Тайное местечко - Виктория Викторовна Балашова

а знаний, как не было, так и нет. А что с этим делать? Олеся решила чуть смалодушничать, и предложила не менять мазь и не останавливаться в трактирах. А просто идти, как идут. А идти им ещё предстояло, по данным бабушки Глаши, пару — тройку дней. Остап не соглашался:

— И что? Жить жизнью улитки, что прячется в раковине, для своей же пользы. Давай проще поступим — сначала спросим, сколько постой и сколько обед в таверне, потом предложим выкупить у нас крыночку мази, узнаем его цену и ничего не говоря, развернёмся, типа уйти.

— Думаешь, здесь применить наши земные уловки?

— А почему нет?

— И прямо уйти?

— Ну, если поднимать цену будет, раз на третий можно будет и согласиться. Ну, или уйти. Трактиры встречаются часто. Кстати, надо сначала в первом попавшемся и опробовать. Во втором уже и будем примерно знать что ожидать.

— Ага, можно ещё моську удивленную состряпать и переспросить: «сколько — сколько?»

— Да ты прямо юный продаван!

— Ладно, признаю, смалодушничала. Давай пробовать. Социализироваться всё равно придётся.

— Придётся! А познавать будем в реалиях, приближенных к условиям.

— Отлично сказано! Я бы без тебя, наверное, по кустам пробиралась до города с Родичами.

— А я бы посмотрел, какой подкустовный выползень, вместо сойки к ним бы приползла.

Хохотнул парень.

— По ночам бы шла, с лучинкой. Всё, закончили обсуждение! Вот уже и трактир. Заходим. Заходим! Хватит ржать надо мной. Зато я бы смогла на дерево забраться!

— Мне право, очень неловко, указывать училкам на их просчёты, но очень много хищников, и людей в том числе, умеют лазать по деревьям!

И не думая успокаиваться выдал Остап. И тут же, посерьёзнев, добавил:

— Разговор поведу я, ты же изобрази расслабленный вид. Можно чуть утомленный, словно это уже пятнадцатый бутик, где тебя пытаются развести на поддельный тоник!

— Чего?

Фыркнула на слова парня Олеся.

— Да чего хочешь.

— Пффффф.

— Ну, ок, предлагают тебе уговорить папу поработать бесплатно, да ещё и со своим бензином.

— Чё?

— Вот с такой снисходительностью и смотри кругом.

— Ты не выносим!

— Ага, и Земля меня не вынесла! Но, — даже поднял указательный палец вверх Остап, — и тебя ведь тоже, детка. Заходи, — это он уже галантно придержал дверь перед Олесей, чем сбил охотку высказать ему пару ласковых.

Зайдя в трактир, который был двухэтажным длинным домом, они притихли. Внутри было просторно, чистенько, приятно, несмотря на обилие столов и лавок. За столами тут и там сидели путники, по одному, или компаниями. Но много столов были и пустыми. Справа, в углу у входа, висел рукомойник, под ним был таз, который имел отверстие для оттока воды. Ведро внизу, под тазом было прикрыто чистой занавесочкой. Запахи витали только съедобно — аппетитные. А вот стойки с трактирщиком, как они ожидали увидеть, тут и не было, но к ним быстро подскочила бойкая девчушка — подросток, тонкая, как щепочка:

— Здравствуйте, гости дорогие! Проходите с Богами, выбирайте стол для трапезы.

— Мир с Богами дому вашему. А сколько будет стоить обед каждому?

— Да, как у всех, 10 мелкашек меди.

— А если мена у нас, а денег нет, с кем о том поговорить можно будет?

— Тятю кликну, проходите, он сейчас и выйдет к вам.

— Да мы здесь обождём.

Девчушка, чуть обозначив движением плечиков своё отношение к выбору гостей, споро убежала за дальнюю от ребят дверь, в другое помещение, где видно и были служебные помещения, типа кухня, этого заведения. А ребята принялись ждать. Остап оглядывал помещение с точки зрения городского жителя. А Олеся помнила, какое выражение просил держать на лице Остап, но ей тут нравилось, и потому сложно было это делать. Но она очень старалась. Долго ждать не пришлось, из тех же дверей, за которыми скрылась девушка, показался статный такой богатырь, что оглядев зал, мгновенно определил, кто его ждёт и направился к ребятам, вытирая на ходу руки красивым и чистым рушником. Подойдя, он закинул рушник на плечо и поприветствовал ребят:

— Здравия желаю, гости дорогие! Бог с Вами.

И после ритуальной фразы, что интонационно подчёркивала, что слова идут от чистого сердца, а не дежурно, протянул для рукопожатия руку Остапу:

— Трофим.

— Мир с Богами дому вашему! — ответил на приветствие Остап, и пожав руку, тоже представился, — Остап.

— Олеся, — представилась девушка, кивнув головой, и получив кивок в ответ.

— Проходите с Богами за стол, там и поговорим.

Пригласил ребят Трофим, широким жестом руки обводя дом со столами.

— Благодарствую, — поблагодарил Остап, не двинувшись однако с места, — но позволь тут спросить, может и не долгим будет разговор.

С этими словами он достал из котомки заветную крыночку мази от бабушки Глаши и протянув её хозяину таверны, спросив:

— У нас есть снадобье от Аглаи Дормидонтовны. Если предложу выкупить, какую цену предложишь за неё?

Трофим посмотрел на крынку, и протянув к ней руку, взглядом испросил у Остапа разрешение взять её. Остап кивнул. Трофим, словно ценность великую, двумя пальцами бережно, но крепко взял из рук Остапа сосуд с мазью. А после, не снимая верхней тряпицы с пергаментом, поднёс ближе к лицу, вдыхая запах снадобья медленно, полной грудью. По широкой улыбке, что тут же осветила его лицо, было видно, что он счастлив от одного этого запаха, и понимания, какое сокровище он может сейчас держать в руках.

— Вы хотите менять всю крынку?

Удивил он ребят неожиданным вопросом. О таком они вообще не думали. Ну не приходило в голову людей двадцать первого века вариант продавать целебные мази частями.

— А как предлагаешь ты?

— На всю у меня нет денег, — пожал плечами Трофим, не убирая улыбку с лица. Она у него там словно приклеилась, и выражение было таким расслабленно — умиротворённым. — могу предложить вам за половину чайной ложечки этого снадобья полушку серебра, обед обоим, и припасы с собой на три дня пути.

— По рукам, — удивил этим не только Олесю, но и самого себя Остап, но он всей душой сейчас понял, что с таким выражением лица обманывать их хозяин трактира не может. Он был уверен, что тот даёт достаточно и цена та справедливая.

А вот Трофим не удивился, он только расплылся в благоговение от осознания, что станет обладателем того самого ценного чуда. Пожав протянутую Остапом руку, он пригласил их к столу:

— Я распоряжусь принести сосуд для снадобья, и собрать припасы вам в дорогу, проходите за стол, выберите, что будете кушать здесь, а я скоро подойду к вам.

И он неохотно вернул Остапу его крынку