. Так продолжалось до XIX века. Подъём Германии в этом веке связан с деятельностью восточногерманского (прусского) этноса, который относится к древнегерманскому, как великорусский – к древнерусскому. То была уже несколько другая история и другой этногенез.

Любопытно сравнить также развитие чешского и польского народов. Оба этих западнославянских этноса развивались в сильном этническом окружении и в стадии надлома только отбивались от внешних врагов, не помышляя об экспансии. А значит, вступили в инерционную фазу в ослабленном состоянии. Особенно плохо обстояли дела в Чехии, находившейся под сильным этническим влиянием немцев.

Дальнейшее развитие двух этносов пошло разными путями. Польше удалось повести успешную экспансию на литовско-русские земли, и её этнополитическая система серьёзно усилилась, вплоть до создания во второй половине XVI века польской империи Речи Посполитой. Чехия же, зажатая между Германией, Польшей и Венгрией, так и не смогла расшириться и поддержать этническую энергетику. Экономика процветала, а этнос падал. В XV веке началась ранняя обскурация. Гуситские войны принесли чехам громкие победы, но не ощутимые территориальные приобретения. Эти победы только отсрочили падение Чехии. После поражения в битве на Белой Горе (1620) чешский этнос погружается в «эпоху тьмы», исчезает с политической карты Европы, в то время как Польша была великой державой. Успешная экспансия дала полякам такую энергию, что впоследствии, даже утратив своё государство, поляки ещё долго проявляли политическую активность, восставая то и дело против чужеземной власти. Тогда как чехи к активной исторической жизни так и не возродились (создание национального государства на обломках Австро-Венгерской империи только формально можно считать таким возрождением).